Александр Мазин - Мой друг Тролль

Карлссон знал, кто это и что он нес.

Главные ворота были закрыты. И «вертушка», через которую выходили посетители, — тоже. И калитка рядом с ней тоже выглядела запертой. Карлссону не представляло труда преодолеть ограду парка, но он подошел к калитке и толкнул ее.

Калитка открылась: те двое не стали лезть через ограду. Предпочли сломать замок.

По ту сторону забора стоял маленький поезд. Днем он возил посетителей парка наверх, сейчас — мог оказаться укрытием врага.

Карлссон принюхался. Да, сиды прошли здесь. Но сейчас их тут не было.

— Этот твой сид, он крутой парень? — спросил Коля.

— Крутой? — не сразу понял Карлссон. Потом догадался по интонации. — Да, он опасен. Ему нравится убивать.

— Может, мне стоит пойти с тобой? — предложил Коля.

— Почему это тебе? — обиделся Баран. — Все пойдем. Навалимся…

— Нет, — буркнул Карлссон. — Только я. Это личное дело.

— Как скажешь, — неохотно согласился Коля. — Позови, если что. Мы тут будем.

Карлссон кивнул и шагнул в парк.

— Эй! — крикнул ему вслед Шурин. — Не ходи пустой! Хоть тесак мой возьми!

Но Карлссон уже проскользнул в калитку и исчез в зарослях. Дорожкой, ведущей наверх, он не воспользовался.

На вершине лесистого холма, в самой дальней и безлюдной части Скансена, где нет ни кафе, ни ларьков с сувенирами, располагается стойбище лопарей. Добраться туда можно по единственной каменистой тропке.

Крытые дерном летние чумы и ушедшие в мох полуземлянки освещает только луна. Как в настоящем финском лесу, стойбище обступают черные ели, между ними призрачно белеют тонкие березки. А еще там есть полянка: ровная, поросшая мхом. Именно эту полянку Ротгар избрал для своего волшебного действа.

— Круги фей бывают разные, — поучал он Карину, делая острой палочкой пометки на земле. — Самый простой, ненаправленного действия, вырастить просто. Почти не требует усилий. Этот круг предназначен для того, чтобы людишки не шастали там, где им шастать не положено. Смертный, угодив в такой круг единожды, отделается головной болью, расстройством желудка или какой-нибудь иной неприятной, но вполне излечимой хворью. Во второй раз ему придется намного хуже. Впрочем, одного раза обычно достаточно, чтобы вызвать у смертного устойчивую идиосинкразию к данному месту.

— Идео… Что? — переспросила Карина.

Ротгар не ответил.

— Так… где у нас восток?

Карина показала. Она сидела на завалинке возле ближайшей землянки, с любопытством наблюдая за магической деятельностью Ротгара.

— Ага… — Ротгар наклонился и начертил во мху какой-то значок. — Спасибо. Так, на чем я остановился? Итак, простой круг — это несложно. Более трудоемкая задача — создать круг-ловушку. Главная сложность здесь — значительные размеры обрабатываемой территории. Зато такой круг не выпускает наружу того, кто в него вступит. Круг, который я делаю сейчас, значительно меньше. — Ротгар снова нагнулся, ставя очередную метку. — Тем не менее моя задача гораздо сложнее. Потому что моя цель — не беспомощный смертный, а огр. Сотворить ловушку для огра — один из самых сложных актов в искусстве ши, магия, практически недоступная Тил’вит’Тег, не говоря уже о полукровках вроде тебя. Даже для Туат’ха’Данаанн ловушка на тролля — сложнейшая задача, ведь огры неуязвимы для светлой магии ши.

Ротгар выпрямился и посмотрел на Карину.

— Такая ловушка обходится очень дорого. Но чтобы достичь величия, нужно уметь жертвовать самым ценным. А что в нашем мире самое ценное?

— Кровь ши, — прошептала Карина.

— Кровь высшего ши! — Ротгар достал складной нож с маленьким, отточенным до бритвенной остроты лезвием и медленно провел им вдоль запястья.

— Холодная сталь и горячая живая кровь, — сказал он, наклонился к ранке, прошептал заклинание — и первые темные капли упали на землю.

Держа руку на отлете, Ротгар медленно шел по краю полянки. Капли срывались с его запястья и чертили на дерне правильную окружность. Замкнув ее, Ротгар шепнул несколько слов, и кровь остановилась.

— Давай сюда мешок, — велел он Карине. — Куда! Стоять! Не шевелись! — вдруг закричал он.

Карина застыла с поднятой ногой.

— Ослепла? Не видишь линию? — зашипел Ротгар.

Карина глянула вниз и действительно увидела темный след там, куда упали капли Ротгаровой крови.

— Вот только испорти мне круг, только испорти! Ну что стоишь? Развязывай!

Вместе они вытащили из мешка тело тролля и забросили его в круг.

— Отойдем, — сказал Ротгар. Он брезгливо отряхнул руки. — Теперь смотри, полукровка. Тебе понравится.

Прошла минута, вторая. Черная полоса и безрукий труп внутри круга оставались на месте. Карине вдруг стало не по себе, по ее коже побежал озноб. Она ничего не смыслила в магии ши, но нутром почуяла — круг заработал. Вскоре во мху показались бледные светящиеся точки. Настолько бледные, что Карине сперва показалось — лунные блики. Но потом мох зашевелился, и, одна за другой, из него полезли круглые белесые шляпки. Поганки! У Карины захватило дух. Грибы, матово-белые, как вареные яйца, росли на глазах, поднимались надо мхом целыми семействами; шляпки раскрывались, как крошечные зонтики, задирая к луне бахромчатые края, демонстрируя синеватые пластины подкладки и постепенно наливаясь фосфорическим свечением. В воздухе запахло грибами и плесенью.

Карине показалось, что тело огра стало меньше. Запах плесени усиливался, становился гнилостным, неприятным. Дохнуло теплом и одновременно — вонью гниющего мяса. Карина зажала нос, не отрывая завороженного взгляда от того, что происходило в круге. Труп тролля действительно становился меньше. Он сдувался, как шарик, из которого медленно выпускают воздух. Из круга несло уже не теплом, а жаром, вонь стояла невыносимая. Поганки светились синевой, как потусторонняя новогодняя гирлянда.

Когда от тролля осталась одна пустая шкурка, через пару минут тоже всосавшаяся в мох, поганки потускнели, а мерзкий запах тления и грибов развеялся.

— Вот так она и действует, — сказал Ротгар. — Но когда в круг попадет живой огр, будет еще забавнее!

У Карины дрожали руки.

— А зачем он туда полезет? — спросила она. — Огры, конечно, тупы, но не настолько же!

— Полезет, не сомневайся, — высокомерно ответил Ротгар. — Ведь внутри круга буду стоять я.

— А тебе круг не повредит?

— Мне — нет. Ни мне, ни тебе, ни даже какому-нибудь человечку, который окажется настолько глуп, чтобы забрести на эту полянку. Это ловушка на огра и только на огра.

— Надеешься, что Охотник не заподозрит неладное?

— Охотник, может, и заподозрит. Но когда он увидит меня, его умишко совсем отупеет. Кроме того, с ним будет Хищник. А у этой зверюги вообще ума нет, один голый инстинкт. Увидел сида — хватай и жри.