Константин Березин - Время Ворона. Перерождение

Время в такие моменты летит незаметно. От размышлений о своей дальнейшей судьбе меня отвлек один из послушников, который без стука вошел в мою келью и сообщил, что церемония вот-вот начнется.

Проводить ее должны были в одном из монастырских залов. Сегодня там собрались почти все обитатели монастыря, без малого четыре сотни человек.

В противоположной от входа стороне зала было сооружено некое подобие помоста. Там меня и еще двух послушников, которых допустили до сегодняшней церемонии, уже ждал настоятель монастыря - Герион Ман. Время не смогло победить этого человека, одним своим видом он олицетворял силу и спокойствие, авторитет его среди здешних обитателей был абсолютен. Не берусь утверждать, но настоятелю должно было уже перевалить за сотню лет, хотя больше пятидесяти ему не дашь. Хотел бы и я так хорошо сохраниться. Рядом с Герионом расположились еще двое монахов: старший архивариус и хранитель печати ордена. Фактически эти трое являлись самыми влиятельными людьми в монашеской общине, их участие в церемонии лишний раз подчеркивало ее важность.

Как объясняли наставники, наш покровитель, и по совместительству бог равновесия из местного пантеона, Ульм-Тир (По некоторым сведениям первым настоятелем был один из приближенных Ульм-Тира, отказавшийся от своей божественной сущности чтобы получить возможность прожить остаток жизни в этом мире, так как считал это необходимым для углубления своего понимания пути к освобождению. Однако он никогда не забывал про своего господина, верность которому сохранял до самой смерти.) время от времени удостаивает некоторых членов ордена своим особым вниманием, открывая этим людям их истинные имена. Считается, что с помощью такого имени можно узнать свою судьбу, а так же многое другое. Часто, после того как человек узнает свое истинное имя, у него появляются способности, о которых он до этого не подозревал. Перед тем как послушника сочтут достойным, чтобы участвовать в церемонии, он проходит жесточайший отбор. Очень немногие в итоге допускаются до церемонии, а каждый ее прошедший автоматически переводится из разряда послушников в разряд монахов. Если послушник покидает монастырские стены, то он больше не имеет права называть себя частью ордена, на монахов же это ограничение не распространяется. Орден Ульм-Тира не такой многочисленный, как может показаться, но странствующих монахов можно встретить как в Империи так и в соседних с ней государствах. Цель их - приблизиться на сколько это возможно к идеалу, что показательно, у разных членов ордена этот идеал может сильно отличаться, единственная общая черта - непогрешимость в глазах своего покровителя. Хотя непогрешимость может быть не совсем верным словом. Предав однажды, человек на вечно становится предателем, но верно и то, что совершив великое дело, человек на вечно становится великим. В общем важна последовательность действий, и постепенное исключение из нее недостойных поступков. Тот, кто будет постоянно следовать этому принципу, рано или поздно обретет понимание.

Когда мы взошли на помост, Герион начал свою вступительную речь.

-В этот раз мне не хотелось бы тратить время на слова. Сегодняшний день уже был омрачен смертью одного из наших братьев. Не нам брать на себя роль судей, да и брата Габриэла это бы не вернуло, однако все мы знаем, что каждому воздается за поступки его, и мне остается лишь посочувствовать глупости и невежеству ответственных за преступление людей, которые давно утратили свой путь и сейчас бредут подобно слепцам, приближающимся к краю пропасти, даже не догадываясь о ее существовании. Их участь гораздо более печальна, чем произошедшее с Габриэлом, он был достойным человеком и возможно уже достиг истинного понимания вещей, до которого многим из нас все еще так далеко. - Наставник сделал небольшую паузу. - Но собрались мы здесь не для скорби, а чтобы в очередной раз стать свидетелями щедрости нашего покровителя, Ульм-Тира. - В голосе его уже не было грусти. - Трое достойных из числа послушников нашего ордена были выбраны для сегодняшней церемонии. Так давайте же начнем ее!

Согласно установленному порядку, мы по очереди должны были подойти к настоятелю и взять из его рук чашу со специальным отваром, в который нужно было добавить немного собственной крови, а затем залпом осушить чашу. Это было необходимо для быстрого погружения в состояние транса. Какие ощущения в этот момент испытывал 'подопытный' мне было неизвестно, но когда все заканчивалось на его теле появлялась отметина, подтверждающая, что все прошло успешно. Обычно это было какое-то изображение. Считали, что чем более детализированным оно выглядело, тем большую благосклонность проявлял Ульм-Тир. Изображение расшифровывал настоятель вместе со старшими монахами, а после они объявлял истинное имя. Поступать с ним владелец мог по своему желанию, кто-то заменял им имя данное при рождении, кто-то использовал его как второе имя или прозвище.

Когда подошла моя очередь, я уверенно шагнул вперед. Мне протянули небольшой кинжал и чашу, вначале я порезал свою ладонь, затем взял чашу и добавил в нее своей крови. Большими глотками я осушил чашу. Во рту остался горький привкус, а по телу начало распространятся приятное тепло, интересно сколько градусов этом зелье? Я ненадолго прикрыл глаза. А когда вновь их открыл, то взору моему предстал отнюдь не зал, в котором проводилась церемония.

Вокруг распростерлась огромная равнина, небо над головой было кроваво-красного цвета. Редкие пепельно-серые облака медленно перемещались по небосводу. Подул холодный ветер, и все вокруг пришло в движение. Я заметил странные отблески в сухой траве. Внимательно приглядевшись, я увидел разбросанное в беспорядке оружие и доспехи, ржавчины нигде не было, все предметы выглядели совершенно новыми. А вот к их бывшим владельцам время оказалось не столько милосердным. То тут, то там я замечал все новые кости и человеческие черепа. Раздался раскат грома, и я вновь поднял голову к небу. Вдалеке, у самого горизонта, появилась темная точка. Она быстро приближалась, и вскоре я смог рассмотреть огромную черную птицу. Это был ворон, только размах его крыльев был не меньше восьми метров. Птица приземлилась прямо передо мной, и по земле прошла сильная дрожь. В глазах ворона полыхало первородное пламя, и я не мог пошевелится под его взглядом. В тот момент мне показалось, что птица видит меня насквозь, все мои мысли и желания для нее как на ладони, крайне неприятно ощущение если честно. Ворон, сорвавшись с места, издал пронзительный звук и устремился прямо на меня. По прежнему парализованному мне оставалось только молча наблюдать за стремительно приближающейся птицей и ждать. Это мгновенье ожидания показалось самым долгим в моей жизни. В момент столкновения ощущения были как будто кровь внутри моих вен воспламенилась, особенно нестерпимой боль была в районе груди, я упал на колени и зажмурился, промелькнула мысль о том, что по хорошему мне полагалась отлететь назад, весовая категория у меня с птицей была далеко на одна и та же. Какое-то время ничего не происходило. Открыв глаза, я обнаружил себя все так же стоящим на коленях, но уже в монастырском зале. Боль постепенно отступила, и о ней остались только неприятные воспоминания.