В. Бирюк - Пейзанизм

Вот я и не имею. А дальше решать вам -- сможете вы мою матрицу вынуть, проглотить и переварить. Или - подавитесь.

Моя матрица представилась мне в виде такого... кубика Рубика. Непрерывно перещёлкивающегося, меняющего расположение окрашенных квадратиков на своих гранях. Волхв в медвежьей амуниции в моей воображаемой картинке задумчиво рассматривал это чудо технологии и геометрии. Потом открыл пасть и попытался проглотить. Ага. Я повысил скорость мелькания окрашенных фрагментов, добавил оттенков красного. Некоторые квадратики разогрелись и просто светились от жара. Мишка в моем внутреннем кошмаре зажмурился, распахнул пасть и... загрёб кубик моей души в себя лапами. А фиг вам. Я добавил воображаемому кубику моей личной психо-матрицы четвёртое измерение. В виде множества кубиков, образующих светящийся и медленно гаснущий след траектории движения. След вылетел наружу из мишкиного голядского брюха и стал завиваться вокруг волхва. Все быстрее и запутаннее. Ускоряя движение и перещёлкивание. Получающаяся паутина светящегося следа становилась все гуще, пока не превратилась в кокон. Плотный такой пёстренький кокон, который полностью закутал медвежье подобие. А потом кокон начал усыхать и стягиваться. Из-под него доносился постепенно затихающий медвежий рык. Кокон несколько раз дёрнулся, в разных местах из него чего-то пыталось выпереть. Потом -- затих. Все. Можно снять шляпу и произнести надгробное слово. Вот какой я молодец - Велесовых слуг одолел. В собственном воображении. Теперь остался пустяк -- та же победа, но в реале.

В реале было... реально. Дед возвращался. Мне его не было видно -- пламя костров поднялось, сменило цвет на более тёмный. Стало более шумным и неоднородным. В кострах что-то прогорало. Что-то проваливалась внутрь. Но сквозь всю эту огненную и шумовую суету шел дед. Не видно, но слышно. Над поляной, над шумом огня, над ритмичным мычанием зрителей все сильнее, чётче, подавляя все - звучал бубен. Не тот глухой короткий звук, который был в начале -- звонкий, чёткий. Все ближе к колокольному. Бум, бум, бум.

Волхв делал два шага и подпрыгивал. Когда почти трёхметровая громадина с места подпрыгивает на метр... А когда знаешь, что внутри у неё немощный дедуля, которого только что вот тут же под руки водили... Волхв вышел на середину поляны и, продолжая бить в бубен своей колотушкой, стал поворачиваться. Медвежья голова медленно, сектор за сектором, сканировали окрестности. Понятно, что чучело. Медвежий череп, обтянутый медвежьей же шкурой. Но в этом черепе светились глаза! Тускло-красным. Две светящиеся в густой тёмной шерсти точки.

Фигура вымётывалась в высоту. Рушилась обратно на землю. И замирала. Никакой лёгкости, легкоатлетической, гимнастической грации. Мощные косолапые ноги. Мощные кривые когти на лапах, впивающиеся в землю. Два тяжёлых, косолапых шага. В раскачку, с глухим порыкиванием. Так идет царь зверей, так идет Велес, так идет смерть. Не торопясь, неотвратимо и неостановимо. Никаких кружений, поклонов. Только короткие повороты головы, морды влево-вправо. Полуприсяд -- новый прыжок.

Бубен! Когда волхв повернулся в мою сторону я разглядел -- вместо грязно-белой кожи, как было в начале, был рисунок. Проступил от всего этого. От кормления молоком, от согревания огнём. Поверхность бубна была разделена горизонтальными полосами на три части. В верхней -- силуэты птиц, в средней -- две коровки с гипертрофированными выменями, в нижней -- несколько человеческих скелетов. А в середине средней полосы, в середине всего бубна, в его сердце -- красное кольцо. И в нем -- красная же оскаленная голова медведя. Глазки у медведя маленькие, не выразительные. Но здесь... они смотрят на тебя, всегда, отовсюду. Злобно и неотрывно.

Дед сменил бой. Теперь колотушка била в нижнюю и среднюю полосу. Но не в сердце бубна. Бум-бам, бум-бам. Снова коротко зазудела струна. И сразу два волхва шагнули к Сухану. А он так и висел, привязанный к столбу. Выпученные глаза, открытый рот. Слюна вон на подбородке.

Волхвы поймали ритм зудения струны и синхронно воткнули в живот Сухану, по обе стороны от пупка, две костяные иголки. Я их тут на кошме на земле видел. Сколы медвежьих костей малых диаметров. По длине - от двух до десяти сантиметров. С одной стороны заточены, с другой -- круглые деревянные головки.

Вот две такие штуки волхвы и воткнули. Сухана сразу отбросило к столбу. Не волхвы -- он сам, собственными его мышцами. То он на руках висел, а то всей спиной прижался. Впечатался. Кажется, он на мгновение пришёл в себя -- попытался что-то крикнуть. Но дед просто ударил сильнее. Две ноты, два колокольных голоса поплыли над поляной. Покрывая все звуки даже не мощью, а чистотой и слитностью своей. Один из волхвов ухватил вставленную в тело Сухану иголку и пошевелил. Ещё раз пошевелил. На коже выступила капелька крови. Волхв удовлетворённо кивнул. Присел перед Суханом, вытянул язык трубочкой, и кончиком, обводя воткнутую иглу по кругу, слизнул выступившую каплю крови. В замершую после звука бубна тишину, ворвался высокий голос из-за моей спины. Высокая нота, мгновенно перешедшая в скороговорку. Что-то такое... пожелание, молитва? Бубен рокотал фоном, снова зазудела струна.

И снова волхвы синхронно воткнули в Сухана пару иголок. В солнечное сплетение. Мужика аж выгнуло. Потом я увидел его лицо -- он явно пытался вздохнуть. И не мог. Пытался глотать воздух, запрокинул голову, лицо начало синеть. Снова скороговорка. Теперь вступили и остальные. Низкие голоса зрителей повторяли рефрен скороговорки. Сухан задыхался, дёргался. А бубен рокотал. Только когда Сухан обмяк, снова повис на руках, тренькнула струна. Раз, и другой, и третий. Бубен ударил в голос. Сухан снова задёргался. Рванулся. Запрокинув голову, с воем схватил, заглотил в себя воздух. И замер у столба. Так и не открыв глаза, не закрыв рот. В свете костров хорошо было видно, как его прошибло потом. И эти отблески от мокрого тела показывали какая дрожь его трясет.

Ванюха! Ванька! Иван, мать твою...

Мне пришлось кричать самому себе. Чтобы оторваться от всего этого. От зрелища, от звучания. Закуклиться и изолироваться.

Меня самого трясло. От напряжения. До тошноты. Но в голове несколько просветлело.

Ты что, не видал такого? Такого -- нет. А похожее? А чем-то, где-то... Сходного мелочами...

Наложение акустики на тета-ритм головного мозга. Они так еще и эпилепсию спровоцируют. Или проявления беспричинной агрессии и прочей психической нестабильности. Впрочем, у этих... идолопоклонников -- всякая агрессия "причинная". Фанатизм лечится только отстрелом. А насчёт нестабильности психики... Кто-то из исследователей сибирских шаманов еще в девятнадцатом веке начал свою статью примерно так: "Психическое здоровье сибирских племен существенно хуже, чем у их соседей. О предполагаемых причинах говорить здесь почитаю неуместным. Посему прямо перейду к описанию шаманских ритуалов". Связка понятна?