Терри Брукс - Легенды Шаннары. Служители темных сил

Мыслями он вдруг перенесся в прошлое. Это иногда случалось с ним в те времена, когда он еще не носил черный посох, когда его предшественник еще не отыскал его и не сообщил ему, что он — тот самый, которому предначертано владеть им. Тогда он был еще мальчишкой, не старше Пантерры Ку. Это было очень давно, много лет и зим тому назад, и он уже мало что помнил о том времени. Но одно воспоминание оставалось четким и пронзительным. Оно имело привычку всплывать в самые неподходящие моменты, навевая мучительные размышления о том, что с ним стало бы, выбери он не тот путь, по которому шел сейчас. Жизнь его была бы совсем другой и разительно отличалась бы от той, которую он вел теперь.

Он устремил взгляд вдаль, но видел теперь не безжизненный пейзаж, а картины того, от чего некогда отказался.

Жила-была девушка…

Серый Страж почувствовал присутствие твари за миг до того, как она атаковала его. Инстинкты предупредили его, как бывало всегда, разве что чуть запоздали на этот раз. Тварь выскочила из-за камней, огромная и безжалостная, и устремилась вниз по склону прямо на него. Он поднял посох, и руны, пробуждаясь, полыхнули ярким пламенем, вставая на его защиту раньше, чем он успел призвать их. Магия должна была создать вокруг него непроницаемый щит, который не позволил бы твари втоптать его в землю, но вместо этого он вдруг отлетел на добрых двадцать шагов в сторону. Серый Страж неожиданно сильно ударился о камни, но тут же вскочил на ноги, пытаясь сориентироваться, откуда атакует его тварь.

Сидер Амент взревел, пытаясь устремить магию в нужном направлении, чтобы отразить нападение, но тварь двигалась слишком быстро, и ему удалось лишь удержать защиту достаточно долго для того, чтобы снова спасти свою жизнь. Зверь весом в тысячу фунтов скользил с легкостью пушинки. Наклонив башку, он опять подбросил Серого Стража в воздух. На этот раз тот врезался спиной в ствол мертвого дуба и, обламывая ветви, камнем рухнул на землю. Его левый бок пронзила острая боль, и он буквально услышал, как затрещали, ломаясь, его ребра. Он едва не выпустил из рук посох. К горлу подступила тошнота, а затем его накрыла волна такой жгучей боли, что он не выдержал и закричал.

«Какой же я дурак!» — подумал он, опираясь на одно колено. Тварь сделала то, чего он опасался. Почуяв, что он идет за ней по следу, — а может, даже увидев его в какой-то момент, — она описала круг и стала поджидать его в засаде. А он невольно помог твари, позволив себе отвлечься на посторонние мысли и воспоминания. Он позволил себе думать о ней, что всегда влекло за собой неприятные последствия, всегда и неизменно…

Тварь атаковала вновь, и мысли Сидера разлетелись в разные стороны. Перехватив черный посох так, что тупой его конец смотрел на нее, он послал всплеск магии прямо в морду твари. Но та даже не замедлила ход. Встряхнувшись и злобным рыком, исходившим откуда-то из глубины ее утробы, обозначив, что она заметила вспышку, тварь склонила башку еще ниже и устремилась на него. Глаза Сидера Амента застлала пелена боли и отчаяния, и он понял, что отразить эту атаку он не сможет.

За те секунды, что оставались до столкновения, он сбросил с плеч мешок, с трудом развернулся и в два прыжка оказался за толстым стволом дуба, а потом воспользовался посохом, чтобы выпустить тучу черного дыма и огня, надеясь этим привести зверя в замешательство.

Почти в то же мгновение он понял, что этого недостаточно. Тварь слишком разъярилась, чтобы отступить. Прорвавшись сквозь дым, она попросту смела выстроенную Серым Стражем хлипкую защиту, переломила, как тростинку, ствол дуба, подцепила Сидера рылом и снова подбросила его в воздух.

Последним, что он запомнил после этого, стал грохот частых взрывов. Один, второй, третий — они следовали один за другим. В реве, который испустила тварь, слышались боль и ярость, и ему показалось, что все эти звуки слились в один и обрушились на него сверху.

А потом он потерял сознание и больше уже ничего не видел и не слышал.

Ему пятнадцать лет. Он живет высоко в горах вместе со своими родителями и младшим братом. Их дом стоит чуть ниже линии снегов, но не настолько близко к общине, чтобы их беспокоило нечто большее, нежели случайная встреча с кем-нибудь из чужаков. Сюда, в горы, поднимались только звероловы и охотники, а этой публике компания не требуется. Именно такой порядок вещей устраивает его родителей: хочешь пообщаться — прежде получи приглашение, но навязывать свое общество не следует.

Он не знает, кто первым установил такие отношения, но принимает их, считая разумными. Его родители — добрые и порядочные люди, но они предпочитают уединенный образ жизни. Они — люди самодостаточные, и их вполне устраивает общество друг друга. Иногда за целый день они не обмениваются и парой десятков слов. Они поручают ему домашние дела, у него есть свои обязанности, и они ожидают, что он будет выполнять их. Он — такой же надежный и самостоятельный, как и они. Ему ни о чем не нужно напоминать, и он привык довольствоваться компанией самого себя. Очень редко случается так, что он не выполняет того, что ему было поручено.

Охотники и звероловы, поднимающиеся в горы, время от времени останавливаются поговорить, но по большей части ограничиваются тем, что машут ему рукой, проходя мимо. Все, кто живет высоко в горах, знают друг друга, поскольку их немного. Они поддерживают ни к чему не обязывающие отношения и даже ненавязчиво заботятся о соседях, главным образом тогда, когда считают это крайне необходимым и когда это не доставляет им серьезных неудобств. Никто не ожидает большего. Самодостаточность и самостоятельность — кодекс их жизни, который принимают и соблюдают все.

Это хорошая жизнь.

Время от времени он ходит в Гленск-Вуд или Коллинг-Уэллс за товарами и продуктами — за тем, что его семья не может сделать или вырастить сама. Визит в одну из деревень совершается примерно раз в месяц в хорошую погоду, но бывает, что и в плохую. Такие походы стали его обязанностью, чему способствовало то, что он умеет торговаться и проявляет разумную осторожность в сделках. Когда его посылают приобрести что-либо, он обычно покупает хороший товар по приемлемой цене. Из-за того что уклад деревенской жизни и большое скопление людей раздражают его меньше, чем родителей, подобные вылазки не вызывают у него протеста. Он обнаруживает, что, хотя ему нравится уединенная жизнь, он испытывает симпатию к другим людям. Он знакомится с некоторыми из тех, кто живет в долине, и кое-кто из них даже становятся его друзьями.

Одна из них — девушка.

Он встречает ее случайно, за несколько дней до своего четырнадцатилетия, возвращаясь домой из Гленск-Вуда. Она спускается по той же самой тропинке, по которой поднимается он, и, когда он видит ее, у него замирает сердце. Он даже пугается, что оно больше никогда не застучит вновь. Она высокая, стройная и красивая, и он еще не встречал никого, подобного ей. Он машинально замедляет шаг, охваченный чувствами, которых никогда не испытывал, но она, похоже, ничего не замечает. Она приближается к нему, кивает головой в знак приветствия и идет дальше. Она не произносит ни слова и даже не оглядывается.