Юрий Синёв - Люди с планеты Зоо

Что-то светлое промелькнуло в моей голове и ушло… похоже, в запой. Так приятно мешать эти коктейли в огромном сосуде, содержимое которого не видно, но прекрасно чувствуется, кутерьма путешествует по организму от горла до почек, и часть постепенно возвращается в раззадоренный мозг, распыляя желание забыть об этом движении. В такие моменты лучше не думать.

Окна моей квартиры выходят на пустырь. Я тоже часто выхожу туда, в основном выкинуть мусор, которого, наряду с галактическим, там хватает и без меня. Мы недавно переехали, и Я, честно говоря, не рад моему новому дому. Вон, у Асминовых, к примеру, из окон открывается прекрасный вид на Марс, где, если очень приглядеться, можно увидеть вселенскую красоту. Пусть для землян бабы с щупальцами были не идеалом красоты, но, по крайней мере, это лучше, чем пустырь.

На моём клочке земли не было ничего; соседи жуть, а местные блудницы напоминали обколовшихся фригидных нимфоманок, что жаждали мести за все свои страдания. Соседний бар радовал водкой, которая, в купе с томатным соком, бешено вращалась по стакану, переливаясь то в одну сторону, то в другую. Телевизор фул эйч ди, да, но вот антенна-то была земная и тщетно пыталась поймать сигнал оттуда, где ловить уже было нечего. Ночи были непривычно длинные, и сны кончались уже к середине ночи, что бесило. В общем и целом, новая Родина приняла меня просто великолепно, собственно, как и я её.

Видимо, мне стоит объяснить, почему я говорю «о земном» как о чём-то давно потерянном. В «две тысячи бородатом» году на Землю обрушилась страшная напасть. В общем, шарахнуло что-то об Землю, да так, что зубы повылетали, а новые вставить не успели. Погрузили нас в дребезжащую херовину с потенциалом ракеты и пустили в космическую даль по одной из ветвей гиперболической траектории. Мне так объяснили.

И вот толпа привилегированных беззубых идиотов уже спускается с первого корабля. Только тогда мы поняли, что космическая программа, о которой нам так нагло врали, на самом деле была вполне успешной; в домах те же условия, что были на Земле: от «псевдоперсидских» ковров на полу до атмосферного давления, целые развлекательные комплексы, теннисные корты, бары, клубы, эскорты и, так называемые, «торговцы счастьем». Эти предприниматели-товароведы распространяли самый популярный, и по совместительству пока единственный, наркотик на этой планете – морфин или морфий, как его называют интеллектуалы, вроде как отдавая дань старорусскому происхождению слова. Популярностью это вещество пользовалось не только потому, что давало больше пространство мысли в сдавленной от космических магнитных бурь и тоске по Родине голове, но и благодаря снотворному действию. Грубо говоря, человек получал два кайфа в одном: высыпался в эти бесконечно долгие ночи, и смотрел великолепные и немного непонятные сны. Я полюбил их всем сердцем.

«-Как я, с таким образованием, такими деньгами могу жить в такой помойке?! Неужели не могли найти и на меня хоть маленькое местечко в этой чёртовой «Долине нищих»?» («Долина нищих» – это ироничное название самого богатого района Морфа, где проживали только сливки общества, а я, видимо, был не достаточно «взбит»)

Собрав пару сотен румпей (местная волюта), я собрался туда на недельку-другую. Хоть «Долина нищих» и находилась на том конце планеты, технологии позволяли добраться до неё за пару часов. У меня, конечно, не хватило денег на телепорт, который уже активно используют, но на реактивный СИВнаП («Средство Индивидуальной Вылазки на Поверхность») хватило. Ещё и мелочь на заправку осталась.

О красоте долины говорить мне не хочется, скажу только то, что теперь возвращаться домой не столько накладно, сколько противно. На здешних женщин я не мог наглядеться. Сняв гостиничный номер, однако, нагляделся всласть, и не один день. На третьи сутки моего влюблённого запоя, мне захотелось пообщаться с местной аристократией, кои, как и везде, были похожи на обезьян, сующих себе в жопы банан, приговаривая, что нынче это в моде и так легче усваивается. Элита.

На заднем дворике огромного отеля, где проживали те, кто мне вдруг понадобились, я ждал, когда мне поднесут лобстеров, виски и ещё один не двусмысленный заказ.

– Рыженькую, пожалуйста… – шёпотом произнёс я официантке.

– Значит вы предприниматель. А откуда? – перебил меня аристократишка.

– Я гражданин мира, если вы об этом – тихо ответил я.

– Мне поебать откуда ты родом и какие у тебя этнографические симпатии, я спрашиваю из какой сферы, откуда, скажем так, предпринимаешь? – с явным презрением оттарабанил он.

– Часы, обычные часы,- уже порядком испугавшись, ответил я.

– И что предпринимаете, чтобы продать?- спросил он хрипловатым голосом.

– Всё, до чего дошёл мой ум и доковылял мой разум, но вам этого поведать не могу. – Уже уверенным голосом с нотками величия ответил я.

– Не суть, – нахмурился он. – Вот за сколько у тебя часы, ну те, что на руке сейчас?

– Тысяча с лишним румпей. – Ответил я

– Воооот, а у меня за две, понимаешь? Я оплатил их горем тех людей, кого теперь кто-то усердно оплакивает. Ты никогда не задумывался об этом, когда на очередном продукте при входе в магазин «со своим» наклеивают надпись «оплачено»? Странное двусмысленное слово, правда? – Спросил он.

Мне уже порядком надоела эта «скакотня» с «ты» на «вы» и обратно, но я продолжал.

– Почему оплакано? – Спросил я.

– Я продаю инвалидам протезы, понимаешь, за бешеные деньги, а выбора у них нет. Ты бы видел их слёзы, умора, ей богу. Кстати, а Бог? Он что?

– Ничего, наверное, он у меня ничего не покупал. – С иронией ответил я.

– Он сидит и наблюдает, да-да, просто наблюдает и нихера не делает, а ты ебись, как хочешь, это твоя жизнь и твои проблемы, понял? Ему похуй.

Честно сказать, после такого заявления мне стало немного не по себе.

– А как же те люди, которые верят, что Бог внутри каждого из нас? – Спросил я снова подрагивающим голосом.

– Долбоёбы. – Без замедления ответил он.

Тут принесли последнее блюдо моего заказа. И я отправился наслаждаться его вкусом в сауну. После чего начал собираться ехать обратно.

Придя домой, я принял своё «снотворное» и начал засыпать. Пока мыслил ещё я, а не моё подсознание, мне вспомнились уже вчерашние размышления о слове «оплачено». Вдруг я вспомнил ещё одно выражение, которое, возможно, не так понимал. Мастерство не пропьёшь. Я все время воспринимал его буквально. К примеру, даже с похмелуги с трясущимися руками жонглёр мог бы показать свой опыт, пусть он даже уронит все свои шпаги, шарики или вчерашние пустые бутылки (точнее пустыми многие из них стали уже сегодня).