Оксана Демченко - Безупречный враг

Княжна покорно кивнула. От желания куда-либо ехать, пусть даже к Дамюзам, не осталось и следа. Все кругом правы, все шумят и советуют. С Натэллой любой каприз заканчивается именно так. Она права, но вроде бы и не замечает победы. А ты кругом виновата… Хоть плачь!

В выбранном мачехой колье Лидия ощутила себя приговоренной к радости, и приговор обжалованию не подлежал… Натэлла гордо подбоченилась, смакуя очередную победу, как вино. Колье к платью шло, даже папа не промолчал. Мачеха хмыкнула и мстительно влепила веером по спине:

— Не сутулься. Плечи назад. Подбородок вверх. Во, уже не дохлая курица навроде, а человек с именем. Сама себе по щекам постучи, румянца-то нету. Или ущипни… Ага, теперь годится.

— Краса-авица, — восторженно пропел отец.

И спорить сделалось невозможно: протестовать без слез непосильно, а плакать на виду у торжествующей мачехи — тоже недопустимо.

Вечер скрасила новость: принц Мирош пока не прибыл и вряд ли его стоит вообще ждать. Княжна в пышном розовом платье, временно свободная от своего обязательного ухажера, пользовалась немалым успехом. И постепенно забывала свою недавнюю обиду, ведь балы не так уж плохи. И если глупый розовый цвет всем нравится, это даже хорошо. Можно танцевать, чувствуя себя действительно красивой и довольной. Можно быть румяной без хлопанья по щекам, можно искренне улыбаться даже под пристальным взглядом Натэллы, которая каждого мужчину в десяти шагах от падчерицы считает подлым развратником, присматривается к гостям и неприятно многообещающе щурится.

— Диль! — Брат поймал за руку и ловко вывел из толчеи к столикам с напитками. — Ты сегодня просто чудо как хороша. Встань так, чтобы эта злыдня меня не видела. У твоей мачехи ужасная репутация. Говорят, всех, кто косо глянет на тебя, она заносит в какой-то список. Люди чахнут от одной угрозы попасть туда!

— И что за список, что она сделает? — удивилась Лидия.

— Сживет врагов со свету, — сделал страшные глаза Левин. — Я хоть и кузен, но тоже в списке. Так что раскрой веер, держи повыше и вообще обернись к столику, пока нас не заметили. Есть план. Даже у такой хваткой тетки имеются свои слабости. Тащи госпожу Натэллу во-он туда, в глубь зала, к скрипучей карге де Тив. Старушке только что рассказали про знаменитого лекаря. Насколько мне известно, тема для твоей мачехи важная. Бросит все и уедет, точно.

— Она-то? С балов? Не показав свету все новые колье и платья?

— А что ты теряешь, если я не прав?

— Ничего, — осторожно предположила Лидия. — Зато если прав… Я тебя обожаю! Два месяца свободы!

Сплетни де Тивов, к удивлению княжны, действительно заинтересовали мачеху. Причем настолько, что Лидия смогла гулять по залам, не ощущая спиной взгляд Натэллы, жесткий и острый, как вязальная спица. Было куда свободнее и удобнее беседовать с любыми гостями, а чуть позже Лидия даже решилась торопливо выбежать в сад без накидки, чтобы не пропустить феерию огня. Довольно скучную и бедную, поскольку от Дамюзов нельзя ждать настоящей княжеской расточительности.

Лидия пила теплое вино с медом, немного ежилась от своей упрямой самостоятельности, проявившейся в отказе от накидки, и пыталась, двигаясь к теплому залу, найти знакомые лица в мелькании теней и света. Вот вроде бы появился возле купы кустарника Левин, махнул рукой и сгинул, растворился в сумерках, затененных ветвями сада… Решив проверить свою наблюдательность, девушка быстрым шагом направилась к зарослям. Поздние плетистые розы цвели слабо и мелко; лишь на самых высоких ветвях нехотя зевали, кутаясь в листву, редкие соцветия. Даже их запах, обычно стойкий, не ощущался в прохладном и влажном воздухе позднего вечера. На внешних дорожках парка, в стороне от главного праздника, оказалось тихо и довольно темно. Лидия шла, стараясь не потерять из виду группу людей, примеченную с террасы. Когда очередная вспышка огня озарила их лица, девушка едва не споткнулась. Брата здесь никак не могло быть. Куртка, до странности похожая покроем, отделкой и цветом на одежду Левина, принадлежала совершенно иному человеку. Лидия ощутила уже не прохладу парка, а настоящий озноб. Она попятилась и шагнула прочь, но ее догнали.

— Княжна, — весьма ненатурально удивился Магрис Тэль-Локт, хватая за руку. — Ты меня искала? Как похоже на вашу семейку! Сперва ломаться и прилюдно кричать: «Нет, этот жених нам не хорош!», а потом тихо и без боя сдаться, совсем как тетушка Лара, согласившаяся на нищего де Бирна. Хотя… я тебя понимаю. Мирош далеко, а ты молода и тебе одной скучно. Охотно помогу развлечься.

Лидия с неприязнью осознала, что старший сын семьи Тэль-Локт изрядно навеселе и едва ли способен владеть собою. Темный парк показался вдвойне неуютным, а праздник сразу отодвинулся слишком далеко… Магрис плотнее сжал руку жертвы и грубо потянул княжну к самым зарослям, в густую тень, плотно пропитанную запахом перегара. Приятели Магриса куда-то исчезли, и парк, кажется, совершенно обезлюдел. Девушка попыталась вырваться, охнула, отталкивая пьяного свободной рукой:

— Не смей! Я буду кричать…

— Сейчас подожгут шутихи, — в самое ухо сообщил Магрис, поймав вторую руку и втолкнув жертву в беседку, скрытую за кустами. — К тому же меня не приглашали на сей высокосветский праздник. Я сейчас сижу в таверне «Золотая подкова», дюжина свидетелей видит меня там и охотно подтвердит, ведь пьют парни на мои денежки. А тебя, дуру, лапает твой кузен, и его подлость без труда рассмотрит каждый, не зря я куртку заказал тому же портному. Кричи сколько хочешь. Ну!

— Отпусти.

— Уже лучше, потому что тихо и без глупой спеси. Дело-то семейное, мы же родня.

В увитой диким виноградом беседке было совсем темно. Магрис резко оттолкнул Лидию в дальний угол, и та упала, пойманная под колени «притаившейся» в тени скамейкой. Затылок стукнулся об редкую, но достаточно прочную обрешетку, по которой и ползли стебли старой лозы. Сбежать стало окончательно невозможно. Лидия и не пробовала. Когда угрожают и намекают на родственные дела, — так говорила мачеха и была, безусловно, права, — имеют в виду деньги. Всего лишь деньги, и ничего более. Не станет этот подлый человек причинять ей вред. Просто напугает и потребует оплатить репутацию брата. Лидия твердила себе это раз за разом, спасаясь от ледяного страха. Пьяный нагнулся близко, к самому лицу, больно сжал плечи своими крупными сильными ладонями. Стало невыносимо противно терпеть его сопение, сопровождающее попытки поцеловать в шею.

— Меня скоро станут искать. Натэлла весьма внимательная женщина, — по возможности спокойно сказала Лидия, не пытаясь отстраниться или иначе разозлить Магриса. — У тебя долги?

— Да, и большие долги. Умная девочка, — хрипло рассмеялся отвергнутый жених, ощупывая колье. — Пожалуй, твоих рубинов с жемчугами не хватит, хоть они и хороши. Замочек сложный. Сама сними, живо. Браслет тоже.