Shin-san - Новое Начало-Альтернатива Часть I. Возрождение Дракона не только...

- Ой, как неаристократично, - чуть досадливо поморщился Гарри, нагибаясь к вяло ворочающейся женщине. – Пойдемте же, мадам Лестранж, нам кое-что предстоит обсудить. Причем, спешу вас обрадовать – беседа будет выдержана в столь любимом вами стиле Упивающихся Смертью. А может быть… кто знает? Может быть, даже лучше…

Поттер взял неспособную сопротивляться Беллу за ногу, обутую в сапог из дорогущей кожи черной саламандры на высоком серебряном каблуке-шпильке, и волоком потащил вяло цепляющуюся за пол женщину в центральный зал особняка.

Во время этой импровизированной «транспортировки», и так не до конца пришедшая в себя Беллатрикс вдобавок крепко приложилась затылком об порог, сознание ее поплыло, в глазах помутилось, и она на какое-то время выпала из течения времени.

Очнулась она от резкой боли в пальцах правой руки, которые, казалось, вот-вот раздавят в лепешку. А над ней возвышался Гарри Поттер, наступивший ей каблуком на пальцы и медленно водивший ногой из стороны в сторону, усиливая эффект. Лестранж попыталась вырвать руку, но оказалось, что все ее конечности крепко прихвачены к полу за запястья и щиколотки, а сама она лежит на полу с руками и ногами, разведенными в разные стороны, как пятиконечная звезда. В самом помещении царил разгром от схватки, воздух остро пах озоном от недавно выпущенных заклинаний, а неподалеку неподвижными кулями валялись изломанные тела убитых.

Гарри убрал ногу, отошел и сел в стоящее в двух шагах кресло, рядом с которой лежала картонная коробка и небольшая начищенная медная кастрюля, явно взятая с местной кухни. Юноша откинулся на спинку и молча уставился на пленницу.

Подергавшись с минуту, Белла поняла, что заклятье, буквально приклеившее ее к полу, ей не победить, и все, что ей остается, это сверлить Поттера ненавистным взглядом или попытаться плюнуть в него. Ей даже в голову не пришло задуматься, каким образом Поттер в одиночку смог найти это место, беспрепятственно войти и вдобавок спеленать ее саму.

Молчание затягивалось, и Беллатрикс не выдержала первой.

- Тебе все равно конец, сопляк, – прошипела она сквозь зубы. – Что бы ты не делал…

- О, да мы умеем нормально разговаривать? – приподнял бровь Гарри. – Что ж вы снова не пищите, как маленькая девочка? Ведь тогда, в последнюю нашу встречу, вам очень нравилось так разговаривать, вернее нравилось до тех пор, пока мы не прижали хвост всей вашей шайке. И главное – кто? Упивающихся Смертью, это воплощение ужаса, практически одолели пятикурсники Хогвартса… Позорище… Будь я на месте Реддля, я бы вас всех пустил на перегной, но, видно, у него совсем не осталось людей, раз он вынужден терпеть таких, как вы…

- Заткнись! – выкрикнула Лестранж. – Ты, никчемный, безродный…

А дальше из Беллы потоком хлынули такие эпитеты, каковые сделали бы честь любому портовому грузчику в Глазго или Ливерпуле, уронившему себе на ногу что-то очень тяжелое.

Гарри, прикрыв глаза, дождался конца тирады и встал.

- Подумать только, что тюрьма делает с аристократами… Безродный, говорите? Вы, чистокровные маги, так кичитесь своей родословной, гордитесь тем, что ваши предки до двенадцатого колена были сплошь волшебниками и не имели ничего общего с миром магглов. – негромко произнес он, начав медленно обходить по кругу лежащую на полу пленницу, вынужденную крутить головой вслед за ним. И что-то Белле в нем не нравилось, что-то вызывало смутное беспокойство, но что именно - понять она пока не могла.

- Но вы зря недооцениваете магглов, - тем временем продолжала Гарри. - Они развиваются куда быстрее, чем вы, полагающиеся на одно лишь волшебство…

Коробка, лежащая возле кресла внезапно резко подпрыгнула, и в ней что-то отчаянно заскреблось, но Поттер не обратил на это ни малейшего внимания и продолжил:

- Возьмем наш с вами случай - когда надо что-либо узнать от человека, а он этого говорить ну вовсе не желает. Что бы вы применили в таком случае? Разумеется, «Круцио», ничего другого вам на ум бы и не пришло, - бледная улыбка тронула его губы. - Помнится вы, любезная Белла, пытались меня научить ему тогда, в министерстве.

А что такое это ваше «Круцио»? Банальные наводки во всех нервных цепях, никакой избирательности, вульгарно, как удар дубиной. А ведь пытки – это целое искусство. Даже маггловский способ пихания иголок под ногти и то эффективнее и изящнее – жертва видит иглы, чувствует, как ей привязывают руки, лицезреет приготовления палача, и зачастую только этого хватает, чтобы человек безо всяких пыток начал взахлеб рассказывать все, что знает, и что не знает.

Кстати, к вопросу о пытках… – Поттер хрустнул пальцами и неприятно улыбнулся. - В свое время я потратил уйму времени, представляя, что сделаю с вами, попадись вы мне в руки. Если бы я сейчас никуда не торопился, вас ждали бы несколько очень… увлекательных дней. Если бы я напротив, очень спешил, я бы просто выпотрошил ваш разум, как жабу на уроке зельеделия.

«Кстати любопытно, а как нам наш дорогой профессор-зельевар?..»

- Но, к сожалению, времени у меня просто в обрез, так что пришлось найти компромисс между желаемым и необходимым. Нет-нет, не бойтесь, иглы вам не грозят, для вас я приготовил нечто особенное. Этому способу больше тысячи лет, так что вы, как отпрыск «древнейшего и благороднейшего» рода, должны это оценить.

Гарри, не глядя, протянул руку к креслу, и Тэцу-Но-Кирай, стоявший до этого прислоненным к спинке, послушно прыгнул ему в ладонь.

Взявшись за рукоять, Поттер вытянул льдисто посверкивающее лезвие и поднес его острие к лицу поежившейся Лестранж, приподняв подбородок обушком - верхней, тупой частью, а потом бритвенная кромка клинка пошла вниз, легко рассекая по пути шитье и бархат явно недешевого платья и все, что было под ним. Все, кроме тела.

Распоров ее одежду до пояса, Гарри двумя ленивыми движениями клинка откинул лоскуты одежды и белья, оголив грудь и живот Беллатрикс.

- Поттер, паршивец, ты что задумал?! – вновь подала голос пленница, но на этот раз в голосе кроме ненависти появилось легкие истерические нотки. – Ты что, решил…

- Великий Мерлин, неужели вы подумали, что я собрался вас насиловать? - прервал ее негромкий, фыркающий смех. – Увольте, мадам, я не любитель древностей, да и вы после Азкабана своими дряблыми телесами можете привлечь разве что дементоров или других тюремных сидельцев.

Если бы взгляд мог убивать, то злобы и ненависти полыхнувшей в глазах Беллы хватило бы не на один десяток покойников. Истина, старая как мир: скажите женщине «глубоко за 30» правду о ее возрасте и внешности, назовите ее «бабушкой» – и вы получите непримиримого смертельного врага, который отомстит вам при первом же удобном случае.