Оксана Демченко - Безупречный враг

Еще один мучительный вопрос Роул разрешил без колебаний, с хищным блеском в глазах выспрашивая подробности. Волну, которая смяла галеры, могла вызвать лишь сирин. Сам он давненько не видел чудес, вызванных силой старших детей моря.

— Сиринов зовут божественными, что неудивительно, — закончил пояснения Роул. — Тех, кто способен уговаривать океан, на коралловом Древе, а скорее всего, и во всем мире, осталось четверо. Двое из них не стары даже, а вовсе дряхлы. Папа Юго и мама Авэи дружны с самой талантливой, Элиис. Она конечно же издали приметила твою лодку и услышала глупости, рассказываемые для «русалок», обдумала их, сочла важными и попросила моего отца навестить крикливого посла посреди океана. Даже подарила попутную волну. А затем опять же приглядывала за Юго. Когда он попросил помощи, сделала необходимое.

— Элиис… — Крид уловил самое существенное слово. — Она жила на севере?

— И даже придумала тебе имя, — зевнул сирена. — Мы в семье все знаем историю Эльзы и Мироша, принца Тэль-Косты.

— Она по-прежнему ненавидит отца? — быстро спросил Крид.

— Полагаю, что нет. Спроси у моей мамы. Думаю, сирины не склонны к злу, иначе бы их сила разрушила мир.

Крид согласно вздохнул. Задумчиво потер лоб, пытаясь сквозь сонливость разобраться в обилии сведений. Еще он пытался вообразить, какова же сила сирина, если с невесть какого расстояния Элиис способна смять борта галер. Судя по словам Роула, она теперь далеко, за много дней пути отсюда.

— Значит, я верно выбрал сторону в бою, — похвалил себя Крид.

— Само собой, — согласился Роул.

Принц молча улыбнулся. Он охотно и с облегчением решил для себя: сирины к потоплению кораблей Дэлькоста не имеют отношения. С такими возможностями они бы весь флот уничтожили. Но флот цел, а сплетни про русалок, уж теперь-то он полностью убежден, распускает скользкий советник! Обсуждение последнего, его старых козней и возможных новых гадостей затянулось надолго и переросло в обыкновенное сонное сопение.

Когда день склонился к закату, принца бесцеремонно разбудили тощие сине-белые слуги, бросили поверх покрывала одежды для ужина, поставили рядом с топчаном воду для умывания.

Чувствуя себя свежим, вполне здоровым и отдохнувшим, Крид ополоснулся, стерпел осмотр раны лекарем, еще раз подтвердившим: нечего подставлять повторно под удар старые швы. Боль после лечения незнакомыми средствами унялась, принц оделся и остался вполне доволен нарядом. Просторно и прохладно, что особенно ценно после душного и негодного для юга собственного одеяния. От Юго передали обещанный пояс, точно подобранный по размеру и удобный для двух сабель, и Крид с удовольствием его застегнул. Отметил, что рукояти ловко ложатся в руки, ножны при ходьбе не мешают, и покосился на более длинный, почти прямой клинок Роула, дополненный солидным кинжалом.

Уже в коридоре, по дороге в зал, он подумал о том, что жить и драться на юге — здорово. А вот война с Запретными островами не нужна даже ему, обожающему бои. Потому что веселые ночные потасовки с приятелями или даже серьезные стычки с врагами и клеветниками не приносят долгих и горьких слез ни собственной маме, ни другим матерям. Война обрушит горе на очень многих, а радость принесет одному лишь советнику. По сути, единственному человеку, которого он, принц, не намерен радовать ничем и никогда! Крид усмехнулся.

За день, что минул со вчерашнего боя, загадочная Авэи превратилась в окончательно совершенное существо. На лице не осталось и тени усталости, волосы уложены в замысловатую прическу, длинные рукава надежно прячут перевязанную руку. Синие одежды с тонким белым узором великолепны, изящны и отделаны безумно дорогим голубым жемчугом. Прозрачные пальцы не дают повода предположить возраст. Впрочем, и мастерство метания ножей не отразилось пагубно на их форме.

Госпожа Авэи, которую полагалось официально именовать перламутровой владычицей, араави севера, ее милостью, а при желании польстить — ее сиятельностью, позволила «детям» глазеть, перешептываться и кушать до полного насыщения. Лишь затем начала допрос. Она многое знала о жизни Дэлькоста вообще и королевского двора в особенности, не скрывала осведомленности, интересуясь лишь свежими штрихами к картине.

Выслушала, прикрыла глаза, задумалась.

— Неприятно, но своевременно, — грустно подвела итог Авэи, очерчивая пальцем перламутровый узор в навершии своего жезла. — Теперь о наших делах. Нападение на храм с севера — это нечто новое, и наверняка затевалась гадость с размахом. На месте Гооза я бы постаралась навредить нескольким храмам. Значит, вероятнее всего, под угрозой ближайшие отсюда большие храмы, куда прежде наведывались воры. Это острова Боон и Лаиис. Я отправила им сообщения, пока там все тихо, ближайший сирин теперь живет на Тооди, он обещал присмотреть за лодками. То, что мы узнали о советнике, необходимо повторить коралловому араави. Тебя проводит Роул. Я дам лодку храма и право на посещение столичного острова Гоотро. Еще пожелания?

— Я ищу женщину, имя которой у нас на берегу переиначено как Эльза. Как я понимаю, вы знакомы — здесь и обо мне наслышаны, и об отце.

— Настаиваешь на встрече, вполне предсказуемо. Я сообщу божественной Элиис, бывшей Эльзе, о твоей просьбе. Согласие на разговор — ее воля, не моя.

— Еще я хотел бы увидеть сирену, убедившую отца ехать в Фирб. Теперь, когда я увидел вас и услышал ваш тэльрийский, я уверен, что тогда с князем говорили именно вы.

— Верно. Зачем же я понадобилась? — искренне удивилась Авэи.

— Я обязан вам жизнью, — честно признался Крид. — Вы сообщили отцу, что мою мать губят, нужно срочно вмешаться. Позор убил бы маму. Не родились бы на свет ни я, ни мой ангельски милый брат Элиш. Надо хоть спасибо сказать и что я признателен, обязан, всякое такое… И от мамы тоже. Я не очень умею благодарить. Но я ваш должник до самого кончика сабли, госпожа.

— Занятное обещание. И, как теперь ясно, я не лгала Мирошу ни на ноготь. — Авэи откинулась на высокую спинку кресла и рассмеялась. — Надо же, дождалась признательности! За слова спасибо. За сообщение — тем более, прямо камень с души! Твой папа Мирош не мог уйти жить сюда, на острова. Дэлькост для него слишком родной, а Элиис принадлежит душой океану и не способна жить вдали от большой воды, да и зимы ей опасны, нежной южанке. Я так себе и твердила, но, оказывается, все было куда сложнее.

— О да, — вздохнул Крид. — Отец любит маму Лидию, но и первую жену до сих пор помнит. Не сложись все так, как оно вышло, я, даже родившись по недосмотру, считался бы сыном греха, которого нельзя пускать на порог приличных домов. А мать бы извели попреками и позором.