Пак Владимировна - Одиночка

– Что, с утра пораньше отрабатываешь не только силу удара, но и быстроту действий? – в своей обычной насмешливой манере спросил он, кивая на каменные обломки у основания башни.

– Да, стараюсь вот, – скромно ответил я. – Мир, кстати, найден.

Он даже не удивился, словно знал это заранее.

– Отлично. Мои воины тоже готовы, так что можем выступать.

– Э-э, – протянул я. – А мне время собраться выделишь?

Хенигас неодобрительно покачал головой.

– Куда больше? Ты ж и так полночи как бродишь. Даже замок покидал… кажется. Правда, ненадолго.

Сердце екнуло в груди.

– Следишь? – вырвалось у меня.

– Делать мне больше нечего. Просто проснулся среди ночи, подошел к окну, глядь, а там ты через двор крадешься, коня своего за повод дергаешь. Да, а чего это ты с кинжалом в руке?

– Что? – не понял я и тут же покраснел. – Ах это… так, э-э, забыл убрать.

– Ты поаккуратней с ним носись, маг, – посоветовал он, – а то держишь, будто горло кому-то перерезать собрался.

– Может, и собрался, тебе-то что… – пробурчал я, незаметно шаря вокруг глазами.

– Потеряли чего, магическая светлость? – нарочито вежливо осведомился один из наемников, до того внимательно наблюдавший за мной со стороны. Хенигас коротко улыбнулся и вопросительно изогнул брови.

– Нет, – огрызнулся я, как вдруг, движимый интуицией, резко вздернул голову. И едва сдержался, чтоб не выругаться. Там, на открытой галерее стоял мой двойник и как только заметил, что я смотрю на него, приветливо помахал рукой.

Хенигас мигом подметил, как я изменился в лице, и тоже оглянулся, но мое творение уже успело отступить вглубь, откуда его нельзя было разглядеть.

– Ну, э-э… не буду вас задерживать, – с запинкой выговорил я, прикидывая, как бы это все удержать в тайне. – Пойду собираться…

И обогнув наемников, трусцой побежал к дому. Дверь оглушительно хлопнула за спиной, Энир поспешно отскочил в сторону, бережно прижимая к груди хрупкий сосуд с темным вином. Я резко остановился и повернулся к нему лицом.

– Ты куда это потащил? – подозрительно оглядел я его богатство.

Слуга даже опешил от моего вопроса.

– Так это… – промямлил он, – вы ж сами только что попросили себе в комнату, вот я и…

– Себе в комнату, значит, – нехорошо прищурился я. – Ну так давай, чего тебе лишний раз ходить-то. – И вытянул графин из его рук.

Энир замедленно кивнул, не сводя с меня изумленного взгляда. Так и сверлил, пока я не завернул за угол, взбираясь по крутым ступеням на самый верх.

Каюсь, по дороге я пару раз таки для храбрости приложился к сосуду. Все ж не каждый день приходится убивать самого себя! Приятное тепло разлилось по телу, ощутимо поднимая бодрость духа. Вот теперь я на самом деле был готов к исполнению плана.

Осторожно опустив хрупкую ношу на пол, я достал кинжал и подержал его на ладони минуту-другую. Затем сосредоточился и позволил своей Силе плавно перетечь в него, пробуждая тем самым неизвестную магию. Отклик последовал мгновенно. Розоватое лезвие занялось ослепительно-белым огнем и удлинилось, став похожим на туманную волну. Ладонь что-то опалило, и я поднес кинжал поближе к глазам, наблюдая, как на рукояти постепенно выступают три светящиеся изогнутые линии, соединяются, образуя странный знак, и так же неторопливо исчезают.

Ухватив кинжал поудобнее, я подошел к своей двери и резко толкнул ее рукой. Двойник радостно обернулся, ожидая Энира, но увидев меня, мигом помрачнел.

– Чего надо? – довольно невежливо поинтересовался он.

Я без лишних слов метнул кинжал, целя в туловище. Почему-то мне казалось, что промаха быть не должно, настолько я весь сосредоточился на этом броске.

Не знаю как, но двойник вмиг почуял настоящую опасность и вместо того, чтобы привычно закрыться щитом, проворно отскочил в сторону. Я с тоской наблюдал, как кинжал пролетел мимо него, окончательно размывшись, наполовину ушел в стену и замер. Магия клинка, не ощутив наживы, отступила, вновь спокойно погрузившись в дрему. Я потянулся к нему Силой, но мой противник меня опередил. Ветер послушно обернул рукоятку своими сильными пальцами и, выдернув его из стены, швырнул в окно. Звон стекла заглушил радостный вопль моего двойника.

– Ах ты… – вскипел я.

Все, что было дальше, как-то очень смутно отпечаталось в моей памяти. Когда же гнев, туманящий сознание, отступил, оказалось, что комната резко посерела, оглушительный грохот окончательно перемешался с всполохами магии, а мое собственное искаженное, в грязных разводах лицо маячило напротив. Меня и самого, как выяснилось чуть позже, несколько раз провезло мордой по стенам и полу, но большего никто из нас так и не добился, поэтому основной удар пришелся на комнату. Стекло в уцелевшем окне вылетело напрочь, дождем сверкающих осколков устремившись на головы замерших внизу наемников. Из обстановки внутри когда-то успело не остаться ничего, кроме обгорелых обломков да серого пепла, крупными хлопьями летающего по всей комнате. Стены, выстоявшие не один век, опасно накренились, а одна готовилась вот-вот вывалиться наружу. Потолок с тихим скрежетом сползал все ниже, понемногу довершая развал.

Искра на моей руке стала едва заметной. Даже ее непрерывное действие никак не могло вернуть Силы на прежний уровень, настолько быстро я их расходовал. А потому мы с двойником после каждого нового удара все больше слабели, хотя как-то незаметно было, чтобы это сильно снизило наш темп обмена магическими приемами. Но постепенно наступало какое-то отупение, желание опустить руки, и, как я подозревал, не у меня одного. Все, что мы делали, не могло никому из нас нанести ощутимого вреда, но даже понимая это, остановиться было невозможно. Стоит это сделать, как один из нас умрет. Причем для меня будет достаточно всего одного пропущенного удара.

И все же я отвлекся, всего на миг, когда в голом проеме показалась бледная физиономия Энира.

– Уйди! – заорал я во всю мощь своих легких.

И вовремя, потому как мой противник как раз вознамерился размазать его по ближайшей стенке, а потом еще и поджечь.

Слуга тонко вскрикнул и исчез, а нерастраченный поток ярости резко изменил направление и понесся ко мне. Я привычно отклонил его вбок и только потом сообразил, что наделал. Внешняя стена, и так державшаяся непонятно на чем, последнего выпада никак не ожидала. Древняя кладка превратилась в крошево и каменным градом полетела вниз. Ветер и тусклый свет радостно ворвались в комнату, разгоняя плотную завесу из пыли и пепла. Возможно, поэтому я слишком поздно заметил опасность. Когда меня сбило с ног и неудержимо поволокло к пролому, мешать этому было уже слишком поздно. Поэтому я не стал напрасно цепляться за уцелевшие кое-где острые каменные осколки, а потратил последние мгновения на то, чтобы зацепить противника и утащить его за собой.