Елена Росберг - Немного чуда

Так же Смотритель посоветовал мне сменить имя, чтобы не привлекать ненужного внимания к моей персоне. Елена не встречалась мне ни разу за всё моё пребывание в этом мире. Более того, в различных книгах, которые я прочитала здесь, это имя я не видела.

Я долго размышляла, что бы мне выбрать. Ведь это слово должно отражать меня, мой характер, мою жизнь. Оно должно быть ярким, сильным, запоминающимся и немного загадочным. После продолжительных раздумий в течение вечера и целой ночи я остановилась на Леро. Начинаясь мягко и нежно, оно заканчивалось громовым раскатом. Мне имя очень понравилось. Я сразу ощутила, что оно моё.

И вот настал день, когда я решила выдвинуться в путь. Меня вышла провожать чуть ли не половина города. Я этому очень удивилась. Присмотревшись внимательнее, я заметила, что большинство пришедших были мужчины, часто приходившие в «Гвоздь», когда я там работала. Так же со мной пришли попрощаться все хозяева лавок, к которым я часто заглядывала поболтать и купить что-нибудь вкусненького.

Интересно, откуда они узнали, что я отправляюсь сегодня? Ответом мне стали самодовольные улыбки Аларика и Агрлика, стоявших чуть впереди остальных. Мы обнялись. Было такое чувство, что я не увижу их очень долго. Я жадно всматривалась в их лица, стараясь запомнить каждую чёрточку, каждую морщинку.

Я не сантиментальный человек, но в этот момент мне захотелось заплакать. Эти двое были самыми близкими людьми в этом мире.

Аларик — мой бывший компаньон, предложивший мне у себя работать, а потом сваливший на мои плечи огромный груз ответственности за компанию. Умный, хитрый, проницательный, но получивший от жизни всё, что хотел, а потому никуда не стремившийся.

Агрлик — милый полуорк, который был примерно моего возраста, а от того хорошо понимавший меня. Я очень благодарна ему за коня, которого он выторговал почти ценой жизни. Своенравный жеребец раздробил ему лучевую кость. Потребовалось вмешательство лекаря. Парень не выздоровел бы так скоро, если бы не орочья наследственность. Благодаря тому, что его отец был орком, рука Агрлика срослась за неделю. Сейчас парень энергично похлопывал ею меня по спине.

Мне стало грустно. Где гарантия, что, путешествуя, я найду таких же друзей? А вдруг на своём пути я буду встречать только врагов?

Я отмахнулась от этих мыслей и улыбнулась. Друзей можно найти где угодно, было бы желание. Не думаю, что я такой настолько плохой человек. Впереди меня ждёт долгий путь в неизвестность. Где-то далеко маячит пророчество, судя по всему обо мне. Я не стала зацикливаться на нём. Вот через недельку и буду волноваться на счёт него, когда напрямую спрошу о нём у Верховного жреца.

Я забралась на Ледяного, так я назвала жеребца. Сразу люди стали маленькими, а я взирала на них свысока. Мне понравилось ощущение превосходства.

Последний раз обернувшись и помахав рукой провожающим, я отправила Ледяного в галоп. Верхом научил меня ездить Агрлик. Ничего сложно в этом не было, поэтому научилась я очень быстро.

Ледяной медленно брёл по пустой дороге. Людей я не встречала уже часа два. Меня это мало беспокоило, хотя какого-нибудь опытного путешественника тишина заставила бы насторожиться. Была ясная июльская ночь, яркие звёзды и полная луна хорошо освещали дорогу. Я совершено не хотела спать. Меня накрыло чувство волшебства момента. Я вертела головой по сторонам, выискивая что-нибудь необычное. Но ничего не происходило. Меня это сильно разочаровало, и я начала клевать носом.

Проснулась я от того, что Ледяной остановился и резко и громко заржал. Меня просто выкинуло из сна. Я осоловело замотала головой. Ночную тьму прорезал странный звук: не то крик, не то свист топора или какой ещё железки. Осознавая, что лучше никуда не лезть, я легонько ударила жеребца каблуками, заставляю тронуться с места. Ледяной не шевелился. Мне показалось, что он перестал дышать.

В этот момент мне стало жутко. Если конь чего-то боится, то мне тоже следует этого опасаться. Я решила спешиться. Если на меня кто-то нападёт, где гарантия, что Ледяной рванёт меня спасать? Вдруг он так и останется стоять, охваченный ужасом?

Легко соскользнув на землю, я пригнулась. Не знаю, зачем, но мне показалось это правильным. Из тьмы леса, сквозь который лежала дорога, не доносилось ни звука.

Я сидела на корточках до тех пор, пока у меня не затекли ноги, а это произошло очень скоро. Лес хранил гробовое молчание. Ледяной с того времени, как я спешилась, не пошевелился.

Можно было продолжить движение по дороге, оставив коня со всем скарбом, но мне было жалко имущество, ну и коня.

Я встала, подошла к коню спереди и ласково погладила его по морде. Ледяной вздрогнул. Я провела рукой по его шкуре, нашёптывая что-то успокаивающее, нежное. Жеребец как будто отмер: он стал бить копытом и громко дышать.

Через некоторое время он перестал беспокоиться, и я залезла в седло. Легонько тронув его каблуками, заставила его тронуться с места.

Я облегчённо вздохнула: вроде всё обошлось. Но меня не покидало чувство тревоги, которое то усиливалось, то затухало. Я решила не обращать на это внимания, а поскорее добраться до ближайшего селения.

Сначала я почувствовала слабость в ногах, затем в руках. Мысли в голове плыли, а сознание путалось. Чтобы хоть как-то оставаться в сознании, я резко дёрнула головой. Подумав, что отдых был не так и давно, а до заката ещё часа четыре, я попыталась привести мысли в порядок.

Возможно, я съела что-то не то во время привала. Были там ягоды, очень похожие на чернику. А её я очень люблю. Вкус совпал с ожиданием, поэтом я съела штук тридцать, радостно ползая по поляне.

А, может, на меня наложили заклинание? Именно поэтому Ледяной так неожиданно замер и не шевелился, почувствовав чужое недоброе присутствие, пока я его не успокоила.

Может ли так быть, что кто-то узнал, что я из другого мира и захотел воспользоваться моими знаниями?

А что если?…

Мысли роились в голове, причиняя физическую боль. Каждая картинка, представленная в воображении, — будто раскалённый железный прут, который кто-то засунул мне в голову и стал перемешивать мозги.

Чёрное забытье стало моим спасением от этой безумной боли.

— А она крепкая, — хрюкнул грубый мужской голос прямо над моим ухом.

— Да, — протянул второй голос, более приятный, но было чувство, что его владельца я очень заинтересовала, но он не хочет, чтобы это понял хозяин грубого голоса.

— Она сопротивлялась даже после того, как потеряла сознание.

— А от чего она вырубилась-то? Ты вроде никаких заклинаний не читал.

— В том то и дело. Я поражаюсь, как она вынесла ту адскую боль, когда пыталась думать. У меня не получилось пробиться и прочитать её.