Александр Мазин - Мой друг Тролль

Нога с живота Алексея Викентьевича убралась, но опекун малого и среднего бизнеса предусмотрительно остался лежать. Неужели отделался?

— Смотри, — сказал сиплый бас. — Мы предупреждаем один раз. Он же — последний.

— Извините… — набрался храбрости Горобец. — А кто это — мы?

— Меньше знаешь, дружок, крепче спишь, — строго произнес сиплый. — Или хочешь, чтобы мы передумали?

— Я же не для себя, — быстро, извиняющимся тоном, проговорил Горобец. — Вдруг сверху спросят. Порядок же должен быть!

— Сказать не могу, не имею права, — еще строже сказал сиплый. — Могу намекнуть. Представь себе, дружок, самую высокую крышу… Нет, вслух говорить не надо. Только представь. Представил?

— Да, — вякнул Горобец.

— Так вот, эта крыша — наш чердак, — сиплый хехекнул и встал. Его тень заслонила открытое окно. В следующее мгновение супружеское ложе Алексея Викентьевича взлетело вверх. Горобец услышал истошный взвизг Демона, затем страшный хрупающий звук… И пал в спасительный обморок.

Когда он очнулся, страшные гости уже ушли. Горобец зажег свет и ужаснулся. Тяжеленная кровать была опрокинута. Пол под ней испятнан кровью. Пес исчез.

«Они убили Демона, — в оцепенении подумал Горобец. — Убили и унесли…»

И тут еще более страшная мысль пронзила его. Он кинулся к сейфу. Фу-у-ух! Деньги были на месте. Деньги, оружие… Интересно, храни он пистолет не в сейфе, а в тумбочке, хватило бы духу… Нет, не стал обманывать себя Горобец. Не хватило бы.

Кроме опрокинутой кровати и крови, никаких разрушений в квартире не было. Могучая дверь (спецзаказ, трижды патентованный замок) была открыта. Ключ висел рядом, и Горобец поспешно ее запер. Следов взлома не наблюдалось. Либо у них был свой ключ, либо…

На всякий случай Горобец выглянул в окно. Нет, отсюда они попасть не могли. Одиннадцатый этаж. А внизу охрана…

Горобец хлобыстнул залпом полстакана водки — для снятия стресса, быстренько оделся и сбежал вниз.

Охранник бдил. Но на вопрос насчет незнакомых посетителей ответил отрицательно.

«Да что вы, Алексей Викентьевич, пятый час утра».

Горобец не настаивал. Наверняка ночные гости козырнули серьезными «корками» и предупредили, чтоб не болтал.

«Повезло», — подумал Горобец.

Могли бы и его… Как Демона. Неспроста собачка так перепугалась.

Катя приехала в офис сразу после лекций. Внутри оказался Карлссон. Один, если не считать компании двух упаковок пива. Катя поздоровалась. Тролль хрюкнул в ответ что-то неразборчивое. Пиво его интересовало куда больше какой-то там Малышки.

Ну и ладно. Катя намешала кофе, достала коробку с пирожными, купленными по дороге, включила комп и настроилась роскошно пообедать… И тут запиликал телефон.

Вероятность того, что трубку возьмет Карлссон, была даже не нулевой — отрицательной. А ведь говорила мама папе: никаких телефонных разговоров за едой. Особенно по работе. В этот момент Катя была полностью с мамой согласна. Но деться некуда, и Катя взяла трубку.

— Извините, пожалуйста, могу я поговорить с Екатериной Петровной?

— С кем? — Катя не сразу сообразила, что Екатерина Петровна — это она. До сих пор по имени-отчеству к ней не обращались.

— С Екатериной Петровной Малышевой.

Блин! Катя напряглась, предчувствуя недоброе.

— Я вас слушаю.

— Екатерина Петровна, это вас Бровко из регионального управления беспокоит.

Ну прямо как в воду глядела.

— Что вам опять нужно? — сердито поинтересовалась Катя, покосившись на Карлссона. Тролль пил пиво. Делал он это чисто по-тролльски: прокусывал банку, с хлюпаньем всасывал содержимое, проглатывал, несколько мгновений наслаждался, томно прикрыв крохотные глазки и широко раздувая ноздри, потом сминал банку в жестяной комочек, ронял на пол, выхватывал из упаковки следующую, полную. Рассчитывать на его помощь в разговоре с чиновником явно не стоило.

— Что вам нужно?

— Ничего, Екатерина Петровна, совершенно ничего! — заверил голос, приторно-сладкий, противный и липкий, как замес дегтя с медом. — Всего лишь хотелось поинтересоваться: всё ли в порядке?

— У нас все в порядке! — отчеканила Катя.

Надо же! Интересно, кто подсуетился? Коля? Или этот пивной слив? — Подобревшая Катя бросила взгляд на Карлссона. Хорошо, когда у тебя есть друзья.

— Если потребуется какая-нибудь помощь… содействие… — журчал чиновник. — Можете твердо рассчитывать!

— Буду иметь в виду, — буркнула Катя.

— Любые просьбы, не стесняйтесь, всё, чем можем. Это ведь наша работа…

Катя, с трудом избавившись от чиновника-липучки, взяла пирожное, свое любимое, эклер…

Но откусить хотя бы кусочек ей опять не дали.

Еще звонок. На этот раз — мобильный. Нафаня прорезался. Неделю не звонил — и на тебе.

— Ну чего? — невежливо поинтересовалась Катя.

Нафаня не обиделся. Бодренько поведал, что приглашает Катю на открытие выставки. В Эрмитаж.

— А что за выставка? — без энтузиазма спросила Катя, глядя на вожделенный эклер. И кофе уже остыл. Вот так желудок и портится…

— «Современное наследие древних культур». Классно, да? Сам придумал!

— А что ж Панихидин твой? У него что, с фантазией совсем плохо?

— Панихидин в больничку угодил! — с искренней радостью сообщил Нафаня. — Прикинь: сотрясение мозга у него! Кто бы мог догадаться! Панихидин — и мозги! А мы думали — там голая кость и винчестер с должностными инструкциями!

— Так это что, ты выставку сам устраиваешь? — удивилась Катя.

Ну у них в Эрмитаже и порядочки, если такой, как Нафаня, президентскими подарками единолично распоряжается!

— Не то чтобы сам… — Нафаня не рискнул соврать. — Это Главный распорядился. Без него я бы никак. Тут иерархия знаешь какая… Вернее, не знаешь. Так вот, Главный зашел к нам, прослышав про подарочек, поинтересовался, что это такое, — и велел выставить. Мол, на подарок президенту народ точно набежит. Пока проверяют подлинность письма и происхождение статуи — потому что оно уж явно не тайское, — пусть экспонат постоит, пособирает деньги… Панихидин как в своей больничке о выставке услыхал, чуть не родил от возбуждения! — Нафаня снова захихикал. — Так орал, так орал… А деться некуда. Главный приказал. Всё. Вопрос решен. Выставка пока все не устаканится, затем тайское письмо перешлют в Москву — и будем дарить!

— То есть статую потом в Москву отправят? — спросила Катя.