Иар Эльтеррус - Витой Посох. Хроники Севера

— Я улетела далеко… — начала было девушка.

— Потом, потом, — прервала ее собеседница. — Отдыхай!

Неожиданно Лела вспомнила то, что видела уже на подлете к болотному краю. Ирион тогда отбился, и его спутники остались живы, а вот дети…

— На руднике голод… — выдавила из себя она. — Людям нужна помощь. Хотя бы немного еды для детей…

— Что? — не поняла беседовавшая с ней целительница. — На каком руднике?

— Там, где остались мой муж и дети и другие люди со своими детьми. Они не могут оттуда уйти — вокруг безумие. Думаю, мой муж сможет заплатить за еду на всех, только надо успеть…

Целительница задумалась, а потом произнесла:

— Твой спутник сказал, что не помнит пути, а ты пока нездорова. Через три дня соберется совет родов, может, с твоих слов кто-то поймет, о каком руднике речь. Это лето принесло много плодов. Думаю, у каждого рода найдется чем поделиться с голодными.

Лела вздохнула и позволила себе впасть в забытье.

Через три дня собрался совет родов ладола. К этому времени Лела, благодаря усилиям целительниц, чувствовала себя гораздо лучше, только зрение еще не восстановилось до конца и ей запретили любые тяжелые нагрузки еще на полторы декады. Сначала молодая женщина поведала старейшинам всю историю, приведшую ее вместе с раненым человеком в край ладола, потом все, что видела, потеряв сознание у камня. Старейшины задавали много вопросов, и Лела подробно отвечала на все. После расспросов и обсуждения того, что она видела, старейшие пригласили ее участвовать в обряде через год, хотя до ста двадцати лет Леле было еще очень далеко.

На совете родов женщина не присутствовала, ее пригласили только под самый конец, для того чтобы сообщить ситуацию на руднике и описать его местонахождение. К большому облегчению Лелы, рудник оказался известен ладола, они даже знали, что там добывают «слезы земли», как народ называл бледно-голубые кристаллы. Помощь голодающим решили отправить после обряда принятия в род Эреми.

На такое редкое событие, как обряд принятия в народ чужака, собралось множество ладола, поэтому действо происходило на острове с самой большой поляной в Сердце болот. Сперва старейшие вызвали по одному всех, кто что-либо мог сказать о коменданте Сарандера, и они говорили о нем все, что считали нужным. У ладола оказалась долгая память. Выступающие начали даже не с него самого, а с того, что отец Эреми, также долгое время служивший комендантом города, своим приказом разрешил ладола торговать в городе и его окрестностях беспошлинно. Надзор за торговлей осуществляла канцелярия, через нее же проходили все налоги и сборы, но комендант считался верховной властью в городе. На долю военного коменданта выпадало обеспечение стабильности и безопасности, а также надзор за каторжными работами и рудниками, принадлежащими короне. Комендант жил на жалованье и получал все шишки от вышестоящих, поэтому на этот пост желающих находилось немного. Молодой Эреми, закончив Военную академию в Игмалионе, занял бывшее кресло отца к большому облегчению человека, служившего комендантом последние лет восемь.

Несколько отвлекшийся на свои мысли, пока ладола перечисляли заслуги рода ло’Вари перед народом, Эреми вновь стал слушать, когда выступающие наконец перешли к описанию его собственных деяний с точки зрения ладола. Сам Эреми, приняв пост, подтвердил указ отца, который не посмел отменить его преемник, несмотря на злобное шипение некоторых служащих канцелярии, наживающихся на торговле где можно и где нельзя. Молодой комендант посчитал взимание налога с нехитрых товаров болотного народа идиотизмом и крохоборством. Зато обидчиков миролюбивых и не способных дать серьезный отпор ладола комендант карал жестко, чтобы у других и мысли не возникло последовать по их стопам. Вспомнили ладола и дружеские отношения Эреми с некоторыми из представителей народа, в частности с отцом Леалы, как именовали здесь жену Ириона. Младший ло’Вари, как и его отец, никогда не разделял презрения многих окрестных жителей к «болотным дикарям», и ладола отвечали их роду взаимностью. Например, секрет опускающейся дамбы на дороге к тайному руднику поведал еще отцу Эреми один старик ладола, которого тот лично защитил от какого-то отморозка на улице Сарандера.

Конечно же кульминацией рассказа стало повествование о том, как древняя святыня ладола, некогда привезенная с их исторической родины, исцелила смертельно недужного от раны Эреми. Сам комендант думал, что получившийся эффект зависел вовсе не от святости камня, хотя механизм действия оставался непонятным. Возможно, старейшины ладола и сами понимали это, но официальная формулировка гласила:

«Мировое яйцо, которое почитали поколения наших предков, святыня, дарующая силы и мудрость народу ладола, посредством действий юной дочери младшего сказителя Таноя, ныне отбывшего к прародителям народа, дала вторую жизнь чужому по крови Эреми ло’Вари из Сарандера, чтобы он возродился среди народа ладола как наш сын и брат».

Народ ладола ликовал. А Эреми подумал, что если вычесть из речи старейшины витиеватые высокопарные пассажи, то суть передана верно. Если бы не Леала, которая наполовину была дочерью болотного народа, и не этот странный камень, то Эреми уже давно был бы мертв. Так что ладола и на самом деле дали ему вторую жизнь.

Эреми встал и от всего сердца поблагодарил ладола за оказанные ему и всему роду ло’Вари помощь и добро. Он также поклялся защищать интересы ладола среди людей на вверенном ему посту коменданта округа. За спасение жизни среди ладола благодарить было не принято, это считалось само собой разумеющимся поступком любого. Эреми только сказал, что будет чтить ладола, как чтут мать и отца. Последние слова коменданта вызвали бурю восторга, видимо, он нашел верные слова.

После этого на затерявшемся среди проток островке пожилая пара ладола попросила встать Эреми на четвереньки, оставаясь позади него и что-то тихо бормоча. Потом ему измазали обе ладони какой-то темной маслянистой жидкостью, а на лоб нанесли узор жидкой глиной. В довершение странного обряда Эреми попросили собрать из кучки подготовленных плоских камней шестиугольную пирамидку. Попотев над задачей некоторое время, комендант справился с испытанием и одновременно понял, почему на улицах Сарандера встречаются каменные дома в форме различных многогранников. Возвращаясь к лодке, в траве и кустах он заметил уже завершенные пирамидки разной формы и размеров, — наверно, это было испытанием на зрелость, подумал Эреми. А еще он подумал, что Ирион не прогадал, выбрав в жены женщину ладола. Его собственная жена, не желая «всю жизнь прожить в этом болоте», уже семь лет, как уехала в столицу вместе с сыном и дочерью. Детей, слава Троим, она догадалась отдать на обучение, а сама вела светскую жизнь на деньги, присылаемые мужем, о чем раз в полгода писала увлекательные, с ее точки зрения, письма.