Юлия Горская - Дети Арахна

Пальцы Ларенара наткнулись на меч, скользнули к рукояти с маленькой фигуркой Аспилуса. И послушнику вдруг тоже стало ясно, какой выход оставался им…

- Читай, - прохрипел он, - читай заклятье Четырех стихий…

Его голос вернул Немферис из мутного водоворота муки и ужаса.

- Уходи! – выкрикнула она. - Просто – уходи… Ларенар.

- Нет, - совсем тихо пробормотал он. - Я тебя не оставлю… Я никогда тебе не оставлю больше…

Последний осколок был у него в руках, но сил соединить все части правильно, уже не оставалось. Боль сжигала, не давая сосредоточиться, пошевелиться, просто вдохнуть.

- Госпожа Мертвых. Повелевает тобой Владыка через Огненного змея! – раздались от алтаря торопливые слова царевны.

С треском оборвались последние нити на её поясе. Острые зубы демона вонзились в плечо и, истошный крик арахниды утонул в грозном вопле демона.

- Ну, нет, тварь, тебе не одолеть жреца двух богинь! – Нехинет поднялся. – Взываю к тебе, Необоримая Царица Безлунной Ночи! Я называю имя твое …

Пещера погрузилась во мрак. С новой силой задрожала земля. И по стенам пещеры пробежали огненные всполохи. Старые своды затрещали, осыпаясь пылью и камнями. Лопнули цепи, державшие алтарный камень, и, хрустнув, треснула голова статуи Темного божества. Дыхнув черным дымом, потух второй глаз истукана. Густой мрак грота слабо высветили зеленоватые разряды. Новый крик боли и ярости огласил Горон.

- Князь Теней! Повелевает тобой Владыка через Духа воздуха и Огня небесного! – дрожа, продолжила царевна и замолчала, оглушенная ударом взбесившейся твари, но жрец подхватил заклинание:

- Та, что пожирает Прах! Повелевает тобой Владыка через Духа земли Керх!

Змей повелевает тобой Владыка бездны через Ангела и Льва!

Теки влага Духом Эморх!

Земля устанавливайся Духом Керх!

Голубой свет разлился по гроту, озаряя алтарь и демона, который пытался добраться до мхара, защищенного магическим кругом. Сияние становилось все сильнее. А в самых недрах под древним Гороном родился гул, сотрясая и руша стены.

- Пребудь твердь во имя Господина Духов!

Пребудь правосудие огнем Духа Тохуса!

Да будет так! Силой, Добродетелью и Могуществом Бога Единого!..

Смолкнув, Нехинет опустился на пол, содрогаясь от беззвучных рыданий. Ни душевных, ни физических сил в нем больше не осталось.

Арахн, чья бледная кожа дымилась от пронизывающего света, исходившего через открытый люк, собрав последние силы, бросился на алтарь в жажде получить то, зачем пришел. Жертвенник опрокинулся. Ослабленный заклинаньем демон, цепляясь за царевну, разрывая ей кожу, соскользнул в Колодец, но в последний момент, ухватился за прочную цепь амулета и обратил налитые кровью глаза на верховную жрицу.

- Убей, - прохрипел он и сорвался в пропасть, сжимая в когтистой лапе сердце Сатаис.

Третий осколок повернулся углом вниз, и под непослушными пальцами Ларенара пробежал золотистый огонь, охватывая края сигиллы.

Немферис, едва дыша, с трудом повернула голову.

- Остановись, прошу тебя, – прошептала она. – Он не вернется… - и замолчала, увидев страшное, безумное лицо Валаис.

- Нет! – царевна рванулась, и тяжело обвисла на окровавленных руках. Лицо посерело, подергиваясь мелкой судорогой. Дики и темны стали глаза, разум словно покинул её. Жрица, одержимая единственным желанием исполнить приказ, взвизгнув, кинулась на послушника, вонзив в его шею жреческий нож. Снова и снова! И остановилась, только когда он упал к ее ногам.

- Кровь, - пробормотала Валаис, глядя на испачканные руки, - кровь…

Она с омерзением отбросила нож.

И звон его привел царевну в чувство - Немферис выгнулась и страшно завыла.

Жрица отшатнулась, зажмурилась, обхватив голову руками, чтобы не слышать чужого крика, не видеть искаженного болью лица.

- Молчи, молчи, - простонала она. – Молчи!

Крик оборвался…

Повисла напряженная тишина. Сам собой загорелся огонь в чашах. И только крохотные искорки продолжали порхать над алтарем, меж длинных когтей полуразрушенного истукана и арахнидой, замершей от раздавившего ее горя.

Слабый стон жреца разбил звенящую тишину. Нехинет поднялся, пошатываясь, шагнул к алтарю и навалился всем весом на вздернутый край, закрывая колодец.

- Это еще не конец, госпожа, - проговорил он невнятно. – Зверь там, внизу, он жив еще…

- Он умер, – царевна какое-то время бессмысленно смотрела в пустоту. – Ларенар умер, мхар, – сказала она, словно не понимая и не принимая смысла этих слов, и добавила, глубоко и свободно вздохнув, приняв решение, ставшее простым и единственно правильным: - Значит, мы все умрем. …Пусть то, что родилось в огне, в огонь обратится…

Немферис перевела налившейся чернотой и ненавистью взгляд на жрицу, что недоуменно смотрела на послушника, неподвижно лежавшего у алтаря.

- Это твой сын, - с холодной злобой произнесла царевна. – Я хочу, чтобы ты знала это, перед тем, как демоны мести вцепятся в твою проклятую душу. И с мрачным удовлетворением увидев, как дрогнуло лицо Валаис, она рывком вывернула руку, легко превозмогая боль и, чувствуя как обожгло рвущуюся плоть, освободилась от браслета. Повернувшись, она дотянулась до Ларенара, и последним усилием подтянула его к себе, пытаясь мертвой его рукой зацепить пылающую ожившим огнем сигиллу.

- Нет, нет, нет, госпожа! – Нехинет кинулся на Немферис, пытаясь остановить, но диск уже был в окровавленных, лишенных кожи пальцах. Жрец медленно отстранился, увидев эту изуродованную руку, и повернул голову к царевне, встретив лихорадочно горевший, но полный ясной решимости взгляд.

- Ты всегда это знал, мхар. Давай. Он там, под нами.

Неотрывно глядя в черные, как пропасти, глаза, Нехинет обошел алтарь, и с силой надавил на испачканный кровью край.

Она разжала пальцы.

… Звякнув, золотая маакорская святыня ударилась о сине-дымчатый камень, и, сверкнув, полетела в бездну, где навстречу ей уже рвался яростный огонь очнувшейся стихии…

Неведомая сила остановила Луверика в самый разгар битвы, когда его меч уже готов был обрушиться на голову огромного марлога, что, скалясь и наступая, размахивал ножом. Князь медленно повернул голову к темной, с зубчатыми краями, гряде – туда, где высились бледно-лиловые пики Гефрека, преддверья Улхура. Душа болезненно сжалась…

- Князь! – закричал Наватрик, пробиваясь к нему.

Но уже издалека услышал его Луверик. Все вокруг подернулось рябью, исказившей обычный мир. А он все смотрел - ему казалось, вечность – пока гигантский огненный столб не разорвал небо.

- Князь! Князь! Берегись!

Кривой нож марлога достиг цели.

Не понимая, Луверик, упал на колени, чувствуя только, как разрывается от боли невыносимой утраты сердце.