Оксана Демченко - Безупречный враг

— Так бывает редко, чтобы без пышных церемоний и в узком кругу.

Король благожелательно кивнул. И сквозь зубы незаметно стравил огорчение… Себе-то теперь можно признаться, войну он задумал потому, что в живого сына не верил. Он уже несколько лет просыпался в холодном поту от мысли: Амели ушла от него и, вопреки заверениям хитроумного советника, не сберегла сына! Лживый выскочка врал, на самом деле ребенок мертв, все именно так, как и представлялось уже в течение многих лет, нет тайн и нет надежды. Жил в душе и другой страх: прошло немало времени. Как можно поверить чужим людям, подсовывающим северу своего ставленника? Мол, верь, это твой сын, мы с тобой честны… А разве можно верить людям, тем более — облеченным властью? Альбер полагал, что нет. Вот если захватить город и показать свою силу — дело иное! Только сила сейчас у них, владеющих магией голосов, приручивших спрута и угодивших русалкам.

Король хмуро прошел по дорожке зеленого цвета, ступил на бордовую, принял символические дары дружбы и двинулся к высокой арке входа в зал переговоров. Газур ему не понравился — мальчишка. Азартный, резковатый и шумный. Владыка выглядел и того хуже — мягкий, умный и опытный в дворцовых играх. Альбер усмехнулся, погладил загривок Тэра. Любой сейчас нехорош! Потому что будут обманывать.

Стол в зале оказался круглым, и Альбера позабавила его отделка: часть поля зеленая, для Дэлькоста, часть — бордовая, там кресло газура, возле синей четверти уселся владыка… а Крид сморщился и покорно побрел к перламутрово-бирюзовой отделке дуги. Выходит, он тут и правда представляет кого-то наравне с прочими. Стол был велик, и сидений возле каждого кресла правителя, пока пустых, имелось по десятку. Занимающих эти места людей выкликали глашатаи, почти как дома. Начали с гостя, и Альбер ощутил невольную благодарность по отношению к нелюбимому кузену и его семье. Сидеть за столом напротив трех чужаков в одиночку трудно даже королю. А так, в окружении Гравров, рядом с хорошенькой Диной, отчего-то исступленно ломающей веер, — уютно. Вот всех назвали, и люди расселись. Слуги убрали лишние стулья.

Король успокоился и стал внимательно изучать свиту газура. Удивленно поднял бровь — оказывается, ему пела сама жена правителя! Повторно удивился его величество тому, как мало людей село рядом с его великолепием. Всего-то жена и распорядитель охраны. То есть — совсем без лишних ушей.

На синем поле тоже сидели втроем — владыка, его жена и хранитель Боу.

Крид внес разнообразие не в число, а в состав — его окружали две девушки. Король нахмурился: да возле этого мерзавца всегда вьются красавицы, здесь — тем более. Голубоглазую представили как сирина, а смуглую певунью назвали первой сиреной гротов.

— Вот и собрались, — улыбнулся газур на правах принимающего гостей. — Ваши корабли восхитительны, король, буду рад посетить их. Позже, само собой. Столько произошло со дня выхода в море вашего посла! Но мы все же собрались за столом и сидим вполне мирно, это радует. Прежде мы по очереди или одновременно желали начать войну. Я сам — больше прочих, пожалуй.

— Удивлен, — усмехнулся король. — И искренности, и знанию языка севера, и более того — нынешнему миролюбию. Имея на службе кракенов и русалок…

— Увы, — рассмеялся газур. — Они мне не служат! Только своему мориилю Криду, который так до сих пор и не определился с полным именем. Замок на берегу ему теперь не нужен, но без благословения родных от имени не отрекаются. Не допускайте тучи огорчения на свое чело, о гость. Мы немедленно проясним мучительный и важный вопрос о вашем ребенке. Я, газур Яоол, рассмотрел все бумаги и выслушал свидетелей. Я готов признать сведения достойными внимания и достоверными, а следовательно, я готов вывести означенного человека из числа своих подданных и уступить вам.

— Рассказывайте, — хмуро бросил король.

— Вы никому из присутствующих не поверите, и ваше недоверие закономерно, — вздохнул владыка. — Добавлю, что нас, увы, самих долго и успешно обманывали. Пусть ваша бывшая жена сама извиняется и выкручивается! С одним условием с моей стороны, ваше величество. В соответствии с законами Древа ваш брак с госпожой Амели Тэль-Роз является непризнанным. У нее здесь иное имя и новая семья, отнеситесь к этому с уважением.

Альбер пожал плечами, принимая справедливость условия. Однажды он сам признал недействительным похожий брак южанки с кузеном. Этой вот самой южанки, сидящей рядом с владыкой. И прошлое решило отомстить. Король знал — подобную месть не отклонить и не оспорить. Хмуро кивнул, думая: «Может, Амели постарела и согнулась, глядеть на нее будет не слишком больно…»

Не согнулась. Изменилась сильно, к тому же выглядела очень бледной и слабой. Владыка пояснил, что ее ранили сторонники Гооза, когда с советником разбирались на островах. Король снова кивнул, не отрывая взгляда от лица своей бывшей жены. По-прежнему красивой. И все еще небезразличной старому сердцу, которое король давно списал и признал каменным. А оно, проклятое, болит и жалуется…

Амели-Авэи села и рассказала о своем обмане, часто замолкая, чтобы отдохнуть и перебороть слабость. Как пряталась от короля, выдумав болезнь и родив ребенка тайком, как потом вписала ложную дату рождения и утаила происхождение сына от владыки. Как распустила слухи о том, что ждет ребенка и что младенец умер в зиму, хотя не было того младенца, но имелись важные дела, требовавшие отлучки из дворца. Завершив наиболее сложные пояснения, Авэи улыбнулась и прямо посмотрела на бывшего мужа.

— Он ничуть не похож на вас, — гордо добавила бывшая Амели. — Мой сын вырос, зная иного отца. Юго смог разбудить в его душе лучшее, что только есть в мужчинах. Он честный, добрый, смелый… Мой сын не склонен к интригам и умеет беречь дружбу. Он пока не хочет считать родиной Дэлькост, о короне не мечтает, на меня за сокрытие прошлого сердит. Сбежал бы, пожалуй, но у берега стерегут русалки.

Альбер проглотил сухой комок и закашлялся. Гоо возникла буквально из воздуха и поставила на стол высокий кубок, сердито глядя на собравшихся. Ведь расстроили доверенного ей больного, довели до сердечных спазмов. Присмотревшись к лицу Авэи, лекарка убежала и скоро одарила и ученицу араави чем-то столь же полезным. Вторая усердная девушка обнесла напитками остальных. Король выпил горький настой, отдышался. Он уже не знал, готов ли поверить в существование сына. И может ли позволить себе не верить — тоже не знал.

Роул вошел, поклонился столу и упрямо взялся за изучение плиток мозаики пола. Риоми фыркнула, вскочила, торопливо поклонилась, подбежала к другу и утащила его на сторону русалок. Усадила, ловко и совершенно недипломатично дернула за волосы на затылке, вынуждая поднять голову.