Павел Ганжа - Дети Земли

Вовка и не почесался, а лишь удивленно хмыкнул в сторону пигалицы, которая так беспардонно на него уставилась. Хмыкнул, отвернулся и забыл. А Мамай, в миру известный как Григорий Константинович Мамаев, обрадовался вниманию и вызвал Морозову к доске. Исправлять двойку…

Дневник наряду с журналом украсился еще одним несмываемым пятном позора. Нет, пятно она, конечно, впоследствии свела, без колдовства, при помощи обыкновенного яйца и бритвенного лезвия, но… разочарование осталось.

Все же к пятнадцати годам она вполне освоилась со своими необычными талантами; учебник ходил по струнке, маршировал и взлетал, банки, кружки и тарелки послушно подчинялись мысленным приказам, не взрывались и не падали. Однако с одушевленными объектами не срасталось. Кошки и собаки ходить на задних лапах не желали, люди вместо того, чтобы чихнуть или почесаться в лучшем случае передергивали плечами, а лошадь в зоопарке прядала ушами независимо от потуг Морозовой-младшей. Даже мухи, тараканы и прочие насекомые воздействию не поддавались и ползли-летели по своим "насекомьим" делам, невзирая на перекошенное от натуги Викино лицо. При этом, галстук на шее директора школы или ленточка, привязанная к кошачьей лапе, принимали вертикальную стойку, как говорится, с полпинка.

В конце концов, на тайных экспериментах с живыми объектами, а именно с кошкой, Вика и погорела. В прямом смысле. Стараясь мысленно заставить греющуюся на солнышке соседскую Мурку – постоянного участника тайных опытов – перевернуться на другой бок или хотя бы взъерошить ей шерсть, юная ведьма по привычке "завелась", сосредоточилась и… увидела вспыхнувший кошачий хвост.

От дикого Муркиного ора переполошилось полдвора. Несмотря на то, что хвост вспыхнул на краткий миг, бедное животное оглашало окрестности возмущенными воплями больше часа. К счастью, кошка орала не от боли, а от возмущения. Шкура ее не пострадала, но некогда пышный хвост превратился в жалкий уродливый шнурок. Красота, гордость усатой неженки пропала.

Шок испытали и Мурка, и ее хозяйка Клавдия Васильевна, и сама виновница внезапного возгорания. По разным причинам. Если кошка горевала об утраченной красоте, а ее хозяйка вдобавок о появлении в их милом дворе столь жестоких садистов, то Вика пребывала в тихом ужасе оттого, что чуть не спалила живое и весьма ей симпатичное существо.

Клавдия Васильевна оперативно обошла соседей и всем пожаловалась на злодеяния неизвестных подонков и грустную судьбу Мурки. В числе невольных слушателей оказалась и Викина бабушка, которой придавленная происшествием хозяйка кошки с прискорбием сообщила, что провела собственное мини-расследование, не дожидаясь вмешательства официальных органов, и удручена результатами – заподозрить некого. Опрос игравших во дворе детей ничего не дал – они рядом с кошкой посторонних не видели. Вообще никого не видели, хвост Мурки загорелся чуть ли не сам по себе. Если дети, не врут, конечно. А может, они и подожгли, супостаты?

Соседка обещала "просто так это дело не оставить", "поставить всех на ноги и найти виновных". Что выдало Вику – пришибленный вид, виноватое выражение лица или не вовремя заданный вопрос о самочувствии пострадавшей – неизвестно, но бабушка сопоставила факты, то есть учла происходившие в последние годы с Морозовой-младшей и вокруг нее труднообъяснимые эксцессы, и… предложила внучке расколоться. Естественно тет-а-тет, после ухода расстроенной соседки.

Предложение было принято с восторгом, поскольку Вика уже устала таиться и подпольно искать ответы на ребусы своих необычных талантов. Игра в тайну порядком надоела, поделиться ей с кем-нибудь хотелось ужасно. Тем более с бабушкой, самым близким человеком. Маме она едва ли бы открылась. Та всегда занята решением взрослых проблем, и времени у нее вечно не хватает. К тому же Тайну она не поймет; это же не домашнее задание по химии или английскому, которые мама так любит проверять. Да она бы опять не поверила, поведай ей Вика о своих эскападах, хотя дочери уже не шесть лет, а пятнадцать. И в фантазиях давно не уличалась. А бабушка – то, что надо!

"Повесть" о злоключениях современной естествоиспытательницы получила благодатного слушателя. В отличие от случая девятилетней давности с нападением кавказкой овчарки бабушка ни на миг не усомнилась в правдивости внучки. Она давно заподозрила неладное; взрывы стеклянных и консервных банок, а также самовозгорания учебников и дневников не прошли мимо чуткого родственного внимания.

Бабушка обратилась за профессиональной помощью к знакомой – то ли карточной гадалке, то ли ворожее. Та наведалась к Морозовым в гости и… Викина жизнь необратимо изменилась. Пожилая, но довольно бодрая и энергичная дама строго взглянула из-под старомодных очков на юную экспериментаторшу и тут же увела ее на кухню. Подальше от бабушки, которой было заявлено, что осмотр должен производиться без лишних глаз. Едва они уединились, гадалка-ворожея вывалила на голову девочки такое…

Оказалось, что Вика отнюдь не инопланетянка и не мутант, и ее таланты, пусть и достойны уважения, однако не уникальны, и подобных чародеев вокруг… не то чтобы полным полно, но все же предостаточно. И втайне от остального мира существуют целое сообщество людей, обладающих неординарными способностями, что-то среднее между колдунами-магами и экстрасенсами. Сами себя они называют измененными или ашерами. А необычные способности они именуют Даром.

Тамара Михайловна, как ворожея представилась Вике, ясное дело, также являлась измененной. Она выразила сожаление в связи с тем, что девочка выросла не в семье ашеров, а в нежелательной для развития Дара среде, и ее обучением никто не занимался. Подобная ситуация для измененных не очень характерна, чаше всего ребенок-ашер рождается в семье, где один из родителей тоже ашер. Хотя случаются и исключения, типа Морозовой-младшей. Упущение с обучением Тамара Михайловна пообещала устранить, заявив, что будет сама заниматься с Викой в течение ближайших лет, по крайней мере, до окончания общеобразовательной школы. А может быть и после. И отобрала у Вики обещание молчать о том, что она узнала, в ходе короткой кухонной беседы. А вернее -монолога.

Бабушке ворожея выдала удобоваримую для суеверной Морозовой – старшей версию о проделках домового и сообщила, что внучке стоит кое-чему поучиться. Для того, чтобы уметь защищаться от воздействия потусторонних сил. Наплела про какие-то отметины и знамения и предложила свою помощь в обучении.

Бабушка, скрепя сердце, согласилась, а мама так ничего и не узнала.

Через пару дней Вика поднималась по обшарпанной лестнице ветхого, еще дореволюционной постройки дома, в котором жила ее новая наставница…