Татьяна Устименко - Звезда моей души

– Да ну, так уж и на исходе? – ненатурально усомнился мой спаситель. – Как же плохо ты еще себя знаешь, моя дорогая девочка.

– Я вам не девочка! – Мои губы дрожали, язык заплетался, на глаза набежали злые слезы. – А все «дорогие девочки» проживают на улице Сладких Поцелуев… – Я не удержалась от сарказма.

– Куда ты и попала бы, не подоспей я вовремя, – многозначительно уточнил капюшон. – Но, слава Неназываемым, этого не произошло – очевидно, Колокол Судьбы ударил в нужный момент!

– Чего? – совершенно запуталась я, начавшая сильно сомневаться в адекватности своего странного защитника. – Колокол Судьбы?

Сьерр Никто плотнее завернулся в складки своего черного бархатного плаща и уселся рядом со мной. Я с подозрением оглядела его сухощавую угловатую фигуру и опасливо отодвинулась, ибо только теперь заметила – от этого мужчины не исходит запаха живой плоти, а его грудь не движется, что указывает на отсутствие дыхания. Да кто же он такой, Тьма его забери?!

Но мужчина не обратил ни малейшего внимания на мою импульсивную реакцию и заговорил:

– Ты уже побывала в Немеркнущем Куполе, а значит, твой жизненный путь определился. Но чтобы воплотить в реальность пророчество Неназываемых, этого слишком мало. Ты должна найти пропавший Колокол Судьбы и собственноручно откорректировать отзваниваемую им мелодию. И тогда ваше прошлое изменится, будущее покорится твоей воле, а ты сумеешь спасти Ардена!

– Ничего себе задание! – Я шмыгнула своим многострадальным носом, ошеломленная услышанным. – И где мне предстоит искать этот самый Колокол?

Сьерр Никто неопределенно передернул плечами и раздраженно добавил:

– Ты разве не поняла? Я же объяснил: Колокол Судьбы – пропал! Раньше, до начала войны и исхода эльфийских кланов из Блентайра, он висел в Немеркнущем Куполе. Но в день решающей битвы у Аррандейского моста произошло слишком много страшного и печального – одним из таковых событий стало исчезновение артефакта. Ныне в Куполе сохранился лишь излученный Колоколом свет, накопленный стенами святилища. Но скоро город умрет, погребенный под слоем песка, Купол – померкнет, а вместе с тем погибнет и весь наш мир.

– Так научите меня, – я пылко ухватилась за рукав сьерра Никто, начисто позабыв про все свои страхи перед ним, – что следует сделать, чтобы найти Колокол, спасти Ардена и весь мир в придачу!

– Не знаю, дитя, – виновато покачал головой безликий. – Возможно, тебе сумели бы помочь Неназываемые, но они покинули наш неблагодарный мир, преданные и зачарованные.

– Тьма, как много предателей у нас развелось! – взбудоражено вскрикнула я.

– Еще больше, чем ты думаешь, – огорченно поддакнул мой спаситель. – Впрочем, скоро ты сама все о них узнаешь.

– Так ты ничем не можешь мне помочь? – насупилась я, осознав, какой непомерный груз взваливают сейчас на мои хилые плечи.

– Я не имею права вмешиваться в твою судьбу, – жалобно посетовал сьерр Никто, покаянно склоняя голову на грудь. – Я и так уже переступил запретную черту и сильно навредил самому себе. К счастью, в этой части города сохранилось множество старинных артефактов, заложенных в фундаменты домов и позволяющих мне являться сюда во плоти. Мне не разрешено давать подсказки, но я хочу внушить тебе главное правило нашего мира, звучащее так: «Если жизнь тебя бьет, значит, она тебя любит». А еще учти, Йона: выйдя за стены Блентайра, ты будешь вынуждена принимать решения самостоятельно, ибо за пределами города я бессилен.

Я задумчиво прикусила губу:

– И это все? На этом напутствии ваша миссия считается оконченной?

– Не совсем. – Сьерр Никто довольно расправил плечи и вытянул из складок своего одеяния нечто небольшое, завернутое в кусок серой замши. – Ты должна обрести знания и стать чародейкой, но негоже тебе, девочка, путешествовать без оружия.

Он развернул сверток, и я восхищенно ахнула.

Скрываемый под замшей предмет оказался вложенным в ножны стилетом, тонким и изящным, по длине равным моей руке от запястья до локтя. Сьерр Никто извлек оружие из ножен, и я очарованно залюбовалась обтянутым кожей эфесом, увенчанным огромным и прозрачным, как вода, алмазом, чеканной гардой и замысловатой вязью сложно переплетающихся рун, покрывающих весь клинок. К сожалению, я не знала языка, на котором была выполнена эта надпись. На ножнах стилета красовалось изображение песчаной бури, взвихрившейся в большой чаше, и этот рисунок почему-то заставил мое сердце забиться сильнее и вызвал бурный приток крови к щекам. Почему картинка показалась мне такой знакомой?.. Я бережно провела пальцем по клинку, отмечая его остроту и безупречное совершенство форм.

– Прими это оружие и всегда носи при себе! – Сьерр Никто привесил стилет к моему поясу. – Ибо оно принадлежало твоему отцу.

– Отцу? – Я судорожно вцепилась в рукоять стилета. – Так вы его знаете? Кто он, где он находится сейчас?

Ответом мне стала тишина. Я недоуменно подняла ресницы… Скамья рядом со мной опустела, а сьерр Никто исчез так же беззвучно, как и появился. Я растерянно пожала плечами, встала и, немного прихрамывая, медленно побрела по переулку.

Пройдя совсем немного, я услышала печальное, ненавязчиво напоминающее о себе поскуливание. Оказалось, это мой белый пес выбрался из ямы под забором, в коей, похоже, отсиживался на протяжении всего нашего нелегкого разговора со сьерром Никто, и теперь несмело трусил вслед за мной, издавая робкое, просительно-извиняющееся похныкивание.

– А, это ты! – Я снисходительно кивнула. – А как же твоя политика невмешательства?

Пес усиленно замахал хвостом, дескать, прояви великодушие, прости дурака!

– Так и быть, прощаю на первый раз! – Я участливо потрепала пса по голове, понимая, что ему и без меня изрядно досталось, рана едва успела зажить, а поэтому на его месте я бы тоже десять раз подумала, прежде чем встревать в новые неприятности. – Пойдем поищем что-нибудь съестное.

Мы прилежно искали в две пары глаз, полторы ноги (ибо я хромала все сильнее) и четыре лапы, но так и не смогли разжиться ни глотком чистой воды, ни заплесневелой хлебной коркой. Еда в Лаганахаре стоила баснословных денег, ведь каждый последующий год выдавался более неурожайным, чем предыдущий, а минувшая зима стала самой холодной за последние пятьдесят лет. Население Блентайра сильно сократилось, и до нашей монастырской обители не раз доходили зловещие слухи о каннибализме, процветающем в самых бедных кварталах столицы. Чудовищные слухи, проверять или опровергать которые почему-то не хотелось.

В теперешние трудные времена люди уподобились хищным животным, исступленно борющимся за выживание. Большинство из них полностью утратили человеческий облик и без сожаления попрали свои прежние моральные ценности, абстрагировавшись от таких, казалось бы, исконных понятий, как честь, совесть, стыд, дружба, ставших для них пустым звуком, бесполезным сотрясением воздуха. Ныне в Блентайре признавали лишь закон силы, власть оружия и произвол наглости. Сильный пожирал слабого, а слабейшему оставалось последнее – тихо забиться в какую-нибудь нору и безропотно подыхать от голода и болезней. И похоже, меня ожидала именно такая участь…