Александр Мазин - Мой друг Тролль

Мальчик отнял ладони от лица. Из носа его сочилась кровь, а на Катю он смотрел с глубокой обидой.

«Я ведь его убить могла…» — подумала Катя.

И тут мальчик разревелся.

— Вот и пореви теперь, — не без злорадства сказала Катя. — Сам виноват.

Мальчик, не обращая на нее внимания, заливался слезами. И ругался. Причем не по-русски.

Наконец Кате это надоело.

— Хватит реветь! — сердито потребовала она. — Всё, кровь уже не течет. Ну-ка пошли умываться!

— Ты кто? — спросила его Катя, когда маленький бандит был умыт и приведен в относительный порядок. — И что ты тут делаешь?

— Нет, сначала скажи: ты кто? — перебил мальчик.

Говорил он по-русски правильно, но с сильным акцентом.

— Я — Катя.

— А я — Нильс.

— Ну, вот и познакомились. А теперь изволь объяснить, как ты сюда попал, Нильс?

— Мы в гости к дяде приехали. Меня мама сюда привела.

Ну и ну. Выходит, мансарду уже кому-то сдали. А с чего это Катя решила, что квартира по-прежнему пустует? Вот так ситуация. Получается, Катя вломилась в чужой дом, избила ребенка…

Катя внимательно посмотрела на странного мальчика, и у нее вдруг возникло ощущение, что не всё так просто…

— А как зовут твоего дядю? — спросила она.

— Его зовут Карлссон! — гордо сказал Нильс.

Племянник Карлссона!

Катя испытала мгновенное облегчение. Зная Карлссона, можно с уверенностью сказать: этот не стал бы снимать квартиру в агентстве. Хотя у его родичей могут быть другие привычки.

Племянник Карлссона… Это многое объясняет. И странную внешность, и невероятную для ребенка силу…

— Ты что, тоже тролль?

— Ну да. А откуда…

— Что значит «тоже тролль»? — прогремело у Кати за спиной.

Она испуганно обернулась и увидела в дверях огромную бабищу. Настоящую великаншу.

— Что значит «тоже тролль»? — низким рокочущим голосом осведомилась бабища. — Много ли троллей ты видела в своей жизни, девица?

— Добрый день, — растерянно проговорила Катя.

— Скорее, добрая ночь, — уточнила троллиха.

— Мама, я ее поймал, а она меня ударила! — наябедничал тролленок. — Ой!

Троллиха с удивительной быстротой оказалась возле сыночка и отвесила ему сочную оплеуху.

— Кто тебе разрешил охотиться? — прорычала она.

— Я кушать захотел, — пискнул тролленок. — А тут она…

— Мешок! — рявкнула троллиха. — Бегом!

Нильс выскочил в соседнюю комнату и тут же вернулся с сумкой раза в три большей, чем он сам.

Вжикнула застежка-молния.

— Полезай, — велела троллиха Кате.

— Зачем? Я не хочу никуда…

В следующую секунду Катя была схвачена и, несмотря на протестующие крики и трепыхание, посажена в сумку.

— Сиди тихо, пища, — прорычала троллиха. — Будешь пищать — пришибу.

Катя сочла за лучшее умолкнуть. А то ведь и вправду пришибет.

В сумке было неудобно, душно и воняло. Катю куда-то несли. Сначала — прямо, потом наверх. Слышно было, как пыхтит троллиха.

«Я тут задохнусь…» — подумала Катя.

Но, к счастью, ее «путешествие» длилось недолго.

Снова вжикнула молния, и Катю неуважительно, как котенка, вытряхнули на пол.

Было темно, но Катя узнала место. По запаху. Квартира Карлссона.

— Не смейте так со мной обращаться! — заявила Катя. — Я пожалуюсь Карлссону.

— Помалкивай, пища! Эй, муженек! Я поймала девицу, которая говорит, что видела брата!

— Это я ее поймал! — пискнул Нильс.

Звук оплеухи перекрыл глуховатый рык из «гостиной».

— Тащи ее сюда. Поглядим, что за добыча и с чем ее едят.

На дороге выстроилась вереница автомобилей, но хозяин «Шаманамы» в хвост пристраиваться не стал.

— Паспорта давайте, — скомандовал он. — У меня там пацаны знакомые. Оформят всё быстренько.

Шурин и Баран тут же протянули ему документы.

— А у меня такого нет, — флегматично сообщил Карлссон.

— Шутишь? — осведомился Коля.

Оказалось: Карлссон не шутил.

— Ну-ка отойдем, — сказал хозяин «Шаманамы».

— Ну и что теперь? — мрачно проинтересовался он. — Что теперь с тобой делать?

— Ничего, — спокойно ответил Карлссон. — Езжайте дальше.

— А ты?

— А я к вам попозже присоединюсь.

— Не понял…

— Что тут непонятного? — удивился Карлссон. — Езжайте без меня. Только потом остановитесь и подождите. А то мне ваших железных зверей не догнать.

— А граница? Как ты без документов через границу пройдешь? Тем более — днем.

— Пройду, — сказал Карлссон. — Не беспокойся.

— Ладно, — согласился Коля. — Твой риск. Мы ждем тебя на заправке, там еще кафе, магазин, всё такое. Ждем тебя три часа, в кафе. Потом уезжаем. Годится?

— Годится, — кивнул Карлссон. — Ты иди к друзьям, Коля, а за меня не беспокойся.

— А где Карлссон? — спросил Шурин, когда Коля вернулся к мотоциклам. — Он что, обратно?

— Типа того, — сказал хозяин «Шаманамы».

Насчет того, что Карлссон решил среди бела дня нелегально перейти границу, он пока распространяться не стал. Сообщил, когда они уже были на финской территории. Мол, договорились встретиться в «Шайбе». С поправкой в три часа.

Русскую границу байкеры преодолели без проблем. Затарились во фришопе пивом по максимуму, то есть по шестнадцать литров на брата, так что к финской границе прибыли в полной боеготовности. Там тоже проблем не возникло, только у Барана попросили показать бабки. Мол, положено на каждый день пребывания иметь не менее сорока двух евро. То есть на три недели — почти штука. Баран вывалил смятую пачку евро, поинтересовался:

— Считать будем?

— Не надо, — ответил финн по-русски. — Счастливого пути.

Остановились на заправке. Зашли в кафе. Набрали жратвы, расположились у окошка живописной группой. Финны косились с интересом. Русских в кафе было больше, чем финнов. С каждым новым автобусом вливалась следующая партия. Байкерами русские не интересовались. Сразу кидались к шмоткам. Как будто в Питере всего этого барахла нет. Коле с корешами соотечественники тоже были по фиг. Правда, Баран изрядно напугал каких-то тетушек, ввалившись в туалет с уже расстегнутой ширинкой. Туалет, надо отметить, был мужской, лишь временно оккупированный страждущими туристками, выставившими «на страже» деловитого мужичка. Мужичка Баран походя отодвинул, а тот не рискнул возражать. Обошлось, впрочем, без эксцессов. Баран сделал дело и удалился, подарив тетушкам незабываемое эротическое переживание.

Прошел час. Потом второй. Карлссона не было.

— Гнилое это дело, — заметил Шурин. — Надо было тебе, Колян, его отговорить.