Shin-san - Новое Начало - Альтернатива Часть II. Наследники Зодчих Теней.

- Мразь... Она же еще совсем ребенок...

Громадный, невидимый кулак врезался в Упивающегося, и его, с грохотом сшибающего на лету прикроватные тумбочки и стулья, внесло обратно в спальню, забросив за перевернувшуюся кровать.

Гермиона, глядя себе под ноги, не торопясь, прошла вслед за ним и остановилась недалеко от входа. Девчушка, не желая оставаться одной в аду, которым в одночасье стал этой ночью их привычный интернат, пробралась следом и спряталась за опрокинутым комодом.

- Ах ты, сука... - полуоглушенный Упивающийся, размахивая волшебной палочкой, с проклятиями барахтался за опрокинутой койкой, пытаясь выпутаться из собственной мантии и упавшего на его одеяла.

- Сука?.. – безо всякого выражения переспросила Гермиона.

Рукава ее мантии изнутри засветились красным и, будто попав под воздействие высокой температуры, стали стремительно тлеть и расползаться опадающими пепельными хлопьями, обнажая предплечья, которые от запястья до локтя покрывали две перекрещивающиеся плотные строки остроконечных даймонских письмен, обвивавшие руки, как две намотанные цепи. Иероглифы были не нарисованы и не вытатуированы, они были вырезаны на коже чем-то тонким и острым, и теперь многочисленные черточки шрамов, образующих символы, багрово светились, проступив в обрамлении красных капелек крови.

Грейнджер слегка шевельнула пальцами, и вокруг ее кистей материализовались две большие, полупрозрачные, перетекающие чернотой суставчатые перчатки с длинными, загнутыми когтями.

- Тебе... нравится... так развлекаться? - словно силой выталкивая слова через сжатое горло, отрывисто прошептала она, опустив голову, будто и не замечала разозленного врага. Упавшие на лоб волосы закрыли ей глаза, уголки губ раздвинулись в неприятной полуулыбке.

- Тогда я тоже сейчас... с тобой развлекусь... со всеми вами...

Гермиона выбросила вперед руку с растопыренными призрачными пальцами-когтями, и неведомая сила резко подбросила поднимающегося Упивающегося на несколько метров вверх, распяв в воздухе наподобие морской звезды.

Пальцы девушки дернулись, и руки и ноги вольдемортового слуги, словно растянутые на невидимой дыбе, захрустев, чуть потянулись в разные стороны. Помещение общей спальни прорезал крик.

- Что, неужели больно? - как-то спокойно, даже слишком спокойно спросила Грейнджер. И продолжила: - Да нет, это еще не больно... А вот это — думаю, да... - и чуть повернула кисть, резко разведя когти своей чудовищной перчатки.

С омерзительным звуком рвущихся мышц и ломающихся суставов, ноги и руки Упивающегося скрутило и вырвало из туловища, в фонтанах крови отбросив в разные стороны. Успевший только страшно и дико вскрикнуть, он буквально захлебнулся в чудовищной боли, пронзившей его искалеченное тело. При таких травмах люди, как правило, умирают от болевого шока еще раньше, чем от кровопотери, но в планы Грейнджер явно не входило даровать нелюдю избавительное забытье, и в него тут же полетело заклинание, призванное держать в сознании даже полумертвого. А Гермиона, помедлив несколько секунд и полюбовавшись на дергающийся в немом крике обильно истекающий кровью обрубок, сжала перчатку в кулак. Туловище с головой смяло в комок, как куклу из папье-маше, и то, что еще минуту назад было человеком, с громким, мокрым шлепком упало на пол в натекшую красную лужу, представляя собой мешанину из мяса, костей и пропитанных кровью тряпок.

Бедная девчушка, расширенными глазами глядя на разыгравшуюся перед ней кошмарную сцену, зажала рот руками и окаменела от страха, уже не зная, кого ей бояться больше — разгромивших интернат убийц и насильников или жуткую девушку, играючи и с удовольствием разорвавшую на куски одного из них.

А та присела рядом со сжавшейся в комочек девочкой и словно не замечая ни ее страха, ни облекших ее кисти призрачных когтистых перчаток, провела пальцами по спутанным волосам:

- Не бойся, милая. Не надо бояться. Больше никто из них никогда тебя не тронет. Никто... Я об этом позабочусь... Прямо сейчас. Спрячься где-нибудь и не выходи... пока все не закончится.

Девчушка послушно закивала, опасливо косясь на плывущие тьмой, плавно загнутые острия, и заползла под стоящую у стенки кровать.

- Молодец...

Гермиона поднялась с колен и встала, задумчиво перебирая перед лицом длинными полупрозрачными когтями. Красные капельки, скатившиеся от движений по предплечью, оставили тонкие дорожки на ее коже, собравшись на локте одной большой каплей, расплывшейся темным пятном на обрывке рукава. Но такие мелочи девушку больше не волновали. Улыбка раздвинулась еще шире.

Для сознания, затуманенного чадным пламенем гнева, в том, чтобы стоять вот так, ощущая пальцами мощь приятно покалывающей их живой тьмы, и знать, предчувствовать, предвкушать, что вскоре произойдет, было что-то безумное и сладостное… В голове вращался хоровод необычных мыслей и желаний – сама окружающая реальность словно изменилась, переплавилась в иную форму, как послушная глина, даруя совершенно другой взгляд на все.

- Гарри был прав, их всех надо только убивать... Всех подряд... Никакой жалости... Это же не люди... даже не звери... это черви...

И, резко повернувшись на месте, Гермиона размеренно пошла к выходу из общей спальни. Их, этих существ, лишь по недоразумению именующих себя людьми, здесь оставалось еще достаточно много, и надо было спешить, чтобы они не испортили веселье, сбежав или умерев слишком рано.

***

Около десятка слуг Реддля, перебив воспитателей и утомившись гоняться за уцелевшими детьми, отчаянно прятавшимися везде, где только было возможно, стояли возле единственного не перевернутого стола в здешней столовой и пускали по кругу литровую бутылку огневиски, прихваченную кем-то из них в этот рейд. За разбитым окном была ночь, озаренная всполохами пламени, а в воздухе остро воняло гарью — левое крыло интерната уже охватило пламя пожара, оттуда слышался громкий треск огня и хруст прогорающих балок и перекрытий.

Жизнь была хороша — взломанная и разграбленная касса интерната, оказалась отнюдь не пуста и осела в карманах налетчиков приятными суммами, кому сколько досталось. Они выполнили приказ, разнеся по камушку пристанище маглорожденных и грязнокровных выродков, а, значит, и по возвращении их еще ждала награда. И что с того, что большая часть присутствующих тоже не могли похвастаться чистотой крови и просто были рады возможности безнаказанно грабить и убивать? Да, они носили Черную Метку на предплечье, присягали в верности Темному Лорду и именовали себя Упивающимися Смертью, но все это было для них лишь слова. Антураж и не более того. Набранных с самых низов социального дна мира волшебников, привлеченных обещаниями легкой войны и наживы, их интересовали только деньги, данный им кусок власти и возможность отомстить. Кому? Да всем подряд, это же те, другие, были во всем виноваты! Простые люди — в том, что в отличие от них имели деньги, дома, работу, семьи. Министерство Магии и авроры — в том, что ловили их и сажали в тюрьмы, защищая первых. Даже эти щенки из интерната были виноваты, потому что вместо того, чтобы сдаться на милость победителям, зная каких-то два-три маломощных заклинания, они все равно встали на защиту своего дома и своих сладеньких, юных подружек.