Виталий Либер - Дневники Города Дождей

Дома все было тихо. Но я заметила, что эта крыса или другая тварь, что поедает мои фрукты - она вернулась. Я даже обрадовалась. Раньше бы захотела прикончить ее или придушить, а теперь - даже как-то спокойней с ней. Вот так. Привыкаешь ко всему. А потом и не хочется ничего менять.

Завтра устрою что-то примечательное. Я счастлива, папочка.

Спокойных снов. И чудного полета. Пусть по волнам плавно скользит твой корабль надежды. Жду тебя. Привет балбесу Филиппу...

Ей! Вернули! Зонт! Вот чего-чего... а возвращение зонта я не ожидал. Это самое плохое, что могло произойти сегодня. Да, мы могли бы быть убиты или растерзаны неизвестным монстром. И это было бы страшнее. Гораздо страшнее. Но все к этому катится. Алисия! Лучше бы нас отчислили, но только не отдавали тебе этот злополучный зонт! Ну почему? Почему все произошло именно так? Ведь все могло быть по-другому? Нет... Мой невидимый читатель, я вовсе не злюсь. Ты вообще видел, чтобы я злился? Возможно, я немножечко злюсь. Но, скорее, как мне кажется, это смесь злобы и отчаяния. Я вот на Алисию нисколечко не злюсь, да и на директора Фокса. Но, наверное, на несправедливость на эту злюсь. Почему так? Вот. Это отчаяние. Самое настоящее.

Бррр... Конечно, я скоро приду в норму. А утром буду как новенький. Но не исключено, что завтрашний день - будет последним днем в моей не очень продолжительной жизни. Ведь, как я успел убедиться, Алисия не любит попусту тратить свое время. Мне ее хоть и жалко. Ну, знаете - потеряла мать и страдает... Но почему нужно страдать и переживать все именно таким образом? Да, может, я сегодня рассержен. Но ведь нужно иногда. Я вот итак редко нервничаю. А тут... Тут просто непредвиденная ситуация. И ничего не поделаешь ведь. Я уже морально готовлюсь к бою. Ну не знаю, что на это раз. Но я готов.

Я как увидел ее из кабинета выходящей и сияющей, так сразу понял, что что-то тут не так. А потом вижу в руке у нее зонт и так удивлен был, что это не осталось незамеченным Алисией. Уже думал, может отобрать его и сломать. Да не получилось бы. Он же очень прочный - это злополучный зонт. Лучше бы у нее фотоаппарат был, было бы куда лучше, нежели он. Я выговорился, мои невидимые!

Да... Кстати, насчет того дома, ну который снес кто-то с лица земли. Оказывается, в нем жил друг моего отца. Помните, он еще переживал. Его до сей поры не нашли. Может тело унесло? Или его кто скушал? Да никто не знает. А вот мне кажется, что это неспроста все. Ну, кому нужно целый дом сносить. Наверное, в нем важное что-то было. А метеоролог кое-что знал. Это только мои догадки - все ведь думают, что это циклон снес дом. Но, разве они не видят, какой уж там циклон?! Если все в округе целехонькое стоит-постаивает? Не скажу... в чем тут дело... но что-то за этим стоит интересное.

Нет, вы не думайте, что и у меня появилась склонность к приключениям. Это не так, далеко не так. Я это из любопытства все предположил. Не более.

Ну что? Дорогуши мои, невидимочки. С опаской ждем завтра. И молимся! Снова нужна ваша помощь!

Здравствуй, Папочка. Знаю, ты там, в будущем очень любишь читать мои приключения. Надеюсь лишь, что они не останутся незаконченными. Очень хочется всегда домой вовремя возвращаться и все записывать в дневник. Не хочется лишь остаться где-нибудь... Не будем о плохом. Да. Что я. Со мной все в порядке. Правда, правда. Вот сегодня, если я пишу тебе дневник, то значит все в порядке. Хотя, я теперь не вполне уверена, в порядке ли или нет. Но, раз пишу, значит точно - все хорошо. Тут такая история!

Я в половине десятого заглянула к Генри. Открыла мама. Я увидела, как он сидит на стуле, а за спиной у него маленький рюкзачок. Ну, точно турист! У меня сложилось ощущение, что он приготовился заранее. Мама мне так улыбалась, так улыбалась. Я даже неловко себя почувствовала, хотя, сохраняла серьезное выражение лица. Едва выдержала напора ее счастливых глаз. У нее был миллион вопросов. Я сказала лишь, что нам срочно нужно идти. Кажется, ее улыбка стала еще больше. Везет же Генри! Папочка, помнишь, наша мамуля тоже была счастливая, улыбалась постоянно. У нее улыбка еще такая спокойная была, как песня. Как тихая песня. Не забуду ее!

Мы вышли из дома. Я не стала медлить и сразу заявила, что не стоило брать с собой ничего. Он сначала молчал, как бы раздумывая, стоит ли мне отвечать или не стоит, а потом проговорил так тихо:

- В рюкзаке бутерброды и будильник. Вот и все.

- Ну, на кой черт тебе будильник?!

Я хоть и была в приподнятом настроении духа, все равно решила третировать Генри.

- Откуда я знаю. Мама положила.

Загадка на загадке.

- Может, ты все-таки знаешь! Зачем нам там будильник!

- Я не знаю, где это там. И куда это мы идем. Если бы знал, то придумал бы, может и пригодился бы. Мне кажется, что она так подшутила надо мной. Она сказала быть дома к семи... И думаю, будильник прозвенит в семь. Вот и весь мамочкин секрет.

Я не нашлась, что ответь на его вопрос. Лишь хмыкнула и больше не разговаривала. Меня больше интересовали тайны закрытого сектора. Что же там может таиться. И найду ли я что-нибудь... касающееся моей мамочки?

Мы обошли три дома. Заглянули в каждый подъезд. Старались аккуратно пробираться по хрупким деревянным лестницам. Будь мы потолще, доски наверняка бы сломались под нашим весом. Двери многих комнат были заперты. А другие открыты настежь. Но все прогнили насквозь. Не составляло труда их выбить. Мне даже не приходилось просить Генри о помощи. Они и так разлетались в щепки. Очень старые... Древние, можно сказать. Сколько они тут. Наверное, людей то уже позабыли.

После обеда мы остановились в холе одного старинного магазинчика. Конечно, ничего из товаров уже не осталось. Все, что было сгнило. Но, к удивлению, кожаные диванчики были целыми и я, вспомнив про еду в рюкзачке Генри, сказала ему, что пора бы сделать привал. Кажется, он даже улыбнулся. Но мне так только кажется. Или он тоже старается не выдавать мне своих эмоций. Ух, покажу я ему! В следующий раз будем до вечера голодными ходить!

Генри распаковал бутерброды, и мы перекусили. А я еще удивлялась, откуда в этом магазинчике такие удивительные кресла. Из кожи. Она же целая и невредимая. А тут, может, сотни лет прошли, как никого не было. Влага и время должны были сделать свое дело. Удивительно! Может, они из кожи какого-нибудь зверя сделаны?

Никто не ожидал. Но пренеприятная встреча с мерзким голуболицым копом повторилась. Сначала, я думала, что к нам в гости заглянул покойник. Но это оказалось не так. Это был тот самый полицейский, который уже один раз отобрал у меня зонт. Мы отдыхали на креслах, а он с двумя напарниками в черных плащах вошли внутрь, увидел нас и так криво улыбнулся: