Виктория Мариновская - Над уровнем неба

Голос Кирилла зазвучал глуше, и девушка догадалась, что приближается страшная часть его истории.

-За то дочь его — Анастасия Павловна Вересова, являлась полной противоположностью своему отцу. Было совершенно непонятно как такое милое прекрасное создание с синими, словно лесные озера глазами, тяжелой русой косой и тонким станом, имело отношение к этому старому сморчку. Но так или иначе она была его дочерью. Грациозная словно лань, кроткая как монашка она заставила сразу влюбиться в себя молодого Корнеева. Каких только подарков он ей не дарил, каких слов не говорил, обещал отвезти в Москву, обещал жизнь в шелках и золоте. Старался как можно больше времени проводить с ней, сыпал шутками и остротами, пытался вести ученые беседы, что бы блеснуть глубокими познаниями в политике, искусстве и философии. Напрасно... Девица была неподступна, словно скала.

Светлана непроизвольно закусила губу, пытаясь представить себе умопомрачительную золотоволосую девушку, с ярко-синими глазами. Воображение услужливо нарисовало два портрета ее — обычной, ничем не примечательной девчонки и портрет Вересовой — прекрасной белокожей красавицы с огромными глазами цвета фиалок. Светлана явственно представила, как рядом с Анастасией стоит высокий темноволосый и такой же красивый Кирилл... Девушка испытала странную досаду, смешанную с грустью от того, что ее внешности было далеко от нарисованного образа Анастасии Вересовой.

Кирилл, увлеченный воспоминаниями, не заметил ее грустного выражения лица.

-Отец, который явно был рад такому стечению обстоятельств и просто мечтал выбраться из нищеты путем скорейшего замужества своей дочери, всячески поощрял ухаживания молодого Корнеева. Но дочь даже и не смотрела в сторону юноши, будто того и вовсе не существовало. Вересов-старший был зол до чертиков на нее за глупое девичье упрямство. А Корнеев сходил с ума, мечтая погибнуть в бою, раз не может быть вместе со своей ненаглядной Анастасией. Так продолжалось около месяца.

Голос Кирилла превратился в шепот.

-Было ранее утро, и даже не рассвело. Корнеев в виду своей несчастной любви очередную ночь не мог сомкнуть глаз и, развалившись на кушетке, допивал кислое бургундское, неизвестно как оказавшееся у помещика. Дочь Вересова еще потчевала наверху в своей спальне. Внезапно раздался стук в дверь. Корнеев подумал, что воротился отец Анастасии, который затемно уехал в город по какой-то неотложной надобности. Стук был громкий, раздражающий.

-Кто здесь? - неторопливо встав с дивана и слегка пошатываясь, Корнеев пошел открывать неизвестному.

-Отворяй! - раздался из-за двери густой бас.

Корнеев был человеком не робкого десятка, а уж во хмелю и подавно бояться не стал. Он резко распахнул дверь и с удивлением уставился на высокого, почти одного роста с ним, бородача. Бородач был местным кузнецом — молодым парниной Федором Стрельниковым. С удивлением Корнеев воззрился на кузнеца.

-Чего тебе? Хозяина сейчас нет...

Но Стрельников его перебил, недовольно буравя взглядом серых глубоко посаженых глаз.

-Ты что ль Корнеев, который сватается к моей Настьке?

От неожиданности, Кирилл ответил, как было:

-Я... Тебе чего?

-Поговорить надобно! - оттолкнув Корнеева, кузнец прошел в комнату.

И только сейчас Корнеева больно резанули слова кузнеца - «моей Настьке...».

-Что значит твоей?

-А то и значит. А я в отличие от тебя хлыст слащавый, ейный жених! - тяжело хмуря густые темные брови выпалил кузнец и легонько толкнул офицера в плечо. - Любит она меня!

Но от его толчка хмельной Корнеев, который и так плохо стоял на ногах отлетел к стене, больно ударившись затылком.

-Проваливал бы ты отсель! - Усмехаясь себе в бороду, пробасил Стрельников, и, развернувшись, направился к выходу.

Кровь ударила в голову молодого офицера. Сразу стал понятно ему и упорное нежелание девушки идти под венец, и молчание, и холодное презрение красавицы. Ярость обуяла разум, ревность затуманила глаза. Не помня себя, он схватил свой офицерский нож, который всегда болтался на поясе, и, окликнув кузнеца, насмерть пронзил Стрельникова. Тот так и упал плашмя, глядя в глаза Корнеева. В угасающим взгляде Стрельникова не было ни злобы, ни ненависти, только удивление...

В этот момент дом прорезал вопль. Так кричит раненый зверь в глухом лесу.

Так кричала Анастасия Вересова, увидев, что ее любимого кузнеца убили.

Упав на своего любимого сверху и шепча в полубезумном состоянии какие-то слова, она с ненавистью взглянула на Корнеева.

-Убийца... Убийца!

Кирилл вздрогнул. Похоже, что даже сейчас по прошествии долгого времени у него перед глазами стоит эта сцена — обезумевшая прекрасная женщина, с искаженным от боли и ненависти лицом, лежит на распростертом теле убитого мужчины.

-Что же было потом? - едва слышно прошептала Светлана.

-Потом? - невесело усмехнулся Кирилл. - А на следующий день их полк снялся с постоя, отступая еще дальше в глубь ...ской области. Дело с кузнецом замяли — Корнеев был признан оборонявшимся. К тому же Кирилл был офицером, и, учитывая военную ситуацию, каждый солдат был на счету. Оставив Вересову денег, (хотя тот был достоин хороших плетей — ее отец знал, что девушка была влюблена в молодого кузнеца, но Корнееву, ни слова не сказал об этом), Корнеев уехал. Впрочем, конечно вины это его не умоляет.

-А девушка? Что случилось с ней?

Несчастная не смогла пережить смерть влюбленного. Как Корнеев потом узнал (когда они шли обратно, уже в наступление, то проходили как раз по этому селу) девушка тяжело заболела и после продолжительной болезни скончалась. Ни кто не смог ей помочь. Отец так же не надолго пережил свою дочь... Разваливающийся дом заколотили, а об истории этой вскоре и вовсе позабыли... Война...

Вот только, что странное. Когда проходили обратно по этому селу, Корнеев заболел. Сильно заболел. В те времена эта болезнь называлась чахоткой, а сейчас туберкулезом. Легкие у несчастного оказались слабыми и после непродолжительной болезни он умер.

На последних словах Кирилл словно окаменел — все тело превратилось в гранитную скалу. Наконец выдохнув, он произнес уже своим прежним чуть хрипловатым голосом.

-А в наказанье за содеянное, я стал ангелом смерти, безжалостным демоном забирающим жизнь... И каждый новый день, когда... - тут он запнулся, смотря перед собой во мрак осенней ночи — когда я прихожу за кем-нибудь, то всегда вспоминаю тот удивленный взгляд...

Светлана не сразу поняла, что плачет. Слезы крупными солеными горошинами скатывались по ее щекам и находили свое пристанище рубашке Кирилла. У нее перед глазами так и застыл образ несчастной возлюбленной кузнеца, с синими, словно небо глазами, полными слез и горечи.