Лана Ежова - Принцесса Севера

Дождь мерно стучится в окно. Комната погружена во мрак, и только далеко в углу тлеет слабый камень-светляк. Я дышу глубоко, как и полагается спящей. Даже сердце бьется ровно.

Я знаю, что кто-то таится во мраке. Кто-то стоит рядом с моей постелью. И сжимает в руке нож.

Дыхание размеренно, а тело напряжено в готовности отразить удар. Осторожно шарю под подушкой в изголовье. Если мне посчастливится, спрятанный кинжал все еще там. Пусто.

Шорох примявшегося ворса на ковре. Стройная фигурка выступила из тени, на миг оказавшись на освещенном участке комнаты, и склонилась надо мной. Быстрый перехват запястья руки с ножом, движение ногой – и ночной посетитель перелетает через кровать. Глухой стук о стену и тихое постанывание.

– Ох, принцесса! Зачем вы так! Я не собиралась причинять вам зло.

– Лилиана?! Почему ты здесь? – бросившись к фрейлине, я все еще настороже и готова отразить нападение.

По моему приказу свет в комнате стал ярче. Девушка, приложенная о стену, терла помятые бока и даже не смотрела в сторону выпавшего ножа.

– Ну, вы и зверь, Ваше Высочество! Уроки Грэма не прошли даром.

– Будь добра, расскажи, что ты делаешь в моих покоях?

Лилиана перестала стонать и, хныкая, обхватила мои колени:

– Ваше Высочество, простите, умоляю! Простите! Не знаю, как я согласилась, демон попутал! Пощадите, Ваше Высочество, умоляю!

– Довольно, успокойся! Объясни, что происходит.

Рыдая и цепко держась за мои ноги, фрейлина поведала романтическую сказочку. Якобы магистр ордена Земли, очарованный моей персоной, уговорил Лилитану срезать прядь волос его «любимой». Не знаю, зачем Альберту мои волосы, но уж точно не на долгую память. Существует столько жутких заклятий на волосах, самое безобидное из которых – краткосрочное любовное наваждение. И против него нет контрзаклятий, поэтому несчастного запирают под замком и не выпускают пару дней. Иначе сожаления до конца жизни обеспечены.

Отругав фрейлину, я прогнала ее из спальни и легла спать. Сон не шел, мысли о странном поступке Альберта заставляли ворочаться. Что за игру затеял маг? Что ему нужно? Подкуп Лилианы – серьезный проступок, за такое Верховный рискует поссориться с императором и Тристаном. Конечно, если я расскажу им о ночном инциденте. А я буду молчать и постараюсь сделать магистра своим должником.

«А ты не так проста, как кажешься. Странно, что я не замечал на протяжении шести лет. Хорошая игра, сапфироглазая».

Голос, прозвучавший в моей голове, точно не внутренний. Когда слышишь голоса – это телепатия или душевная болезнь. Голос принадлежал умершему телохранителю. Только он величал меня сапфироглазой, чтобы не называть чужим именем. Значит… Я сошла с ума!

«Нет, пока не сошла. Успокойся, Эва. Это, действительно, я».

«Грэм?! Что ты делаешь в моей голове?! Мне сказали, что ты погиб, закрыв собой!»

«Да, умер. Но, кажется, не полностью. А что я делаю в твоей голове? Я здесь живу. Вернее существую».

«Если это точно ты, убирайся прочь, Грэм! Моя голова для одной меня!»

«Я бы с радостью, Эва, но не могу. Я пытался, честно. Что-то меня держит в твоем теле. Я хочу уйти. Неужели ты считаешь, мне нравиться находиться в твоей прелестной, но ветреной головке?»

«Откуда мне знать, что это ты, Грэм? Я могла сойти с ума после удара камийца. Или же, пока валялась без сознания, какой-то телепат сломал мою защиту и теперь вовсю развлекается. Чем докажешь?»

«Спроси меня о чем-нибудь, Эва».

«Не думаю, что ответ поможет узнать правду. Ты просто прочтешь его в моей голове. О, Судьба! За что мне все это?! Чем я прогневила богов?»

«Прекрати причитать. Я думаю».

«А почему я не слышу твои мысли? Ты можешь рыться в моей голове, а я нет! Где справедливость?!»

«О чем ты, девчонка? Определись, что тебя больше раздражает: мое присутствие или то, что моя память для тебя закрыта?! Можешь быть спокойна – не все твои мысли мне доступны, лишь четко сформированные. Если бы я мог слышать твой поток сознания, то давно сошел с ума!»

«Ну, ты и хам, Грэм! Каким был при жизни, такой и после смерти».

«Принимаю, как комплимент. Я, кстати, придумал, как доказать тебе, что я – настоящий я, а не демоническая сущность или твоя расщепленная личность».

«Как?»

«Иди в мою комнату. Я покажу тайник. Его я делал сам, ни один живой человек во дворце не знает, где он. Давай торопись, на рассвете смена караула».

«А почему я не могу воспользоваться тайной дверью?»

«На ней магические охранки, хочешь поколебать магический фон? Зачем, если есть более простой вариант?»

Собрав волосы в пучок и накинув халат, я осторожно выскользнула в полумрак коридора. Два стражника дружно сопели под пение дождевых капель.

Они всегда под утро дремали. Такая халатность в порядке вещей, ведь мой личный телохранитель спал рядом с моими покоями. Теперь это может стоить мне жизни.

В комнате Грэма никаких изменений пока не произошло. Убеждена, император скоро найдет другого сатурийца беречь тело любимой «дочери». И новый телохранитель займет место Грэма.

Тайник, до смешного ненадежный, находился под кроватью. Под мысленные шуточки Грэма я, прихватив камень-светляк, заползла в пыль и стал искать нужную мраморную плитку. Не знаю, как ее открывал Грэм, а мне пришлось приложить толику Силы, чтобы поднять тяжеленную штуковину.

«Стой! Сначала опусти вниз какой-либо предмет».

«Какой? Раньше предупреждать надо. У меня ничего нет!»

«Развяжи пояс и медленно опусти в тайник. Сделала? А теперь вынь его и повтори снова».

Маленькие металлические стрелки пробили ткань и в первый, и во второй раз. Вот тебе и ненадежный тайник!

«Стрелы отравлены? И яд наверняка быстрого действия?»

«А ты как думаешь?»

В тайнике я увидела арсенал своего телохранителя: два коротких меча, арбалет с колчаном стрел, парочку гаррот, коллекцию ножей – метательных и для ближнего боя. Здесь нашелся и широкий кожаный пояс, который Грэм надевал, когда мы покидали дворец. Я знала, что в нем он хранил сюрикэны – метательные лезвия.

«Мм-м-м, значит, ты правда в моей голове. Теперь научишь меня бросать свои звездочки?»

«Не трогай чужое! Кому сказал, убрала руки! И вообще, сколько раз повторять, не звездочки, а сюрикэны. Звездочки на небе, поняла?»

Голос в моей голове сердит. Как говорится, бешеного ламчериона не перевоспитает и наездник.

– Что вы делаете, принцесса? – хриплый голос заставил содрогнуться – я, дернувшись, больно стукнулась головой о днище кровати.

«Вылезай скорее, пока тебя не вытащили за ноги, – ехидно посоветовал Грэм, – Эвгуст на такое способен».

Чувствуя себя идиоткой, пятясь, выползла из-под кровати. Отряхнулась от пыли и виновато произнесла, не глядя на фигуру в темном балахоне: