Э. С. Х. Смит - Лабиринт

— Итак, вот путь, который я выбрала… Я продолжаю спускаться вниз? — услышала девушка шушуканье, среди пересмешников. — Она хочет… вниз!

— А что в этом плохого? — робко поинтересовалась девушка.

— Теперь слишком поздно, — отозвалась одна из рожиц.

После этих слов Руки Помощи начали опускать Сару в глубь колодца, осторожно передавая ее из Рук в Руки. При этом они запели песенку, похожую на ту, что когда-то хором напевали грузчики в порту, разгружая прибывший корабль:

Ниже, ниже, ниже, ниже,

Опусти пониже, братцы.

Час веселья ближе, братцы.

Ниже, ниже, ниже, ниже,

Опусти пониже, братцы,

Грусть- тоску гони же, братцы,

Ниже, ниже, ниже, ниже.

Вот так, с песней, Руки Помощи опустили Сару до низа колодца. А там лежала крышка люка, ведущего снова вниз. Другие Руки сняли эту крышку, а третьи — те, ловко поддерживая девушку, стали помогать ей спуститься на самое дно.

Напоследок она увидела, как Руки Помощи помахали у нее над головой, словно прощаясь и желая добра.

Едва она очутилась на каменном полу в мрачном подвале, крышка люка с лязгом захлопнулась. И Сара осталась сидеть в кромешной темноте, совершенно опустошенная.

Неподвижное лицо Сары ярко и четко высвечивалось внутри шара, которым владел Король гоблинов. — Теперь она в Тупике Забвения, — заметил Джареф.

Домовые гадко хихикали вокруг, танцуя и подпрыгивая. Челюсти их раскрылись от ржачки, они корчили рожи и похлопывали себя по бокам.

— Заткнитесь! — приказал им Джареф.

Домовые замерли на месте. А головы их, подергиваясь, стали поворачиваться так, чтобы видеть своего короля. Один, самый хитрый, спросил:

— Не так, что ль, смеемся?

— Она не должна была попадать в нашу темницу, — сказал Джареф, продолжая рассматривать изображение лица Сары. Он покачал головой. — Ну уж теперь-то ей придется остановиться.

— Она ни за что не остановится, — сказал проницательный гоблин.

— Ха-ха, — безрадостно засмеялся Джареф. — Не остановится? Остановится, и очень скоро — когда ей придется начать все с начала.

Он с большим удовольствием представил себе, что его Лабиринт — это настоящая игра: если вы оказываетесь слишком близко к победной клетке на игровом поле, то вам грозит встреча со змеей, которая отбросит вас в самое начало. Никто еще не смог пробиться в его игре к заветной цели, и очень мало кому удалось продвинуться так далеко, как этой нахальной девчонке. Жаль, что она слишком велика по возрасту, чтобы обратить ее в гоблина.

Джареф снова пристально вгляделся в свой шар — да, слишком стара, чтобы стать гоблином. И слишком юнна, чтобы оставить ее у себя. Будь прокляты эти невинные глаза! Ее надо немедленно, пока она не стала серьезной угрозой для Тоби, отправить назад в клетку номер один. И он, Джареф, знает подходящую для такого дела змею.

— Хряксон! — произнес он, вращая прозрачный шар. В шаре появилась физиономия Хряксона.

— Она в темнице, — сказал Джареф. — Проводи ее к нашему входу.

Хряксон, скривив лицо, покачал головой:

— Она уже такая опытная, Ваше Величество. Это дело совсем не простое…

— Делай, что говорят! — Джареф подкинул шар в воздухе, и тот пропал, будто лопнул мыльный пузырь.

Король гоблинов тихо и зло рассмеялся, представляя, какое лицо он увидит в шаре, когда Сара поймет, что находится снова у наружных ворот Лабиринта. Это будет, что надо, — подумал он. Откинув голову назад, он загоготал.

Домовые с недоумением следили за ним. Может, теперь им тоже надо смеяться?

— Ребята, поехали! — приказал им Джареф.

И тут началось. Домовые как дикий и злобный народец пустились веселиться на всю катушку. Самый матерый из них, вроде дирижера, заправлял ими, доводя всю компанию до безумного восторга.

Сидя на полу темной клетки, Сара думала о том, что теперь она бы попросила у Рук Помощи вызволить ее отсюда и поднять наверх, к свету. А здесь на что можно надеяться?

В темноте слух ее обострился: она уловила слабый скребущийся звук.

— Кто здесь? — испуганно проговорила она. — Кто здесь?

Тело ее напряглось как струна.

— Я, — прозвучало в ответ. Голос был хриплый и сердитый.

Снова там что-то заскреблось, и вспыхнул огонек — как от чиркнувшей спички. Затем появилось пламя, похожее на факел. И девушка увидела, что в ее камере — на плохонькой скамейке — сидит Хряксон. Он держал над собой горящий факел — так, чтобы оба они могли видеть друг друга.

— Ох, — воскликнула девушка, — Хряксон, как я рада, что встретила вас! — Сара и впрямь была готова и заключить его в свои объятия.

— Да, конечно, — грубовато ответил Хряксон. Он был слегка смущен такой ситуацией, в которую влип. — Что и говорить: приятно встретиться снова.

Сара приблизилась к нему и вошла в полосу света.

— Что вы здесь делаете? А главное, как вы ПОПАЛИ сюда?

Хряксон неопределенно пожал плечами и наполовину отвернулся от нее.

— Да вот, говорят, ты попала в беду — вскорости после того, как мы познакомились. Ну я и… это… того… пришел подсобить тебе.

Еще одна Рука Помощи, — подумала Сара и вздрогнула. — Нет уж, хватит: этих рук было предостаточно.

— Вы хотите сказать, — обратилась она к человечку, — что намерены помочь мне разобраться в этом Лабиринте?

— Разобраться в Лабиринте? — насмешливо переспросил Хряксон. — А знаешь ли ты, где сейчас находишься?

Девушка огляделась по сторонам. В световом круге, исходившем от факела, она увидела каменные стены, каменный пол и каменный потолок. Вся роскошь этого подземелья заключалась в грубо сколоченной деревянной скамейке.

— О, мы решили осмотреть свои покои, не так ли? — голос Хряксона из просто насмешливого сделался ядовитым. — Я полагаю, маленькая леди успела заметить, что здесь НЕТ дверей — только дыра наверху?

Сара изо всех сил вглядывалась в темноту, пока не убедилась, что его слова были правдой.

— Итак, — продолжил Хряксон, — это — Тупик Забвения, в нашем Лабиринте их полно.

Саре стало горестно и больно: и от того, что она сейчас узнала, и от того, каким тоном с ней разговаривал Хряксон.

Она ответила ему тем же тоном, полным презрительного сарказма:

— В самом деле?… Это очень мило.

— Не пытайся изображать из себя героиню, — сказал он. — Небось не знаешь, что такое настоящий Тупик Забвения?

— А вы?

— Знаю, — ответил Хряксон и с нескрываемой гордостью добавил: — Это место, куда сажают людей, чтобы забыть о них.

Хряксон стал скрести свою шею и одновременно, с важным видом оглядывать подземелье. Похоже, слова его не пропали даром: девушка застывшим взглядом смотрела на колеблющиеся в отсветах пламени стены и… дрожала.

…Чтобы забыть о них, — крутилось у нее в голове. Может быть так и собирается поступить с ней Джареф? Просто взять и забыть?