Лана Ежова - Принцесса Севера

Посовещавшись, беглецы выбрали дорогу паломников. Несколько дней на дорогу до Элевтии, оттуда еще две недели до Лапимара, а потом вместе с богомольцами – в пустыню.

Утро третьего дня своей свободной жизни она провела над записками Первой императрицы. Чтение воспоминаний заставило усомниться в правдивости того, что занесено на скрижали истории. Микаэль не выглядела такой уж всепрощающей и мудрой, как рисовали ее хроники. Одни рассуждения о способах присоединения к империи новых земель показывали беспринципность и жестокость правительницы.

И только после полудня Эва набралась смелости нанести на тело магические охранки охотника. Процесс оказался болезненным, как она и предполагала.

Девушка натянула черные штаны, серую рубаху мужского кроя, поверх нее застегнула непременный атрибут охотника – пояс из посеребренных острых бляшек. По нему судили об опытности и успешности охотника, так как количество убитых тварей тьмы отмечалось на его кругляшах. Затем девушка рассовала за голенища сапог ножи. То, что она умела их метать, целиком заслуга Грэма.

В летние месяцы, когда двор спасался от жары в загородной императорской резиденции, Эва училась стрелять из арбалета и сражаться на мечах. Умение отстоять свою жизнь – часть обучения жриц Судьбы. Что поделаешь, слуги Предвечной всегда отличались некоторой воинственностью. И Регина взяла с Тристана слово, что девушка, вырванная из храма в юном возрасте, будет уметь все, что и любая другая жрица.

Решив оставить меч в комнате (все равно оружие в трактире сдавали на хранение вышибале), Эва стала плести охранное заклинание для вещей. Пояс с сюрикэнами Грэма притягивал взгляд. Не удержавшись, девушка в который раз провела кончиками пальцев по опасным лезвиям.

Маленькие, легкие, смертоносные… Грэм не понимал ее блажь, ведь метать сюрикэны Эва не умела. Но как заманчиво научиться ими пользоваться! Сюрикэны с шестью лучами покрывал парализующий яд, который мог, если не убить, то серьезно ранить противника. Лезвия с девятью лучами изготовлены из ненавистного нечисти серебра. Двенадцатилучевые входили в список запрещенного оружия: «звездочки», покрытые тонким напылением хианита, на некоторое время лишали стихийников Силы. Поэтому возникли бы неприятности, попади она под обыск магическим патрулем.

Прищурив правый глаз, Эва метнула сюрикэн в дверь. «Звездочка» с глухим стуком отскочила от дубовой доски.

«Я думал, ты хочешь есть», – проявил недовольство Грэм.

«Вообще-то есть хочешь ты, – возразила девушка. – С тех пор, как ты во мне застрял, я стала точить больше обычного. Просто хомяк какой-то».

«Не надо сваливать на меня свое обжорство, деточка. Стой, ты неправильно его держишь. Сдвинь ниже большой палец. Да, вот так. Теперь прицелься и бросай».

Эва, все так же щурясь, сделала бросок – и от радости захлопала в ладоши. Она попала!

После подсказки сжалившегося над неумехой сатурийца обучение пошло веселее. С глухим звуком раз за разом лезвия вонзались в дерево.

Став спиной к мишени, она бросила сюрикэн с разворота – и завопила от ужаса.

Смертоносная «звездочка» вонзилась в человека!

Темноволосый парень взвыл от боли и выдернул сюрикэн из плеча. Оцепеневшая метательница с облегчением заметила, что метнула в него серебряной «звездочкой». Хорошо, что не ядовитой…

– Вот и побеспокоился о благополучии соседки, – скривившись, прошипел шатен и зажал кровоточащее плечо. – Попади ты выше и левее – и здесь валялся бы труп.

– А какого демона ты вломился без стука?! – придя в себя, Эва бросилась к заплечному мешку в поисках материала для перевязки.

– Услышал подозрительные звуки и поспешил на выручку прекрасной деве, а тут полоумная охотница, – огрызнулся пострадавший.

В волнении кусая губы, Эва указала на кровать:

– Садись, я обработаю рану. Снимай рубаху, пока не вымазал ее всю.

– Право, мне как-то неловко раздеваться, когда девушка одета, – попытался пошутить парень, но сделал так, как потребовала Эва.

Промыв глубокую рану заживляющей настойкой, девушка собралась ее перевязать и вдруг передумала. Парень пострадал из-за своего человеколюбия и ее глупости, ведь это она не закрыла дверь. С нее не убудет, если она залечит рану магическим способом.

Возложив ладони на смуглое жилистое плечо, Эва перешла на магическое зрение, сконцентрировалась и направила Силу к пульсирующему алому пятну. Стоя вблизи к пострадавшему можно рассмотреть его удивительно красивое лицо. Но скромная девушка уставилась на одинокую серьгу в левом ухе. Серебряная, с матово-черным камешком она придавала парню игриво-лихой вид.

– И охотница, и магичка, – уважительно протянул молодой мужчина.

– Магесса, – поправила его Эва, не открывая глаз. Пренебрежительно-простонародное прозвание магов-женщин ее всегда раздражало.

Пациент улыбнулся и пожал здоровым плечом.

– Меня, кстати, Юлианом зовут.

– Угу, а приходишь ты даже, когда не зовут.

– Могла бы и представиться, все-таки такую дыру в моем теле проделала…

– Какую дыру? – мягко спросила девушка, убирая ладонь. – О чем ты?

Парень скосил глаза – кожа была слегка красной, но целой.

– Быстро ты справилась! – восхитился Юлиан. – У меня бы так не получилось.

– Так ты маг? Чего же тогда ныл над своей ранкой? Мог бы и сам подлатать.

– Нет, целительство не в числе моих талантов. Я всего-навсего простой следопыт, – скромно произнес парень и опустил карие глаза, полные лукавства. – Благодаря дару, я прочувствовал отголоски чужой боли и, услышав странные звуки, поспешил на помощь.

Эва недоверчиво посмотрела на собеседника.

Следопыты – маги, читающие отпечатки заклинаний и сильных эмоций, – рождались редко. Поэтому она не удивилась, что парень слегка двинулся на своей исключительности.

– Как интересно, – пробормотала девушка, – мне остается только порадоваться за тебя и твой дар.

Не дождавшись предполагаемого восхищения, Юлиан разочаровано проговорил:

– Кстати, могла бы извиниться, что ранила человека, желавшего тебе спасти.

– Хотя помощь не требовалась, я благодарю за твои намерения. И хотела бы загладить свою вину.

– О! И я знаю, как ты это сделаешь, – промолвил Юлиан, плотоядно оглядывая ее с головы до ног. – Угости меня ужином.

Карим, откинувшись на спинку стула, незаметно обводил трактир взглядом. Браслет правды тревожно потеплел на запястье, предупреждая, что рядом опасность. Но откуда ее ждать, маг не мог разобраться.

Артефакт, который вручает оракул Судьбы каждому новому арбитру, принявшему обязанности, таил в себе большую силу. Бесполезную для всех, кроме видящих правду. Такие браслеты крали, снимали с мертвых судьей, хотя многие знали, что в чужих руках они всего лишь украшения. Увы, возможность видеть истину слишком заманчива, чтобы попытки прекратились.