Александр Рыжков - Техномонстры

— Нож! — приказал Плувер.

Нирма дрожащей рукой передала ему сполоснутый спиртом боевой нож.

Её муж с точностью и хладнокровием хирурга-мясника перерезал первую пуповину.

— Держи, — он протянул бесформенный комок еле сдерживающей рвотные позывы жене. — Ты знаешь, что нужно делать.

Да, она знала, что нужно делать. Находясь в предобморочном состоянии, она всё же нашла силы бросить детёныша в ведро с горячей водой. На большее Нирмы не хватило — она повалилась на сено без сознания.

Дальше всё пошло по накатанной: Тартор держал хокору-роженицу; Дрим Старший резал пуповину; Филика кидала детёнышей в кипяток; Нирма тихонечко лежала на сене, претворяясь бессильной.

Молочная хокора перестала реветь. Восемь бесформенных комочков плескались в вёдрах. Два последних оставались без движения.

— Можешь её отпускать, — с облегчением выдохнул седоволосый и вытер взмокшее лицо платком.

Тартор был счастлив выполнить поручение. Он отпустил щупальца, поднялся на дрожащих от напряжения ногах и первым делом пощупал рукав камзола. Всё в порядке. Да, только истинный профессионал сможет, борясь с буйным животным, сохранить иглу в положенном месте…

— На воле они живут только на территории Заброшенных Островов. Только там ещё сохранились кипящие подземные озёра, — Дрим кивнул на вёдра. — В этих озёрах они и рожают. Вы бы утёрлись, — он протянул покрытому зеленоватой слизью Тартору свой платок.

— Спасибо, но мне это мало поможет, — Тартор, насколько это было возможно, вытер лицо. Тяжёлый от слизи платок камнем упал в сено.

— Жаль, двое не выжило, — досадовал Плувер.

— На кой слизень её держать надо было? — ругнулся Тартор, с досадой поглаживая липкие волосы.

— Она впервые рожает, — кивнул Плувер на тихо поглощающую свою пуповину хокору, — могла сожрать детёнышей.

— Какая мерзость! — сообщила «пришедшая в себя после обморока» Нирма и выбежала во двор.

— Да, — сказал хозяин имения, пренебрежительно смотря на распахнутую дверь, — теперь можно и выйти. Самое сложное — позади.

По дороге Дрим Старший выловил из ведра мёртвых новорожденных.

Солнце клонилось к земле, в предсмертной агонии выливая ржаво-красную кровь на облака, тщетно пытающиеся удержать светило на месте.

Нирма ушла в дом. Во дворе, под покровом могучих ветвей яблони стояли Дрим, Тартор и Филика. Молча разглядывали друг друга.

— Я как-то пил молоко этой штуковины, — признался Тартор. — Бьёт в голову моментально. Крепче любого чёрного вина. А как оно получается? Я сосков не видел…

— Хокоры кормят своих детёнышей, отрыгивая полупереваренную пищу, — поделился знаниями Дрим, тщательно всматриваясь в глаза собеседника.

— Гиреновы экскременты! Неужели я пил блевотину той отвратительной твари?! — расстроился Тартор.

— Какая разница, откуда напиток? — удивился Плувер. — Ты ведь сам сказал, что крепче любого вина. Если так посмотреть, то тебе это должно быть безразлично. Ведь сцеживать «молоко» придётся мне…

— За эти труды и платят немало… — вмешалась Филика.

— Это да, не стану спорить, — хищно улыбнулся фермер, — во все времена, всеми народами, кроме придурковатых стреков, разумеется, — молоко хокоры высоко ценилось… Кстати, мы ведь с вами не знакомы?

— Увы, — вздохнула командирша. — Меня зовут Филика, его — Тартор. Понимаете, произошла ошибка: мы пришли к вашему сыну…

— Да чтоб его! — весело рассмеялся Дрим Плувер Старший. — Слава сына-стервеца не оставляет отца в покое ни на минуту! Он ведь у меня великий маг… — чем-то вроде отцовской гордости, смешанной с лёгким пренебрежением и, возможно даже, завистью отдавали его слова. — Куда не выйду в городке — никто проходу не даёт. Каждому от Дрима Младшего что-то надо. Разве так трудно им в головы свои деревянные вбить, что отец за сына — не ответчик?! Он недавно, кстати, прилетал со своими друзьями — так наше имение со всех сторон окружили просители. Через заборы лезли, в окна стучались… В общем, лучше бы он и не прилетал. Или хотя бы тайно пришёл. А то ручкой помахал, улетел на своей железной фиговине, а от меня попрошайки ни на шаг не отходят. Работать не дают, честное слово, — он ненадолго задумался, — хотя, иногда и помогают. Как вы, к примеру.

— У вас была открыта входная дверь… — не выдержала Филика.

— Ах, дверь… — свёл густые седые брови отец героя. — Сын улетел и в дом уже не ломятся. Зато на улице… Без скрывающей лицо накидки не пройдёшь и одной улицы! А дверь мы никогда не запирали. Раньше пёс стерёг, а сейчас пришлось боброса купить! Дорогой, зараза… Кто же в здравом уме мимо него пройдёт? Бояться бобросов — у каждого мыслящего в крови! Тара только своих пускает.

— Так мы, значит, свои? — спросил Тартор.

— Выходит, да, — кивнул Плувер. — Как видите, сына моего здесь нет. Увы, никак помочь вам не могу. И, кстати, благодарю за помощь в питомнике.

— Нам просто необходимо увидится с вашим сыном, — безысходно заламывал руки Тартор.

— Вы не знаете, куда он отправился? — добавила Филика.

— Как же не знать? — чуть ли не обиделся отец. — К Заколдованным Горам полетел со своими сомнительными дружками, — он приблизился к собеседникам, зачем-то оглянулся по сторонам и продолжил шёпотом: — мне особенно тот металлический человек не нравится. От него у меня всегда мурашки по коже бегают… И девку себе выбрал препаршивую: ей бы рожать, а она всё приключения на свои чресла ищет.

— К Заколдованным Горам, значит, — бесцветным голосом повторила Филика. Эх, знал бы Дрим Старший, что у неё в тот момент в душе творилось…

— Огромное вам спасибо, — поблагодарил Тартор и горячо пожал руку собеседнику.

— Да не за что, собственно, — ответил фермер, вытирая слизь с пожатой руки о штанину. — Заходите, если что…

— Непременно зайдём, — в один голос отозвались наёмники, учтиво поклонились и зашагали прочь.

Заколдованные Горы! Туда без нужного снаряжения сунуться — самоубийство. Да и со снаряжением — тоже самоубийство. И как раз всё необходимое было выкинуто на днях в угоду тяжести золота! Вот ведь как! Но самое ужасное, где в этом аграрном городишке найти новое? Ближайший сравнительно крупный город — Бастон. До него дней пять пути. Ещё и обратный путь… За это время владельцы Смертоптицы весь Материк облететь смогут.

Тос с Морротом выполнили, насколько это было возможно, свои обязательства: у кочующего торговца удалось купить две пары великолепных лошадей и карету. Карета была далеко не первой свежести, но тщательный осмотр наёмников прошла. Потускневшая зелёная краска, покрытые лёгкой ржавчиной заклёпки снаружи и надёжный каркас, крепкие рессоры — внутри. Размерами салона и багажных отделений новая карета уступала старой, но ненамного. Часть груза переместили в неё, закупили провизию, сено, наполнили бочки пресной водой. Да, про несколько новых бочек вина тоже не забыли…