Александр Рыжков - Техномонстры

Но доблестные солдаты не останавливались, слепо мчались за ведущим их в бой Кирфаором.

Вышедшее из зоны обстрела бомбард, войско приближалось к стенам Митары. На шквальный огонь лучников, кроты ответили прицельным арбалетным. Сражённые болтами стреки падали со стен. В воду — на радость акульим выродкам. Раненные, убитые кроты застилали землю.

На стены забрасывали верёвки с крюками, лестницы. Солдаты Нового Бура взбирались вверх. Кислотные бомбы, вылитые чаны раскалённой смолы, стрелы, парящие в воздухе, безжалостно атакующие стреки… Не будь кроты так упрямы от природы, никогда бы им не взять те стены.

Группа воинов пробилась к держащему ворота механизму, срубила цепи. Безумно скрипя от беспомощности, звеня разорванными цепями, деревянная туша ворот поверженным трупом повалилась поверх рва, образовав мост в город.

— Дверь поддалась! — бешено завопили кроты и устремились через возникший проход вглубь города.

Уцелевшие здания дико перемешивались с разрушенными и пылающими руинами. Когда-то полные деловитых прохожих, улицы были перерыты траншеями, завалены баррикадами и… телами… обгоревшими, разодранными, изувеченными, застывшими в немом крике беспомощности…

Стреки дрались как бешеные дигры: ни шага назад, только смерть или победа.

Первыми встретили кротов боевые бобросы. Бесстрашные преданные животные, один за другим, они умирали за идеалы хозяев…

Чудовищно кровопролитный бой длился до вечера. Ни один защитник Митары не выжил…

Город повержен. Победа за Новым Буром. Но вместо радости — кротов ожидала глубокая скорбь.

Над бездыханным телом Кирфаора, склонив голову в великой печали, стояли выжившие в битве воины. Среди них были Моррот и Тира.

Война выиграна, но без Главы сама суть этой войны терялась, блекла, уходила в небытиё…

Победители вернулись домой побеждёнными.

Начались дни до безобразия размеренной мирной жизни. Гром канонад и предсмертных криков постепенно стихал в головах солдат. Прежние заботы о доме, семье и близких медленно, но бесповоротно заменяли их место.

Моррот всерьёз задумался о дальнейшей жизни. Роль вечно одинокого любимца женщин его больше не прельщала. И он, недолго думая, предложил Тире создать семью. Не трудно догадаться, что влюблённая в него по ушные отверстия девушка ответила взаимностью.

И всё бы ничего: завели бы детей, отстроили большой дом… Вот только новый Глава города Сприфанот возобновил былые дружеские отношение с поверженной Митарой!

Как-то вернувшись после шахтных работ, Моррот обнаружил самое ужасное, что только могло произойти в его жизни. Тира лежала на постели. На первый взгляд спала, но на самом деле — мертва. Отравила себя ядом полосатой гадюки… На полу рядом с ней лежала записка:

«Прости меня, мой дорогой Морри, но я никак не могу простить поступка нашего нового Главы!»

Моррот тогда и выгорел весь внутри. От него осталась лишь внешняя оболочка — говорящая, иногда даже улыбающаяся, принимающая решения… Но внутри не осталось ровным счётом ничего. Пустота. Невыносимая яма непрекращающейся ни на миг душевной агонии. И все попытки залить эту чудовищную яму вином, застелить пеленой развратных ночей с проститутками и былыми подругами — лишь углубляют её…

Морроту стал ненавистен его дом, его город, его соратники, друзья и родственники. Ему стал ненавистен он сам. Крот ушёл из Нового Бура. И с тех пор он никогда не оглядывался. Никогда не хотел вернуться.

Моррот проснулся в холодном поту. Уже больше сотни лет прошло, а события тех злополучных дней всё всплывают у него в кошмарах.

Гряда заснеженных верхушек Заколдованных Гор вырастала над горизонтом. Бока бурых перистых туч заливались жёлтым маслом обеденного солнца. Копыта и колёса равняли с землёй высокую траву. Шакалы утопали в густой растительности, но всё так же преданно следовали за повозкой, которой правил их хозяин.

Тартор не спускал глаз с нового попутчика — Краспа. Где это видано, чтобы так просто взять его с собой? Они ведь опытные наёмники, Гирен всё подери! Да что там опытные — одни из самых лучших, если не самые во всём Главном Материке. Мало ли кем незнакомец оказаться может. Вдруг, шпион подкидной, наседка? А если и не шпион, то ворюга какой-нибудь. Ночью взломает сундуки с золотом — и поминай, как звали. Хотя, это очень и очень маловероятно: обойти смертельные ловушки Тоса пока ещё никому не удавалось… Но, всё равно, не нравится новый попутчик Тартору и всё тут! Его располагающее к себе лицо, пламенные, полные горечи и боли речи не действуют на Таротра. Ну и что? Всё равно, последнее решение за импульсивной капитаншей…

Филика сидела на крыше, разглядывая окраины в подзорную трубу. Искрящиеся на солнце снежные гребни, лоснящиеся дождевыми каплями трава и деревья, навалы камней, небольшое озерцо с ивами, печально склонившими к нему ветви, пьющий воду благородный техномонстр… Техномонстр!!!

Да, именно магомеханическая тварь! Кажется, раньше эту модель называли «четыреног». Так вот почему эти чудища до сих пор живы: они постоянно обновляют запасы воды для паровых двигателей. Видимо, и дрова сами добывают, гады механоползучие.

Словно услышав размышления Филики, четыреног отпрял от озерца и налёг передними ногами и туловищем на иву. Вылезшее с корнями дерево повалилось на землю. Растерзав ствол покрытыми заметной ржавчиной, но всё же острыми конечностями, техномонстр принялся «поедать» дрова открывшимся в брюхе отверстием.

Нет, кареты в этих местах оставлять не безопасно. По крайней мере, до тех пор, пока поблизости шастает стальная смерть. Опыт прямого столкновения с техномонстрами у Смертельных ищеек имелся, но очень уж скудный. Обычно, удавалось избегать схваток, просто обходив механическое существо стороной. Только один раз довелось уничтожить кинувшегося на лошадей мечника. Как припоминала Филика, тогда механизм навеки успокоился, вкусив несколько свинцовых пуль из её пистолетов. Враки это всё, про ужасающую мощь и неуязвимость техномонстров — стрелять просто уметь нужно!

Филика приказала остановить кареты, излишней безопасности ради, потребовала команду вооружиться, а сама достала излюбленное до трепета в сердце кремневое ружьё с подзорным прицелом.

Громкий хлопок выстрела распугал птиц, так внимательно наблюдавших с ветвей деревьев за наёмниками. Техномонстр прекратил «древесную трапезу» и принялся суетливо крутиться по сторонам. Ещё один выстрел. Сталь на боковом панцире механизма брызнула искрами. Четыреног обнаружил нападавших и помчался вершить возмездие. Третий выстрел гулким эхом разнёсся по округе. Безжалостный свинец прогрыз металлическую обшивку насквозь. Создание маго-механического гения Тризолуса захромало на левые конечности. Но оно продолжало приближаться к обидчикам, целясь стволом из наспинной башни в Филику. Но откуда позабытому всеми механизму взять снаряды? Механизм приблизился на расстояние обычного выстрела. Не зря, оказывается, Филика приказала подчинённым вооружиться. Моррот всадил арбалетный болт прямо в башню. Остальные открыли пальбу из мушкетов.