Андрей Белянин - Все арестованы!

— Горячая штучка, а? — подал голос капрал, кутаясь в тёплый плед. — И она на тебя запала, точняк! Я б на твоём месте не упускал момента, дружище.

— Ты ещё не спишь?

— Позови её, а я сделаю вид, что сплю!

— Лучше честно спи, твоё дежурство через четыре часа.

— Знаю, знаю, наверняка просто боишься рогов своей журналисточки, — добродушно проворчал Флевретти, поправляя подушку и укладываясь поудобнее.

Через пару минут он уже вовсю храпел, а я уткнулся в дешёвый детективчик, который выбрал из стопки книг, предназначенных для растопки. А хозяин заметно увлекался историями о расследованиях знаменитой лейтенантши Коломбины, прославившейся тем, что не снимая носила один и тот же свитер и не выпускала изо рта сигары, даже целуя «Оскара». Написанием детективов, где убийца известен с самого начала, зарабатывало на жизнь уже не одно поколение одомашненных драконов-литераторов. На протяжении двадцати пяти лет у нас в стране это самая популярная серия романов для поездов и бессонных ночей.

Не помню, сколько времени прошло, признаться, я слишком углубился в историю о череде таинственных убийств, где у каждой жертвы оставалось только одно ухо и один глаз, и мне было уже интересно, кто тот идиот-маньяк-энтузиаст, которому не лень так однообразно обрабатывать трупы.

Цикады стрекотали за окном, со стороны ближайшего перелеска выли адские белки, в камине потрескивал газовый огонь, и за всеми этими звуками мне послышался подозрительный скрип, я прислушался — скрипнули один раз, второй, третий. Конечно, это вполне могла скрипеть и осина, но звуки были слишком уж характерные — скрипели половицы.

Я встал, на цыпочках подкрался к двери и резко распахнул её. Никого. Я снова застыл на месте и прислушался, как вдруг по всему коридору погас свет. Я выхватил пистолет, но остался стоять, где стоял, не двигаясь. Тишина. А потом половицы заскрипели так, словно кто-то дал дёру, и в дальнем конце раздался топот убегающих ног. Я рванулся в том же направлении, надеясь только на превосходство в скорости. В темноте черти видят, как оборотни, и свет мне был не нужен, преступник, если это был преступник, не учёл этого.

Коридор вывел меня к входной двери, она была приоткрыта, я осторожно толкнул её ногой и шагнул на крыльцо. Конечно, здесь я был как на ладони, с головы до ног залитый лунным светом и отлично видимый со всех сторон. Однако на меня никто не бросился, не попытался метнуть нож или выстрелить из лука, как можно было бы ожидать в обычных средневековых замках. Небольшой старый сад, куда выводила дверь, переливался холодным хрустальным сиянием и выглядел очень романтично: чёрные силуэты засохших деревьев, прореженный кустарник, лужи и камни, высокая кованая ограда в виде хаотичных нагромождений паутины. Это и восхищало и настораживало…

Но если убегающий спрятался здесь, то ему не уйти от меня на таком маленьком пространстве. Вроде бы на первый взгляд никакого чужеродного движения я не уловил, хотя внимательно обшарил сад взглядом. Потом, так же бдительно глядя по сторонам, прошёлся до ограды и повернул назад. Никого. Варианта два: либо я ошибся, и убегающий спрятался за какой-нибудь портьерой в коридоре, либо у него есть крылья и он улетел. Второе вероятнее всего…

Пришлось вернуться в дом. Флевретти спал как убитый, впрочем, вампиры именно так и спят, а у капрала, как я уже упоминал, присутствовала некая доля вампирской крови, и, судя по клыкам и пристрастию к томатному соку с перцем, довольно приличная. Будить его я не стал, бесполезное дело, сам проснётся ко времени своего дежурства. «Печать» из бумаги для заклейки окон была на месте, так что в библиотеку никто не входил, значит, всё в порядке. Конечно, можно было вскрыть её, проверить, не проник ли кто в комнату через окно, но, пожалуй, достаточного повода для этого пока нет. Бегать по дому могла и крыса, но, конечно, очень крупная, или какое-нибудь другое домашнее животное. Надо будет утром уточнить на этот счёт у месье Бобёрского. Но и читать дальше я тоже уже не смог, потому что… потому что… потому…

Я проснулся от того, что меня кто-то с силой тормошил за плечо.

— Эй, ты заснул на посту. — В голосе Флевретти звучало насмешливое возмущение.

Дьявол, я сам не мог поверить, но это была правда. Видимо, сказалось выпитое за вчерашний день, а выпил я вчера слишком много для того, кто пьёт достаточно редко и умеренно. Случай с польской самогонкой на лайнере вампиров — не в счёт, это редкое исключение. Хорошо ещё качество алкоголя там, куда привёл меня капрал, было довольно сомнительным, чем по праву гордился хозяин заведения. Если бы кто-то попробовал его обвинить, что он поит клиентов качественным алкоголем, он бы разорился на штрафах от санэпидстанции.

Я вскочил на ноги, выпрыгнул из комнаты и посмотрел на дверь. Печать была сорвана! Флевретти уставился в ту же сторону и хрипло выругался.

— Чтоб мне хвост на эскалаторе зажевало! Глазам не верю! Что случилось? Я так старался аккуратно приклеить эту ленту, а теперь она…

— Сама отклеилась, — огрызнулся я, бросаясь вперёд.

Кажется, проспал не я один, потому что за окном было уже светло и настенные часы показывали почти восемь часов утра. То есть смена капрала тоже давно прошла, а он меня не разбудил. Почему? Да потому что сам расслабился и задрых! Но сейчас нам было не до взаимных попрёков…

Мы наперегонки кинулись в библиотеку, но юркий Флевретти успел на секунду раньше и загородил дверь спиной.

— Не подходи, вдруг она заминирована!

— Что за глупости! — Я попытался его отодвинуть, но капрал стоял как скала.

— Никакие не глупости, я много раз видел такое в кино! Международные террористы вечно всё минируют, чтобы скрыть следы преступления.

— Здесь нет международных террористов!

— Откуда ты знаешь? Они могут быть везде! Или забыл, как в прошлый раз вас с Чмунком взорвал обычный карлик?!

— Он был псих, а не настоящий террорист.

— Очень может быть, — упёрся наш младший сотрудник. — Но взрыв-то был настоящий!

Спорить можно было до бесконечности, поэтому я хлопнул себя ладонью по лбу и сдался:

— Хорошо, хорошо. Давай осмотрим всё медленно и осторожно.

Мы дружно отступили назад, после чего без спешки обследовали оборванную ленту, поискали необычные отпечатки пальцев у косяка, обнюхали всё вокруг, а Флевретти даже не побрезговал лизнуть дверную ручку. Причём сделал это с таким изощрённым смаком, что я наконец-то понял, за что его любят женщины!

— Хм… сладенько, вроде как кокосово-шоколадная конфетка?

Я недоумённо покачал головой, а потом мы всё-таки вошли внутрь…

Первым бросилось в глаза, что тело жертвы изменило положение. Не само, естественно, покойницу явно обыскивали. То, что пропало, было тоже видно сразу: серёжка в виде черной погребальной гвоздики с одного уха. Я проверил, она не закатилась под тело или ковёр на полу и не затерялась в складках платья. Окно было распахнуто, похоже, преступника спугнуло что-то в доме, раз он решил скрыться таким образом.