Александр Мазин - Мой друг Тролль

— Э-э-э, — протянула Наташа, явно забыв Катино имя, — у тебя в хозяйстве шейкер есть?

— Поищи на кухне, может, и найдется, — выпалила Катя, понятия не имевшая, что это такое.

Наташа кивнула, бросила на Стасика взгляд, способный заморозить горящую бенгальскую свечу, и удалилась. Как айсберг в туман.

Но Стасика ее взгляд не очень-то смутил.

— Прошлый раз я подумал — ничего такая девчонка, — как ни в чем не бывало, продолжал он охмуреж, не забыв подлить Кате вина. — Симпатичная, миленькая…

— Ты что, Сережка, совсем дурак! — раздался возмущенный вопль Дианы. Катя даже вздрогнула от неожиданности.

— Ой какие мы нежные! — захохотал Сережа. — Муси-пуси!

— Симпатичная, миленькая… — гнул свою линию Стасик. — Но эти слова не про тебя. Они слишком мелкие. Ну да я пьяный был тогда, сразу не въехал. А теперь…

— Стасик, а где твой магнитофон? — Рядом возникла Лейка. — Ты же обещал магнитофон принести!

— И принес! — недовольно ответил Стасик. — Он в зеленой сумке. И диски там же! Ты танцевать умеешь? — спросил он у Кати.

— Немного.

— Тогда…

— Эй, Катерина! — снова Лейка: — Куда ты спрятала шведа? Стоило на секунду отвернуться, а он уже куда-то делся! Мы с ним только-только нашли общий язык… Ну что такое! Все расползаются, как тараканы…

— Может, он на кухне?

— Ага, пойду гляну.

— Слушай, нам надо встретиться! — решительно заявил Стасик. — Чтобы только ты и я. Сходить в хорошее место, посидеть, поговорить о судьбе… Я знаю здесь поблизости отличный пивняк…

— Возможно, как-нибудь, — пробормотала Катя, нервно оглядываясь в поисках Наташи.

— Стасик, иди на кухню! — опять Лейка. — Тебя Наташка зовет. Никак не может найти какую-то соковыжималку…

Стасик одарил Лейку убийственным взглядом, улыбнулся Кате и удалился.

— Отделались! — с удовольствием отметила Лейка. — Как все-таки утомляют эти парни! Наконец-то двум девушкам можно пообщаться по душам. Ну, давай, выкладывай впечатления. Во-первых, как тебе Стасик?

— Не очень, — призналась Катя. — Какой-то развязный.

— А Димка?

— Не знаю… Мы с ним еще не общались.

— Неужели еще не подошел? А-а-а! Я же тебе говорила, какой он надменный. Понаблюдай, понаблюдай, как он смотрит, — прошептала Лейка, указывая на Диму. Тот стоял у соседнего окна, что-то жевал, с интересом выглядывая наружу, а на девушек не смотрел вообще. — Как он глаза щурит… будто в микроскоп тебя изучает…

Дима, точно почувствовав, что его обсуждают, оторвался от созерцания и неторопливо приблизился к девушкам. Вопреки Лейкиным словам никакой надменности в нем Катя не заметила.

— У тебя тут отличный вид из окна, — сказал он.

«Какой еще вид?» — Катя посмотрела в окно: двор, стена напротив. Совершенно ничего особенного. Наверняка из второго окна вид точно такой же.

Дима поймал ее взгляд и засмеялся.

— Да я не эти имел в виду, а которое на кухне. Ты уже обнаружила площадку?

— Конечно, — кивнула Катя. — И даже вылезала на нее. Вид действительно роскошный.

— Ты там поосторожнее. Этот дом не ремонтировали, наверно, года с семнадцатого. Мы с Серегой в начале лета лазали на крышу — хотели проверить, нельзя ли поверху пройти до его двора. Наверху классно — людей никого, небо, ветер, и весь город как на ладони…

— И как, прошли?

— Вернулись. Страшно стало. Крыша ржавая насквозь — трещит, скрипит, прогибается…

«Ой ли? — усомнилась Катя, вспомнив, как легко и бесшумно перемещается по крыше ее таинственный шведский сосед. — Просто струсили, наверно».

— Я по крышам вообще-то гулять не собиралась, — сказала она. — Хотя мысль интересная.

— Ничего в ней интересного нет! — встревожился Дима. — Ну вот, надоумил. Теперь твоя гибель будет на моей совести.

Катя украдкой поглядела на Диму, пытаясь определить, симпатичен он ей или нет. Решила, что скорее да. «И одеколоном от него не несет», — с одобрением отметила она.

— А почему я не слышу комплиментов моей небесной красоте? — поинтересовалась Лейка, обидевшись, что ее игнорируют.

— Потому что здесь говорят не о девушках, а об архитектуре, — менторским тоном ответил Дима. — И вообще, Лейка, почему ты считаешь, что твоя небесная красота — это центральная тема всех разговоров? Хочешь, мы это обсудим?

— Никогда не заведу роман с психологом! — объявила Лейка, обращаясь к Кате. — Это же сущий кошмар: девушка ему, можно сказать, душу изливает, раскрывается перед ним, а он в это время ее анализирует…

— А если девушка — тоже психолог? — спросила Катя.

— Два психолога непрерывно анализируют чувства и поведение друг друга… — задумалась Лейка. — Это интересно… Нет, никакого романа не получится.

— Вы опять о психологии? — встрял проходивший мимо Сережа. — Знаете анекдот? Объявление на милиции: «Лечим клептоманию клаустрофобией!»

— Хватит уже, действительно, — проворчал Дима. — Привязались со своей психологией. Будто нет других тем для разговора.

— Да, — поддержала его Лейка. — Кстати, правда, что ты не поступил в Герцена?

— Правда. Честно говоря, даже и не поступал. Забрал документы еще перед экзаменами.

Лейка распахнула глаза:

— И что теперь? Армия?

— Я перекинул документы в универ, — хладнокровно ответил Дима. — Решил рискнуть.

— И как?

— Два экзамена сдал. Еще два осталось. Родителям я пока не сказал, чтобы не нервничали.

— Ну что такое! — пригорюнилась Лейка. — Неужели в педе не будет ни одного нормального парня! Вот и Стасик, оказывается, в финэк поступает.

— Я уже поступил, — сообщил из другого конца комнаты болтавший с Наташей Стасик.

— Вернее, его поступили, — уточнил Сережа. — Блин, везет же некоторым с отцами…

— А ты, Натуся? — крикнула Лейка. — Ты-то хоть с нами?

— Мне все равно, где учиться, — с отсутствующим видом сказала Наташа. — У меня совершенно другой круг интересов. Академическое образование в него не входит. К тому же я, может, в Голландию уеду. Сестра моя, ну вы знаете, вышла туда замуж и меня зовет.

— Ой, Натусь… — Лейка прищурилась, всматриваясь. — Что это такое у тебя на шее?

Наташа, загадочно улыбаясь, вытащила из выреза блузы на свет кулон «языческого» вида.

— Так, один знакомый подарил…

— Какая прелесть! Можно померить?

Катя неожиданно обнаружила, что осталась одна рядом с Димой.

— Ну а ты где собираешься учиться? — спросил он.

— Я… — Катя замялась. Ей вдруг показалось позорным признаваться, что она готовится по второму разу поступать в институт Герцена.

«И вообще я туда не хочу, — подумала она с непонятным ожесточением. — Зачем себя обманывать? Я хочу в универ. Так почему бы не попытаться? Дима же рискнул… а мне, между прочим, армия не светит…»

— Я тоже буду поступать в университет, — решительно сказала она. — На филфак.