Павел Ганжа - Дети Земли

Взгляд "Николсона" шевелил волосы на затылке. Что-то в нем имелось… пугающее и завораживающее. И не пользуясь дарами Ящера, любой бы понял – мужик страшный. Гораздо опаснее, чем вся разношерстная кодла незваных гостей-следователей во главе с лощеным "аристократом". Раздавит, как букашку мелкую, и не заметит.

Время замерло. В какое-то даже не мгновение, а сотую, тысячную долю мига Никита успел сообразить, что если он себя выдаст, и не движением, не проявлением чувств, а лишь дрожью ресниц, неровным вдохом, тенью ненужных эмоций, то ему не поздоровится. В самом прямом, утилитарном смысле данного слова.

В том, что высоколобый господин способен копаться в умах, словно в коробке с карандашами сомнений не возникало. Казалось, он не только эмоции любого человека расшифрует, на что при полном напряжении сил и определенном везении готов подвигнуться и сам Селин, но и мысли, и тайные побуждения. Пользуясь терминологией писателей – фантастов, не эмпат занюханный, а настоящий телепат. Впрочем, сразу же возникла надежда, что именно показалось. С перепуга. Ведь, если "Николсон" читает мысли на расстоянии, то ловить абсолютно нечего. Прочитай высоколобый селинские думы, сразу заинтересуется, зачем тут мужик слежку устроил, в шпионов играет. А со шпионами разговор во все времена короткий…

Буря эмоций пронеслась в душе стремительным метеорным потоком. Но в следующую секунду Никиту постарался избавиться от любых переживаний, выбросить опасные мысли из головы, влезть в шкуру скучающего бездельника, которому плевать на Кацмана, его друзей и недругов, а уставился он на дом номер восемнадцать лишь потому, что смотреть больше не на что. А там хоть какое-то движение. Всем своим существом, каждой клеточкой, вплоть до вакуолей, Селин демонстрировал окружающему миру (и в первую очередь – высоколобому господину) томление, леность и негу. Заявлял о собственной никчемности, безобидности.

Прикинулся валенком, это слишком слабо сказано. Мысли и чувства исчезли. Никита просто превратился в живую скульптуру, в манекен с маской вместо лица. Маской того самого бездельника. А для пущей достоверности хрустнул челюстью в характерном широком зевке.

Последний штрих, видимо, окончательно убедил "Николсона", что скучающий абориген со смятой газетой в руке не представляет интереса. Он приласкал Селина прощальным десятитонным взглядом и скрылся в доме.

Никита перевел дух. С плеч упала как минимум баржа с углем. Или сухогруз. Впору было утирать пот полотенцем. Но Селин пока поостерегся – вдруг страшный высоколобый мужик еще поглядывает в его сторону. Еще заподозрит чего. Потому Никита ограничился восстановлением дыхания и почесыванием внезапно занемевших ладоней, что соответствовало характерным приметам. К деньгам и к неожиданной встрече.

Подобные приметы не обрадовали. Финансы с нынешними возможностями не проблема, а нежданные рандеву Селина никогда не вдохновляли. Еще встретишь какого-нибудь типа вроде этого обладателя термоядерного взгляда… На фиг – на фиг!

Справедливости ради, Никита всегда был равнодушен к разного рода суевериям, и на сей раз также значения приметам не придал. Почесался и только. А вот ушки навострил.

Напрасно. После обмена приветствиями в микрофоны внезапно ворвалась тишина. Не замогильная, конечно, а тишина эфира, которой может насладиться любой желающий, если промахнется с настройкой радиоприемника. Хрипы, шелест и шуршание помех до Селина доносились, а вот звуки из дома номер восемнадцать, увы, нет. Отрезало напрочь – ножом, топором или гильотиной. Что Никита не делал, как ни стучал по наушникам, как ни тряс аппаратуру, звук не появлялся. Пропал словно деньги из бюджета.

Без высоколобого гада тут точно не обошлось. Селин и без помощи интуиции об этом догадался. Покрутив ручки настройки и безрезультатно пощелкав тумблером, Никита отступился. Сизифов труд. Хоть до утра щелкай, не поможет.

Слушать хрипы, свист и шорохи быстро надоело. Земляной ямой под ковшом экскаватором росло и ширилось раздражение. Вот незадача! Привидением появился какой-то страхолюдный тип, и вся слежка пошла коту под хвост. По крайней мере, в части прослушки. Визуальные помехи отсутствуют, но что толку. Пялься хоть до утра, ничего не высмотришь.

Вокруг благодать и умиротворение. Улицы пустынны и тихи, прохожие редки, словно ночной звездопад, автомобили вообще впору заносить в аналог Красной книги для двигателей внутреннего сгорания. Какую-нибудь стальную книгу. А в доме Кацмана спокойно копошатся никем не тревожимые гости. И даже послушать, о чем они говорят невозможно. Никиту так и распирало от желания подсыпать перца в эту почти сельскую пастораль. Гранату кинуть или дом поджечь. Чтобы все забегали муравьями, засуетились. К сожалению, ни гранаты, ни набора юного поджигателя у него не было.

Вместе с тем имелись некоторые идеи по поводу, каким образом разворошить муравейник. Подсыпать перца в пастораль. И средства наличествовали под рукой – не далее сотни метров со стены безымянного трехэтажного здания безобразным оранжевым грибом свисал таксофон (сотовым пользоваться нельзя было по вполне понятным соображениям – для сохранения инкогнито). Селин дошел до аппарата и набрал "02".

Доблестная милиция откликнулась быстро, ухо еще не привыкло к монотонным гудкам, как в трубке раздалось устало-бодрое:

– Дежурная часть!

В ответ Никита, изменив голос, радостно доложил, что в дом его соседа Семена Моисеевича Кацмана по адресу: улица Водопьянова, восемнадцать, забрались грабители. И в настоящий момент рассовывают награбленное имущество по коробкам и узлам. Дежурный попросил представиться, и Селин назвался первой пришедшей в голову фамилией – Сидоров, указав адрес проживания на этой же злополучной улице Водопьянова.

Помощник дежурного заверил заявителя, что сообщение принято, и в течение десяти минут по указанному адресу прибудет наряд. Дополнительно милиционер попросил принять меры к задержанию преступников силами общественности, если наряд несколько опоздает. От последней просьбы Никита слегка ошалел и скоренько распрощался. Дабы не нагрубить невзначай.

До чего у нас правоохранительная система дошла! Уже гражданам самостоятельно предлагают ворье задерживать. Скоро, наверное, оружие выдавать начнут.

Насчет десяти минут помощник дежурного нагло наврал. Никита всю… пятую точку отсидел в ожидании прибытия наряда. Издергался весь, словно невеста на выданье. Хуже того, через четверть часа после телефонного звонка, когда милицией еще и не пахло, из дома горохом высыпали незваные гости, в количестве четырех душ во главе со страхолюдным "Николсоном", расселись по автомобилям и уехали, подняв клубы пыли. Высоколобый уехал вместе с "аристократом". На Селина никто даже не взглянул, хотя он на пару секунд буквально остекленел. Но на сей раз к скучающему бездельнику с газетой "Николсон" внимание проявил не больше чем к фонарному столбу. И славненько! Пусть катится колбаской, нервы целее будут, тем более что номера автомобилей Никита запомнил. Пригодятся.