Кристофер Паолини - Эрагон

— Жаль, что Тронжхайм так опустел! — вырвалось у Эрагона.

— Мало того! Некоторые требовали даже вообще покинуть эти места, уверяя, что этот город слишком сложно содержать при наших ограниченных возможностях. Но Тронжхайм способен оказать народу гномов поистине неоценимую услугу…

— Какую же?

— В случае беды он может приютить весь наш народ. В нашей истории, правда, такое случалось всего трижды. И трижды этот город спасал гномов от полного истребления. Вот почему мы всегда держим здесь гарнизон, готовый к бою.

— Никогда не видел более прекрасного города! — искренне восхитился Эрагон.

Орик улыбнулся, не выпуская изо рта трубки.

— Рад, что ты так считаешь. Тронжхайм строило много поколений гномов, а ведь мы живем гораздо дольше людей. К сожалению, из-за происков проклятого Гальбаторикса немногим предоставляется возможность увидеть наш славный город.

— А сколько здесь варденов?

— Гномов или людей?

— Людей. Мне хотелось бы знать, сколько их бежало из Империи.

Орик выпустил длинную струю дыма, и она лениво свернулась вокруг его головы в кольцо.

— Здесь около четырех тысяч твоих соплеменников. Но это отнюдь не все вардены. Сюда собираются лишь те, кто хочет сражаться. Остальные живут в Сурде под защитой короля Оррина.

Так мало? — подумалось Эрагону. Сердце у него упало. Только одна королевская армия насчитывает почти шестнадцать тысяч воинов, а ведь это не считая ургалов.

— А почему Оррин сам не сражается с Империей? — спросил он.

— Если бы он проявил открытую враждебность, Гальбаторикс просто уничтожил бы Сурду, — сказал Орик. — А так он считает, что Сурда для него особой опасности не представляет. Правда, тут он как раз ошибается — ведь именно благодаря помощи и поддержке Оррина вардены получают большую часть своего оружия и провианта. Без его поддержки невозможно было бы организовать столь мощное сопротивление Империи.

Так что ты не слишком огорчайся тому, что в Тронжхайме не очень много людей. Зато здесь много гномов — гораздо больше, чем ты видел, — и все они пойдут в бой, когда настанет время и мы выступим против Гальбаторикса. Оррин также обещал помочь войсками. Да и эльфы тоже.

Эрагон мысленно связался с Сапфирой и обнаружил, что она занята трапезой — с аппетитом поглощает сочащуюся кровью заднюю баранью ногу. И тут ему вновь попался на глаза символ, изображенный на шлеме Орика: молот в окружении двенадцати звезд.

— Скажи, а что означает этот символ? — спросил он. — Я видел такой же на полу в Тронжхайме.

Орик снял с головы шлем и ласково коснулся символа своим корявым пальцем.

— Это знак моего клана. Нас называют Ингиетум, что значит «кузнецы». Изображение молота и звезд врезано в пол Тронжхайма, потому что это личный герб Коргана, нашего родоначальника. Один клан правит, а остальные двенадцать его поддерживают. Король Хротгар тоже из рода Дургримст Ингиетум, он принес нашему роду много славы и много чести.

Когда они возвращались на кухню, чтобы вернуть поднос и тарелки, в коридоре им встретился какой-то гном, который остановился перед Эрагоном, почтительно ему поклонился и с восхищением произнес:

— Приветствую тебя, о, Аргетлам!

И пошел дальше, оставив Эрагона в полном недоумении. Он даже покраснел от смущения, но слышать такое приветствие ему, как ни странно, было очень приятно. Ему еще никто никогда так низко не кланялся!

— Что значит слово «аргетлам»? — спросил он тихонько у Орика.

Тот, похоже, был удивлен не меньше самого Эрагона.

— Это слово из языка эльфов, — сказал он, — так они раньше называли Всадников. Оно означает «серебряная рука».

Эрагон тут же посмотрел на свою обтянутую перчаткой руку, вспомнив о «гёдвей ингнасия», о своей «сверкающей ладони».

— Хочешь, пойдем теперь к Сапфире? — спросил у него Орик.

— Может быть, можно сперва где-нибудь вымыться? Уж больно хочется смыть с себя всю грязь, что я собрал в пути, — сказал Эрагон. — Да и рубашка у меня вся перепачкана кровью и потом пропахла. Хорошо бы, конечно, ее сменить, вот только у меня денег нет, чтобы новую купить. Нельзя ли тут как-то заработать на новую одежду?

— Ты оскорбляешь нашего короля Хротгара, Эрагон! Разве ты не понимаешь, что таков долг гостеприимства? Пока ты в Тронжхайме, тебе и так доставят все, что нужно. А потом, конечно, ты сможешь за всерасплатиться, но совсем по-другому — уж об этом-то Аджихад и Хротгар позаботятся. Я тебе сейчас покажу, где можно вымыться, а потом тебе принесут чистую одежду.

И он повел Эрагона по длинной лестнице, ведущей куда-то вниз, под самое основание Тронжхайма. Коридоры и тоннели здесь были низкими, всего футов пять в высоту, и Эрагону приходилось идти согнувшись, стены в коридорах были красного цвета, как и лампы, их освещавшие.

— Это чтобы свет не слепил глаза, когда попадаешь сюда из темной пещеры, — пояснил Орик.

Они вошли в какую-то совершенно пустую комнату, в дальней стене которой имелась небольшая дверца. Орик, ткнув в дверь пальцем, сказал:

— Там баня и бассейн. Там же ты найдешь мыло и мочалку. А одежду оставь здесь. К тому времени, как ты закончишь мыться, тебя уже будет ждать новая.

Эрагон поблагодарил гнома и стал раздеваться. Ему было немного не по себе в этом подземелье, особенно давил низкий каменный потолок. И входить в неизвестную дверь тоже не хотелось. Однако он быстро снял с себя все и, сразу озябнув, бросился за дверь — как ему показалось, во тьму. Наконец ногой он нащупал теплую воду бассейна и сразу погрузился в нее.

Вода в бассейне была солоноватой, лежать в ней было на удивление приятно. Правда, сперва он подумал было, что на середине бассейна может быть и глубоко, но вскоре удостоверился, что вода повсюду доходит ему лишь до пояса. Ощупью добравшись до бортика бассейна, он обнаружил на нем мыло и мочалку и принялся отскребать с себя грязь. После чего просто поплавал — лежа на спине и закрыв глаза, — наслаждаясь теплом, чистой водой и покоем.

Когда он, роняя капли, выбрался наконец в освещенное помещение, то обнаружил там чистое полотенце, отличную льняную рубашку и штаны. Одежда пришлась почти впору. Довольный, он вышел обратно в тоннель.

Орик ждал его у входа в баню, дымя своей трубкой. Они снова поднялись по лестнице и вышли из города-горы наружу. Подняв лицо к вершине Тронжхайма, Эрагон мысленно окликнул Сапфиру, и она тут же слетела к ним из своей новой обители.

— А как же люди поднимаются на вершину Тронжхайма? — спросил Эрагон у Орика.

Тот засмеялся:

— Ну, это-то совсем просто! Разве ты не заметил лестницу? Там, за арками, что рядами вырублены на каждом уровне города-горы, есть лестница, она спиралью обвивает внешние стены центрального зала Тронжхайма и ведет в убежище драконов над Исидар Митримом. Мы называем ее Вол Турин, что означает «бесконечная лестница». В случае чего, конечно, бегать по ней вверх-вниз довольно затруднительно, да и времени много занимает. Впрочем, и при обычных условиях это не очень удобно. Поэтому для связи с теми, кто наверху, мы пользуемся сигнальными лампами — с их помощью и передаем сообщения. Есть и еще один путь наверх, но им редко пользуются. Когда строили Вол Турин, рядом с ней пробили в камне спускной канал и отполировали его изнутри. Он служит для быстрого спуска с самой вершины горы.