Андрей Белянин - Все арестованы!

Стоявший в стороне санитар постучал когтем по часам.

— Если вы закончили, комиссар, то мы бы хотели забрать пострадавшего. Головы у горгулов чугунные, но от сотрясения никто не застрахован.

— Хорошо, можете идти. Но утром явитесь в участок для дачи показаний.

— Но я же уже всё рассказал, за что меня в больницу? Ах да, официальненько, с протокольчиком, справочкой и всё такое, да? — Горгул кивнул и удалился вальяжной походкой, сопровождаемый держащими его под руку медиками.

Это хорошо, потому что ещё минута, и я бы набросился на него с его же дубинкой.

— А вы, сержант, успокойтесь, никто не верит этому крылатому клоуну. Оставайтесь здесь и в участке не появляйтесь.

— Почему?

— Потому что завтра, нет, уже сегодня ко мне нахлынет эта искусствоведческая братия, — вздохнул комиссар. — Показания единственного очевидца свидетельствуют против вас.

— Но я не…

— Молчите. Вы были здесь главным. Не какой-то охранник, а профессионал, офицер полиции! Так как думаете, чьей крови от меня будут требовать? Вот именно. Так что запирайте двери и думайте, думайте, думайте.

— Хорошо. — Я скрипнул зубами. — Но мне бы хотелось задать пару вопросов господину Эжену Сюсю.

— Хорошо, я задам их завтра от вашего лица, — согласился шеф, тяжело вставая и растирая обеими руками поясницу. — Позвоните утром Флевретти, он запишет.

— Тогда ещё одна просьба. Можно рано утром пригласить мне сюда рядового Чмунка?

— Зачем?

— Мне нужен кто-то, кто разбирается в следах.

Базиликус подумал и кивнул. Капрал покрутил носом, зачем-то подмигнул мне и вышел первый, подобострастно придерживая дверь для начальника. Когда они ушли, я запер все замки, лишний раз проверил исправность сигнализации и вернулся в опустевший зал. Живот немного отпустило, значит, смогу хотя бы логически мыслить, не отвлекаясь на проклятый туалет…

Я попробовал свежим взглядом окинуть место преступления. Что-то было не так. С самого начала было не так. Осмотрел все стены, экспонаты, разбитую витрину, пол, усыпанный стёклами, красные лампочки сигналю… Сигнализация! Она не сработала! Как я мог это упустить? Бросившись в коридор, я снова открыл крышку электрического щитка, в четвёртый или пятый раз любуясь ровно горящими лампочками. Ха, да, похоже, они так горят всегда, вне зависимости от нарушения цепи…

Итак, раз кто-то сломал сигнализацию, значит, к вопросу кражи короны подошли очень серьёзно, целенаправленно и обдуманно. Случайного грабителя можно смело исключить. Так, что теперь? Всё равно подсознание твердило: что-то изменилось, чего-то не хватает. Того, что было, когда я впервые увидел место преступления сразу после его совершения. Какой-то предмет… возможно, деталь одежды того же охранника-горгула…

Я не мог поверить, что он чист. Месье Сюсю очень крепко замешан в этом деле, что бы он ни говорил и чем бы ни оправдывался. Уж тем более после его явной попытки перевести все стрелки на меня как на главного подозреваемого. Такие вещи у нас в полиции не прощаются, я буду землю носом рыть, но найду истинного виновника похищения национального достояния страны! Я его сам… Тут мой взгляд упал на то место, где буквально час назад лежал охранник, я вздрогнул. Весь пол был усеян мелкими осколками стекла. Получается, кто-то разбил витрину, забрал шлем с короной и только после этого злодейски «вырубил» охранника. Ведь в противном случае осколки никак не могли попасть на то место, где он лежал. Вот это была уже первая и серьёзная улика!

Хотя по зрелом размышлении абсолютно ничего всерьёз не решающая. Кто бы, к примеру, помешал этому негодяю утверждать, что это я сам уже после набросал стекла на место его падения? Никто. Для прокурора его слова и мои будут на равных, одинаково недоказуемы. Однако, по крайней мере, лично я получил чёткую цель — найти более веские улики виновности горгула. А отсюда, став на умственный уровень преступника, понять, каким образом и куда исчезла корона короля? Быть может, в первый раз я решил нарушить приказ шефа и набрал номер Чунгачмунка. Возможно, «нарушить приказ» слишком сильное выражение, он ведь не был против. Так что я лишь немного ускоряю события…

Индеец долго не брал трубку. Спит. Надеюсь, он не перевёл телефон на беззвучный режим? Наконец на том конце провода послышался хриплый и заспанный голос:

— Брат Блестящая Бляха? Что произошло? Мы на тропе войны?

— Украли корону короля Оттодонта Свирепого. И ты мне нужен здесь, срочно, чтобы найти следы.

— Уже одеваюсь. Буду через пятнадцать минут.

В ожидании Чмунка я порыскал в тумбочке охраны, нашёл и заварил чай покрепче (этот их кофе я больше пить не стану) и приступил к более тщательному осмотру всего помещения. Вполне возможно, какие-то детали ускользнули от моего внимания. Надо искать, пока не найду. К сожалению, днём здесь было слишком много народа, и каждый оставил следы своего пребывания.

Уборщица должна была прийти лишь утром, чтобы убрать всё до открытия музея. Это и плюс и минус. С одной стороны, следы преступника наверняка сохранились, с другой — кто их отыщет среди сотен других следов. Надежда одна: лисий нюх и опыт следопыта были у краснокожего рядового врождёнными! Он единственный, кто действительно мог бы мне помочь. Будем искать вместе, всё равно, пока кража не раскрыта на месте преступления, не будет ничего — ни уборки, ни демонтажа, ни даже просто открытия музея.

Вокруг остатков витрины было так натоптано, что и сам чёрт не разберёт, где чей отпечаток, какой рисунок подошвы, кто ходил кругами, а кто топтался на месте. Урна в коридоре доверху набита окурками и шоколадными обёртками. В наших музеях это разрешено. Я опустил руки. Оставалось только ждать…

И почти в ту же минуту раздался громкий стук в дверь.

— Я прибыл на твой зов, Блестящая Бляха, — кивнул подтянутый Чунгачмунк, когда я ему открыл.

— Спасибо, друг. Украдена корона. Злодей разбил витрину и унёс то, что мы охраняли, — невольно переходя на манеру речи индейца, быстро пояснил я. — Здесь слишком много следов. Только ты сможешь найти нужный. Хук?

— Хук!

Он сразу опустился на четвереньки и приник щекой к полу. Долгое время Чмунк не шевелился, а лишь старательно принюхивался. Ноздри его орлиного носа трепетали, как у дикого мустанга прерий. Потом он встал, направился в главный зал, подошёл к витрине и обнюхал её со всех сторон. Выпрямился, сощурился, медленно осмотрел затоптанный паркет.

— Ну, что скажешь? Что-то почуял?

— Здесь слишком много запахов…

— Это верно, тут, я думаю, треть города побывала. Пойдём наверх, хотел с тобой посоветоваться насчёт открытого окна.

— Хук! — кивнул вождь, следуя за мной.

Мы поднялись по лестнице, и я указал ему на раскрытое окно. Чмунк внимательно осмотрел подоконник, до пояса высунулся наружу, поскрёб подбородок и задумался. Я молчал, зная, что краснокожие не любят, когда их торопят.