Александра Лисина - Право сильнейшего. Книга 2

От моих слов Фаэс побледнел еще сильнее, а лицо Эннара Второго совсем окаменело.

- Нам надо... надо... что-то делать... - прошептал эрдал, в ужасе оглянувшись на своего короля. - Надо вернуть... хотя бы рейзеров и Орден...

- Не надо, - тихо сказала я, с новым вздохом убирая карандаш.

- П-почему?

- Потому что это ничего не изменит.

У Фаэса против воли вырвался горестный стон, а стоящий рядом с ним господин та Лейро как-то странно сгорбился.

- Как мы могли это пропустить? Как пропустил Орден? Жрецы?! Шесть Печатей... целых шесть проклятых Печатей... боюсь, сир, нам действительно придется вернуться. Иначе в считанные дни от страны не останется даже пепла. Из-под шести Печатей и шести огромных Прорывов наружу выйдет столько Тварей, что нам их всеми силами не удержать. Территория огромная. Твари расползутся по ней за считанные часы. Во все стороны. Во все деревни. И мы ничего не сможем сделать. А если Печати уже вскрылись...

- Вскрылись, - подтвердила я, заставив его совсем сникнуть. - Как раз прошлой ночью. Причем, одна за другой, начиная с той, которую я показал, и заканчивая последней, которая стоит на юге Рейданы.

- Значит, Валлион уже умирает, - с горечью заключил господин та Лейро и с болью обернулся к своему королю. - Ваше Величество...

На лице повелителя Валлиона заиграли тугие желваки. Однако он молчал, буравя тяжелым взглядом грязную куртку у меня на груди. Все еще почему-то молчал, то ли оттого, что слов просто не было, то ли боясь, что они есть, но все сплошь нецензурные. Интересно, отдаст ли он приказ возвращаться? Плюнет ли на все и уйдет обратно, понимая, что его дом вот-вот развалится на куски? Предаст ли едва образованный Союз?

Но он упорно молчал.

- Гай, - внезапно и как-то нерешительно повернулся ко мне мастер Драмт. - А... а как же ты? Ведь если Печати вскрылись... ты... тебе ведь должно быть... нехорошо.

- Мне было нехорошо, - спокойно согласилась я. - Последние две ночи. Но сейчас нормально. За исключением нескольких неприятных мелочей.

- Хочешь сказать... ЭТО больше не повторится?! - растеряно моргнул маг, прекрасно помня о том, что со мной было во время первого Прорыва. - И ты НИЧЕГО больше не чувствуешь?!!

Я криво улыбнулась.

- Естественно. Я все сделал для того, чтобы НИЧЕГО не чувствовать.

- Но как...?!

Я кивнула на карту и спросила:

- Как думаешь, Риг, для чего Печати расположили именно таким образом? Почему по кругу?

- Чтобы... охватить весь Валлион.

- Нет. Для того, чтобы охватить РАВНИНУ, друг мой. Валлион как раз никого не интересует. А зачем это могло кому-то понадобиться?

- Чтобы ее подчинить... Аллар Светоносный! - у мастера Драмта испуганно расширились глаза.

Я хмыкнула.

- Правильно. Если помнить о том, что Печати поставили несколько годиков тому назад, когда об Иште даже слыхом не слыхивали, то вывод отсюда можно сделать лишь один единственный - кому-то очень хотелось проделать с Равниной то, что некогда было сотворено с Фарлионом. С соответствующими последствиями. А еще раньше ЭТО было проделано и с Невироном, и со Степью, после чего эта мертвая (вернее, кем-то очень качественно убитая) земля обрела себе нового Хозяина. Но только знаешь что, Риг?

- Что? - едва слышно спросил маг.

- Ничего у них не выйдет.

- Почему?

- Потому, что последнюю Печать мы ненароком разбили еще пару месяцев назад. Потому, что без нее у Жреца ничего бы не получилось. И потому, что открытие остальных Печатей имело на этот раз своей целью не захватить Равнину (это просто бесполезно без последней Печати, понимаешь?), а сделать все, чтобы Ишта умирал сейчас вместе с ней. Чтобы он корчился от боли, катаясь по своей погибающей земле. И чтобы вы... союзные войска большей части этого мира... были вынуждены разделиться. Потому что ни один правитель не бросил бы свою страну в такой момент. И не оставил бы там полчища Тварей, когда у него под рукой есть почти полмиллиона готовых к бою солдат, целая толпа боевых магов, простаивающих без дела, и очень большое желание кого-нибудь убить. Не правда ли, Ваше Величество?

Я впервые подняла глаза на короля и тут же убедилась: это действительно так. На его скулах уже гуляли не желваки - настоящие канаты. Пальцы он сжал в кулаки, плечи напряг, кажется, готовый уже вот-вот сорваться с места и удавить меня прямо тут, на глазах у двух десятков свидетелей. И, кажется, только крепкая рука Фаэса, внезапно легшая на его грудь, пока не давала этого сделать.

- Однако, - продолжила я, спокойно отвернувшись. - Как я уже сказал, Риг, твой Огонь я использовал весь. Прошлой ночью и уже этой, пока метался бешеной собакой по всей Равнине. В итоге, мой собственный брат меня почти проклял, мой верный друг едва жив от усталости, но зато Валлион может спать спокойно - Печати мертвы. С этой ночи и, надеюсь, что навсегда. А Прорывы под ними надежно закрыты. Ни одна Тварь, как бы ни старалась, так и не выбралась по ним наружу. И ни одна сволочь не получит от Равнины ни единого лакомого кусочка. Вот так. А теперь, господа, если у вас больше нет ко мне вопросов, я, пожалуй, пойду. Доброй ночи.

Устало потерев виски, я развернулась и потащилась к выходу, предчувствуя, что еще минута - и свалюсь прямо там, у всех на виду, покорно закрывая глазки и обрубаясь на корню. Все. Не могу больше. Действительно уже ничего не могу. Кроме того, чтобы выползти наружу, найти какой-нибудь свободный угол и упасть в него, как в пуховую перину, чтобы хотя бы один раз за прошедшую неделю нормально выспаться.

За последние дни я настолько вымоталась, что сил не осталось ни на что. А уж как вымотался бедняга Лин - даже говорить не стоило. За эти две ночи мы облетели, фактически, весь Валлион. В постоянном страхе, в дикой спешке, почти в панике, следуя на становящийся с каждым часом сильнее Зов; торопясь, как на пожар, чтобы вовремя отыскать очередное место внезапно зародившегося Прорыва; юркнуть к нему через портал, шарахнуть сверху нашей магической бомбой. Скорчиться прямо там от острой боли в обожженном нутре, как корчилась в это время прижженная Огнем Равнина. А потом отдышаться, смахнуть с лица непрошенные слезы, снова поменяться с братом местами и мчаться дальше, к следующей Печати. Которые, как назло, решили проснуться именно в это время, именно на Равнине и именно тогда, когда я этого не ожидала.

Не знаю, как мы выдержали этот сумасшедший забег. Не знаю, как выдержал Лин и как он сумел на одном дыхании и так точно пробить нам целую череду порталов в ночном небе Валлиона. Я даже не знаю, чьи силы он для этого использовал, но сильно подозреваю, что совсем не мои - моих на тот момент, наверное, совсем уже не осталось: чужая боль выматывала так, что я даже с помощью брата едва могла сидеть. А Лин в это время неустанно работал, он постоянно летал, ни разу не позволив себе ни мгновения слабости. И он фактически спас меня, когда позволил приблизиться к Печатям поверху.