Сильва Плэт - Крушение дома Халемов

- Хо. хорошо, — запинаясь, пробормотал Китти. Ему было мучительно стыдно: так опозориться перед двумя дарами Кауда, которые и без того считают его недоноском.

- Меери!

- Иду-иду.

Но прежде чем повернуться к брату, лорд Меери быстро провел рукой по верхушкам крыльев Китти, поправляя перья. Так часто делают на Аккалабате старшие дары по отношению к младшим. Со стороны благородного дара Кауда, конечно, это был широкий жест: так снизойти до «порченого» Дар-Умбры. Поэтому Рейвен негодующе хмыкнул, повернулся и пошел по коридору. Точнее, поднял ногу, чтобы сделать первый шаг, и застыл. Звук, раздавшийся за спиной, не был похож на звуки, издаваемые человеческим существом в здравом уме и трезвой памяти. Рейвен аккуратно опустил ногу на пол. Звук повторился. Это было что-то среднее между воем горного волка-оборотня, заставляющим сбиться с ноги и испуганно захрипеть даже самую вышколенную лошадь, и весенним криком игну — водяных дикобразов со светящимися иголками, танцующих бесконечные брачные хороводы на темных Халемских холмах в лунные мартовские ночи.

- Меери? — все еще надеясь на то, что ослышался, слабым голосом позвал Рейвен. В ответ еще один такой же животный звук.

- Ну все, хватит, — Рейвен решительно повернулся, снял руки Меери с Киттиных крыльев, дернул за плечи, разворачивая за собой. Меери оттолкнул брата и сделал шаг обратно к Китти. Тот, ничего не понимая и ощущая только нервное напряжение, возникшее вдруг между братьями, вжался в стену.

По коридору раздался топот шагов. Из-за дальнего поворота показалась кряжистая, увенчанная копной темно-каштановых волос фигура отца Китти — лорда Хару Дар-Умбры.

- Меери, пожалуйста, — настойчиво произнес Рейвен и взял брата под руку. Тот оторвался мутным взглядом от Китти, потряс головой, как будто стряхивая наваждение:

- Да-да, конечно, не надо. Уведи меня, Рейвен.

Голос у него был надтреснутый, точно больной. И за братом он пошел послушно, как тяжелораненый боец, которого уводят с поля боя. Китти перевел дыхание: слава прекрасной Лулулле, они уходят! А то Меери повел себя как-то странно. Этот отсутствующий взгляд, эта закушенная губа, руки, которые он по приказу Рейвена отдернул от Китти, как от чумного.

- Папа!

Лорд Хару на полпути разминулся с дарами Кауда. Рейвен что-то сказал ему — резкое, злобное, как показалось Китти. Отец непонимающе качнул головой, переспросил — ему ответили, еще резче, еще настоятельнее. Тогда лорд Хару тоже бросил что-то неодобрительное, попрощался коротким кивком головы и быстро подошел к Китти.

- Китти, они не обидели тебя? Что у вас здесь случилось?

Китти жутко не хотелось рассказывать отцу про свое падение, но Дар-Кауда могли начать глумиться на каждом углу по этому поводу, так что он изложил свою версию, слегка приукрашенную.

- . И тогда лорд Меери втащил меня в коридор, посадил у стены и стал расстегивать пряжки. А потом, знаешь, пап, произошло что-то странное.

- С Меери?

- Да. У него руки стали такие горячие, а глаза. ненормальные. И он открыл рот, как будто что-то сказать, а оттуда не слова вышли, а какой-то крик. Как у животных — скажем, у горных шакалов. Или у игну. Бессмысленный. Просто пронзительный звук. и какой-то зовущий, — поразмыслив, добавил Китти. — Люди так не говорят.

- Китти, это был именно крик? — наклонился над сыном лорд Дар-Умбра. Вид у него был встревоженный. — Не пение, не курлыканье, а крик. Он над тобой кричал, так?

- Пап, именно крик. Только не надо мной, а рядом со мной. А что такое?

- Это просто так говорится — «над», — словно сам себе, пробормотал лорд Дар-Умбра. Внимательно посмотрел на сына:

- А ты?

- А что я? Я, честно говоря, еще не мог как следует продышаться. Я вообще испугался, что мне все эти крики почудились или что я от нехватки воздуха сошел с ума и перестал понимать человеческий язык.

- Крики?

- Ну да. Он два или три раза так сделал.

- А потом?

- Появился ты, и Рейвен его увел. Такое ощущение, что почти силой. Словно его околдовали — вот он какой был. А почему тебя это так взволновало, пап?

- Нет-нет, ничего, Китти. Просто сейчас нам надо идти. Там все затянулось в парадном зале и только сейчас начинается.

- Ой! — Китти попытался одновременно зажать глаза и уши руками. — Нет, я не пойду. Давай ты один, а потом мне расскажешь. Как договаривались.

- Ты идешь со мной, — таким железным голосом отец с ним никогда не разговаривал. — И не отходишь от меня ни на шаг. Обстоятельства изменились, Китти. Не спрашивай, почему — все равно ты не поймешь. Просто держись рядом со мной.

И пошел размашистым шагом по коридору. Китти подобрал свой орад и, застегивая его на ходу, поспешил за отцом. Лорд Хару шел, погруженный в глубокое раздумье, не отвечая на приветствия знакомых, только губы его шевелились грозно, будто шептали проклятия.

Лучше пусть Китти увидит своими глазами, что стало с Ко, какое бы позорное действо ни устроила из этого наша королева, чем я оставлю его одного, после того как Дар-Кауда кричал. Дар-Кауда кричал над моим сыном!

hofy Р А^-Э-СМЬ, ёеф^-или^ёС^ ДшАёл&л*л.

Среди королев Аккалабата нередко случаются опасные сумасшедшие. Но даже они умеют обуздывать себя, если речь заходит о безопасности и стабильности Империи. Ее Величество хорошо понимала тяжесть удара, нанесенного верховному маршалу, его гнев и отцовскую боль. Поэтому, если кто-то из завистников и недругов дома Халемов ожидал увидеть во дворце скабрезный спектакль, они должны были почувствовать себя разочарованными. Главный королевский герольд хорошо поставленным голосом возвестил, то и дело сверяясь с пергаментом, что «Для укрепления. и воссоздания баланса. по приказу Ее Величества Королевы была произведена трансформация лордов Элджи Дар-Халема, Соля Дар-Халема и Ко Дар-Халема. и сегодня леди Элла и леди Койя будут представлены ко двору, так что любой желающий дар может заявить на них право и тут же, не сходя с места, получить королевское благословение и взять их в жены. Леди Сола не присутствует на сегодняшней церемонии, так как отдыхает в своем новом замке: сам лорд-канцлер Аккалабата изъявил желание сочетаться с ней браком». Никаких обсуждений, выкриков с мест, слез, смеха и тыканья пальцем. Двух указанных деле даже не провели, как обычно при представлении ко двору, по ковровой дорожке от входа в парадный зал до королевского трона, а выпустили из-за балдахина, покрывающего трон, сразу на ступеньки, спускающиеся от него в залу. Лорд-канцлер церемонно взял каждую из них за руку и назвал ее имя. Дальше дело было за дарами Аккалабата — в первую очередь, доживающими свой век в одиночестве вдовцами или, напротив, теми из молодых, кто по какой-то причине (распутство, бедность, застенчивость, бесталанность в фехтовании или что там еще может препятствовать созданию союза «карун — дойе») не видел другого способа обзавестись парой.