Кристофер Паолини - Эрагон

— Мы должны его похоронить, — сказал он Муртагу, запинаясь на каждом слове.

— Но нас могут заметить, — предупредил Муртаг.

— Мне все равно!

Муртаг некоторое время колебался, потом поднял Брома с земли, прихватил его меч и понес к выходу из пещеры. Сапфира последовала за ним.

— На вершину, — хриплым голосом велел Эрагон.

— Но у нас не хватит ни сил, ни времени, чтобы вырубить могилу в этом песчанике.

— У меня хватит.

Эрагон с трудом поднялся на вершину холма: сломанные ребра жгло огнем. Муртаг осторожно опустил Брома на выступающий из земли камень.

Эрагон вытер слезы и все свое внимание сосредоточил на этом камне. Взмахнув рукой, он повелительно произнес: «Муа стенр!» И камень сперва пошел трещинами, а потом начал расплываться, точно стал вдруг текучим, как вода, и в нем образовалось углубление, размерами соответствующее человеческому телу, вокруг которого Эрагон возвел небольшую стену высотой примерно по пояс.

Они опустили Брома в могилу вместе с его посохом и мечом. Затем, чуть отступив, Эрагон с помощью магии сдвинул края камня, и тот скрыл под собой лицо Брома. В последнем усилии Эрагон велел камню превратиться в некое подобие часовни или шпиля и рунами начертал на этом надгробии:

И, уронив голову на могилу, Эрагон наконец-то выплакался всласть. До позднего вечера он оставался на вершине холма, и Муртаг его не тревожил.

В ту ночь ему снова приснилась женщина, заключенная в темницу.

Он был уверен, что с ней происходит нечто ужасное. Она, похоже, была больна — дышала с трудом, неровно и вся дрожала, то ли от холода, то ли от боли. В полумраке темницы он достаточно хорошо видел только ее нежную руку, свисавшую с края лежанки. Но с кончиков пальцев у нее капала какая-то темная жидкость, и Эрагон совершенно точно понял, что это кровь.

Когда Эрагон проснулся, глаза у него опухли, а все тело ломило от усталости. В пещере были только лошади. Носилки исчезли. Эрагон вышел из пещеры и присел на камень. «Значит, та ведьма из Тирма, Анжела, была права, предсказывая мне в скором будущем встречу со смертью», — думал он, тупо уставившись в землю. В небе сияло солнце цвета золотистого топаза, и, несмотря на раннее утро, уже начинало припекать.

Эрагон даже не замечал, как по лицу его текут слезы, оставляя на щеках соленые шершавые дорожки. Он всем телом впитывал живительное тепло, стараясь заставить себя не думать о случившемся и что-то машинально царапая ногтем на мягком песчанике. Потом вдруг, точно очнувшись, обнаружил, что рука его сама собой написала вопрос: «Почему я?»

Он все еще сидел на камне у входа в пещеру, когда наверх вскарабкался Муртаг, держа в руках парочку кроликов. Он молча сел рядом с Эрагоном, положив свою добычу на землю. Потом осторожно спросил:

— Ну как ты?

— Совершенно без сил.

Муртаг окинул его задумчивым взглядом:

— Надеюсь, ты поправишься?

Эрагон только плечами пожал в ответ. Муртаг еще немного помолчал и снова заговорил:

— Знаешь, сейчас, наверное, не время для расспросов, но мне очень нужно знать: твой Бром — это ТОТ САМЫЙ БРОМ? Который помог выкрасть драконово яйцо, бежал с ним через всю Империю и убил Морзана на дуэли? Я слышал, как ты называл его по имени, и прочел надпись, которую ты сделал на его могиле. Но мне нужно знать наверняка. Так это он?

— Он, — тихо сказал Эрагон. (В глазах Муртага плеснулась тревога.) — А откуда тебе известны такие вещи, — спросил Эрагон, — которые для большинства являются великой тайной? Да и за раззаками ты погнался весьма кстати — нам как раз помощь была очень нужна… Ты что, один из варденов?

Глаза Муртага округлились от изумления, но взгляд остался непроницаемым.

— Я беглец, как и ты. — В голосе его явственно послышалась сдерживаемая печаль. — Я не варден, но и слугой Империи тоже не являюсь. Я вообще никому не служу. Что же касается моей вам помощи, то, предположим, я действительно слышал кое-какие разговоры о том, что появился новый Всадник, и решил, что, преследуя раззаков, сумею выяснить, правда ли это.

— А я думал, ты за раззаками гонишься, убить их хочешь, — усмехнулся Эрагон.

Муртаг тоже мрачно усмехнулся:

— Хотел бы, конечно, но тогда я бы с вами не встретился.

«Как жаль, что Брома нет! — думал Эрагон. — Он бы сразу почуял, стоит ли доверять этому Муртагу». Эрагон вспомнил, как в Дарете Бром догадался о тайных намерениях вожака Тревора. Он попытался проникнуть в мысли Муртага, но словно наткнулся на стальную преграду, которую так и не смог преодолеть. «Значит, Муртаг умеет устанавливать мысленный барьер, — догадался он. — Интересно, где он этому научился? Бром говорил, что это умеют очень немногие и для этого требуется особая тренировка. Кто же он такой, этот Муртаг?»

Вдруг, почувствовав себя невероятно одиноким, Эрагон спросил:

— А Сапфира где?

— Не знаю, — сказал Муртаг. — Все время была поблизости, а когда я пошел на охоту, улетела — по каким-то своим делам, наверное.

Эрагон кивнул, встал и, пошатываясь, побрел назад, в пещеру. Муртаг последовал за ним.

— Что ты теперь намерен делать? — спросил он.

— Еще не решил… — Эрагону даже думать об этом не хотелось. Он свернул свою постель и привязал ее к седельной сумке. Сломанные ребра ежесекундно давали о себе знать мучительной болью.

Муртаг освежевал кроликов и принялся готовить еду. Бесцельно перебирая вещи, Эрагон наткнулся на Заррок и вытащил его из ножен. Красный клинок ярко сверкнул на солнце. Эрагон взвесил его на ладони и задумался.

Он никогда еще не опоясывался Зарроком и не пользовался им в настоящем бою — только во время уроков по фехтованию. Бром не хотел, чтобы кто-то увидел на нем этот меч. Теперь с этим запретом покончено. Эрагон хорошо помнил, какой ужас вызвал у раз-заков красный клинок. Уже одного этого более чем достаточно, чтобы все время носить меч при себе. Эрагон снял с плеча лук, опоясался Зарроком и решил: «С этого дня я больше не выпущу его из рук! И пусть все увидят, кто я такой. Я больше никого не боюсь. Теперь я настоящий Всадник!»

В сумке Брома он обнаружил только запасную одежду, небольшой кошель с деньгами и карту Алагейзии. Он взял карту и расстелил ее у костра. Муртаг искоса глянул на него и спросил:

— Можно мне поближе рассмотреть твой меч?

Эрагон колебался, ему не хотелось ни на минуту расставаться с Зарроком. Потом он все же молча кивнул и передал меч Муртагу. Тот внимательно рассмотрел знак на клинке, и лицо его потемнело.

— Где ты его взял?

— Его подарил мне Бром. А что?