Юрий Туровников - Падший

- Ноэль... - Габриэль повернулся к ней лицом. - Возвращайся в Пределы.

- Я вернусь только тогда, - крикнула муза. - Когда умрет тот, кто виновен во всем этом! - Она обвела рукой вокруг.

Вавилон превратился в дымящиеся руины. На развалинах домов рыдали люди, оплакивая погибших. Сошедшие Ангелы не жалели никого, сея смерть.

- В этом виноваты вы, Ноэль, - вздохнул Серафим.

- Ты знаешь, о чем я. Назови мне только имя того, кто лишил меня ребенка. Мне не надо большего.

- Это Зофиэль, Страж Врат, но можешь не искать его. Он пал еще в Пределах от рук Люция. А теперь ступай, переживи свою скорбь и возвращайся домой, - Габриэль подошел к музе и, положив руку на плечо, поцеловал в лоб. - Жизнь продолжается.

- Что ты знаешь о жизни... - Ноэль взмахнула крыльями и скрылась из вида.

Серафим закрылся ладонями, закричал, что было мочи, и швырнул огненный шар в одну из колонн. Мрамор треснул и осел белой пылью. Снова и снова Габриэль выбрасывал разрушительные сгустки огня, пока над головой не раздался треск. Ангел поднял взгляд. Купол ротонды пошатнулся и начал крениться. Серафим расправил крылья и вылетел наружу. Медленно мраморная полусфера поползла с уцелевших колонн и отколов часть башни, рухнула вниз, снося лестничные марши и пуская вдоль стены огромные трещины. Габриэль парил над каменным колоссом, глядя, как из него вываливаются кирпичи, нарушая целостность кладки. Через несколько минут над Вавилоном прокатился громкий, оглушающий треск и башня осела вниз, подняв огромное облако пыли, которое накрыло весь город. Тела погибших навсегда остались лежать под обломками многовекового труда людей.

Поляна была усеяна трупами. В центре, возле бездыханного тела дракона, стоял Люций, держа в руке обломок меча. Сил сопротивляться у него уже не осталось. Кровь сочилась из множества ран, что оставил на его теле острый клинок Михаэля. Сам Серафим выглядел не многим лучше. Его волосы слиплись, один глаз был залит кровью. Глубокая рана в боку саднила с такой силой, что он еле держался, чтоб не потерять сознание.

- Теперь точно все, - прохрипел Михаэль.

Уцелевшие Ангелы, которых осталось не больше десятка из трех сотен, окружили Люция...

Чертог Создателя изменился до неузнаваемости. Теперь это было не маленькое помещение с тусклым светом, который исходил от Творца, но бескрайний, яркий зал, в котором поместились все обитатели Пределов. Ангелы стояли, опустив глаза в пол. Сегодня должен состояться Суд над теми, кто восстал против Создателя и Его Воли. В Чертоге находилось несколько тысяч пленных, оставшихся в живых после Великой Битвы. Все они стояли одной широкой колонной и были закованы в кандалы, а с обеих сторон их держали по два Ангела охранения, воизбежании попытки освободиться. Каждую минуту в Чертоге появлялись новые пленники в сопровождении стражей и занимали место в общем строю. Они выходили из большой арки, которая вела в темноту, туда, где отбывал свое наказание Первый Сын Создателя. Когда все плененные ангелы стояли перед Отцом своим, Создатель прекратил трансформацию.

Начался Суд.

- Дети мои! - прогремел Голос. - Вам не стоит говорить, зачем вы все сегодня здесь собрались. Достойны наказания те, кто Волю преступил Мою и кто осмелился поднять оружие на брата своего! Вот чем отплатили Мне они за ту любовь, что им дарил Я! Виновны! Постигнет кара Человеков тоже! Чтоб в сговор грешный меж собою они вступить впредь не могли, я дам им множество различных языков, чтоб понимать они друг друга перестали и разделю их материк единый на несколько частей! Так будет!

Подчиняясь мысленному приказу Творца, Габриэль и Рафаэль вывели на середину Чертога Люция и отступили на шаг назад. Закованный в кандалы Серафим, стоял с гордо поднятой головой и молчал.

- Я знаю твои мысли, сын! - прозвучал Голос. - Отбросил ты любовь Мою. Ты был Первым созданием Моим. Я на тебя надежды возлагал, что поведешь ты за собой и братьев и сестер, что дашь им знания и Силу, чтить то, что Я Велю. Но ты решил сам стать Творцом, Пределами решил сам управлять. Гордыня верх взяла над Моим сыном! Как низко пал ты, Люцифер в моих глазах! Виновен! Вот наказание тебе Мое! Ты будешь изгнан из Пределов! И за тобой отправятся все те, кто встал с тобою против Меня! В том Мире Темном ждут уже вас души смертных тех, кто взял оружие в руки и пал под градом ударов мечей сынов и дочерей Моих, что верными остались Мне.

Напротив той каменной арки, из которой выводили плененных ангелов, появилась еще одна, зияющая темнотой. Люций хорошо ее запомнил. Именно там тысячу лет назад исчезла та, которую он надеялся встретить. Два Серафима, стоящие у него за спиной, приблизились и сняли кандалы. Цепи со звоном упали на мраморный пол Чертога. Габриэль положил руку на плечо Высшего, но тот дернул рукой и подошел к проходу, открывающему путь в Темный Мир. Обернувшись, Люций произнес:

- Я настоящей жизнью жил и не жалею ни о чем, а вы, слепцы...

Он не успел договорить. Огненный шар, сорвавшийся с руки Рафаэля, ударил Падшего ангела в грудь, низвергая в пропасть.

Люцифер падал в кромешной темноте, оставляя еле заметный дымный шлейф. Его крылья не естественно заломило, кожу секли и обжигали потоки горячего ветра. Рана на груди, оставленная разорвавшимся огненным сгустком, саднила. Ему казалось, что падение длиться уже целую вечность, когда его слезящиеся глаза уловили потоки далекого света. Спустя несколько мгновений он стал различать острые, оскаленные клыки черных гор, которые изрыгали вверх потоки огня и пепла. Постепенно жар, идущий снизу, стал нестерпимым. Люций до боли сжал зубы. Развивающиеся обрывки одежды сперва задымились, а затем вспыхнули ярко-желтыми языками пламени. Последнее, что он увидел, были тысячи черных точек, стремительно летящих вниз. Мышцы Падшего ангела напряглись, он зажмурился и рухнул в центре большого каменного плато, подняв облако серой пыли.

Туор открыл глаза. Слева и справа возвышались горные хребты, уходящие своими вершинами далеко в желто-красное небо и огибавшие, кажущееся бескрайним, плато. Впереди простерлась бескрайняя песчаная равнина, усыпанная огромными валунами. Вдалеке виднелась извивающаяся красная полоса огненной реки, которую Падший заметил прежде, чем потерял сознание, а за ней... снова горы. Почерневшие от гари, что летала в воздухе, крылья ангела подергивались.

Туор оперся руками о камни и поднялся. Тело болело от ступней до кончиков почерневших крыльев. Ноги не хотели слушаться. В тот же миг острая боль пронзила виски, и перед его глазами промелькнуло видение: он прижимает безжизненное тело музы. Ангел упал на колени. Схватившись за голову, Падший застонал и вновь сделал попытку подняться. Ему это удалось. С трудом передвигая ноги, он шаг за шагом шел вперед. Силы словно покинули его. Он оперся рукой об огромный серый валун, и тут же налетело новое видение: пронзенного мечом Серафима поднимают на руки. Вновь боль, и Туор припал на одно колено. Застонав, ангел выпрямился. Кровь в висках бешено колотилась, пелена, застлавшая глаза, начала спадать. Очертания приобретали естественные формы. Содрав окровавленной рукой обрывки рубахи, он огляделся. Один, посреди бескрайней пустыни!