Лана Ежова - Принцесса Севера

Грех, с сардонической усмешкой на божественно красивом лице, принимал оправдания, забавляясь потугами отцов и братьев не нанести оскорбления слуге второго сорегента. В результате рядом с ним остались две магессы и вдова, обычная женщина, министра внешней политики. Негусто. Что понадобилось магессам от камийца, можно гадать. Защита от демонского магнетизма у них не слабее, чем у меня. Риэллы, неодобрительно косясь друг на друга, оживленно задавали Аташу вопрос за вопросом. Вдова, в принципе не старая еще тетка, сладко улыбалась, с обожанием заглядывая демону в глаза.

Вот, что нужно ей от слуги Эвгуста, я прекрасно знаю. Полис Камия – единственное место, где мирно уживаются две расы. По слухам, своим человеческим избранникам, не отмеченным магией, демоны продлевают жизнь и молодость. Наверняка вдова метит к Аташу в любовницы… Вот дура, проще и безопасней заплатить магу за омоложение!

– Принцесса, а что вы думаете о моде на камийский бальзам? – Далии явно не хотелось молчать.

– О чем? Я о таком не слышала!

– Вы знаете, что придворные дамы разделились на две группы: на тех, кто боится проснуться среди ночи и обнаружить в своей спальне камийца. И тех, кто посчитает такую ситуацию подарком Судьбы.

– Еще есть лицемерки, которые при виде Аташа падают в обморок от ужаса, а втайне исходят слюной, – добавила Кира.

– Так вот, один маг под заказ делает особый бальзам, который поможет в течение часа удерживать демона в повиновении. Его рекомендуется хранить наготове на туалетном столике возле кровати, – дойдя до этого места, Далия захихикала и, немного успокоившись, продолжила: – При появлении демона-камийца нужно окунуть пальцы в бальзам и быстро смазать ему интимные места. После чего демону можно приказать уйти или наоборот остаться. Говорят, бальзам не очень приятно пахнет, болотным орехом и диким чесноком, но дамы готовы терпеть.

«Болотный орех и чеснок? – отозвался в моей голове ошеломленный Грэм. – Это горькие специи! Наверное, больно – смазать ими интимные места…»

Я повторила размышления сатурийца вслух. Кира и Далия до неприличия громко расхохотались. В нашу сторону обернулось несколько не танцующих аристократок. О чем мы говорим, из-за музыки не слышно.

– Одно неясно: зачем ждать появления камийца в спальне? Если можно заловить его в темном коридоре? Девочки, может, поделитесь моими размышлениями с другими?

Наблюдая, как довольные фрейлины «отправились в народ», я даже немного пожалела о своем жестоком розыгрыше.

«Он тебя не пожалел, когда набросился. Нападение на будущую императрицу, как и моя смерть, сошло ему с рук. За что его жалеть?»

«Так ты одобряешь мои пакости?»

«Да разве это пакость? Вот Ириэн, подмешав в шампунь крем, удаляющий волосы, ты сделала мерзость».

«Я же не думала, что она облысеет на целых четыре дня! Да еще безостановочно икать будет… Я считала, что вылечить ее недомогание на один взмах руки целителю…»

«Давай сделаем вид, что ты не говорила подобную глупость? Магессе стыдно не помнить, что смешивание готовых зелий приводит к неожиданным последствиям».

«Грэм, ты опять занудствуешь! Хватит! Я хочу развлекаться».

«Готовься, Эва. Твое желание сейчас исполнится».

– Моя принцесса всех лучше – самая красивая на земле и суше! – шут пританцовывал, ритмично ударяя в маленький бубен, увешанный серебряными колокольчиками.

Локки пару раз прошелся вокруг кресла, наступая сатурийцам на ноги. Затем демонстративно поклонившись, словно из воздуха вынул белый цветок и бросил мне на колени.

– Храни его, богоданное дитя, и тайны все раскроешь ты, шутя! – пропел он и уселся на пол, преданно заглядывая в глаза.

Ради праздника шут приукрасил себя, выкрасив волосы с правой стороны головы в зеленый цвет.

– Как мило, спасибо, Локки. Ты появился вовремя, а то на бале в мою честь чувствую себя покинутой.

После совместной прогулки в город и неудавшегося покушения я почти его не боялась. Он, конечно, главный стервец Северной империи, но не злее остальных придворных.

– Ах, что такое честь! Многим давным-давно ее не лицезреть, – печально промолвил шут и подпер подбородок рукой. – Ведь ею так легко вертеть, пора бы вам учесть.

– С тобою могут поспорить наследники аристократических домов. И маги, ведь также они дрожат над своей честью, держа слово, данное и врагу.

– Считала бы иначе – о, принцесса! – будь рождена ты демонессой, – глубокомысленно заметил шут и, резко подорвавшись на ноги (я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы), сделал кульбит.

Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся аристократкам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, у которых не было способностей к магии. Когда-то он нарвался на магессу, у которой тоже было чувство юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелящимся по полу длинным пушистым хвостом. Теперь шут побаивается незнакомых магичек.

Возвратившиеся фрейлины отчитались в проделанной работе. Отныне Аташу лучше не ходить по темным коридорам в одиночку…

Заиграл гимн Северной империи – окруженный свитой и телохранителями в зал торжественно прошествовал император Константин. Он не отказался от серебристо-серого облачения даже ради первой коронации дочери. Интересно, будь на моем месте настоящая принцесса, он носил бы траур?

«Скорее всего. Он любил жену».

«Уверен, Грэм? Мне казалось его единственная возлюбленная – власть. И Константин страшный ревнивец, одержимый желанием удержать ее любой ценой».

«Мой наставник – телохранитель покойной императрицы. С его рассказов, Константин едва не умер, тоскуя за женой».

«Никогда бы не подумала…»

«Интересно, что имя Константин в переводе с одного из древних языков означает постоянство».

От дальнейшего обсуждения императора нас отвлекло появление принцессы Отемис. Моя наблюдательница от храма Судьбы стояла в одиночестве возле вазона с вечноцветущей желтой лилией. В руках жрицы сверкал гранями хрустальный бокал, его ножку она поглаживала указательным пальцем. Один мимолетный взгляд из-под густых ресниц сказал о многом. Убедившись, что я готова к зрительному контакту, Отемис на языке жестов передала сообщение. Прикоснулась большим пальцем к длинной изумрудной серьге – неприятности. Изящный пальчик поправил кокетливый локон – нужно немедленно поговорить.

Запретив фрейлинам и сатурийцам следовать за собой, я с улыбкой направилась к жене кузена.

– Ваше Императорское Высочество, какая честь, – поклонилась Отемис. – Чем могу послужить высокой родственнице?

Все правильно: скрытность, скрытность и еще раз скрытность. Хоть на первый взгляд кажется, что нас игнорируют.