Терри Брукс - Крюк

— Ничтожный гриб! — продолжал Руфио.

— Ату его, Руфио, ату!!!

— Склизский мешок с крысиными кишками и кошачьей рвотой!

Раздался новый оглушительный взрыв приветствий. Мальчишки подпрыгивали и скакали на своих местах, хлопая в ладоши.

— Дрянной, паршивый, презренный пластырь!

Притворные стоны и рвотные позывы неслись кругом. Теперь все Потерянные Мальчики приняли сторону Руфио и с восторгом принимали все те образы, которые возникали у них в головах под влиянием грязных слов их командира. Руфио весь светился.

— Засиженный мухами бутерброд недельной давности!

Питер, побагровев, вскочил на ноги, уцепившись руками за край стола. Он окончательно потерял всякое самообладание. Все насторожились. Даже Руфио отпрянул, не зная, чего можно ожидать дальше.

Питер сжал челюсти и процедил:

— Арбитр!

Все посмотрели друг на друга непонимающе.

— А что это? — наконец спросил Руфио.

Питер почувствовал, что нашел выход. Он презрительно улыбнулся и прошипел:

— Стоматолог!

Потерянные Мальчики вздохнули с облегчением, поскольку уж знали, что это такое. Руфио передернулся, но быстро воспрянул духом.

— Волосы в носу, кишащие вшами и клещами! — попытался он взять реванш.

— Заместитель учителя химии! — отомтсил Питер.

— Червяк, пожирающий слизняков!

Тут вскочил Ту Смолл:

— Это уже было! Было! Руфио повторился! Он теряет очки!

Потерянные Мальчишки закричали наперебой.

— Давай, Руфио! — кричали его компаньоны. — Задай ему как следует! Не позволяй ему обойти тебя!

Руфио предпринял последнюю попытку:

— У тебя пасть, как у ящерицы, верблюжий горб!

— Репетитор по французскому! — отрезал Питер. — Помощник декана по учебной части! Начальник караула! Бухгалтер! Театральный агент по животным! Тюремный…

— Лежачая, визжащая, назойливая суперсвинья! — перебил его Руфио.

Питер только засмеялся.

— Это ерунда! Ты бесстыжий, невежественный, неотесанный мешок с пережеваной пищей!

От этого пассажа Потерянные Мальчики с криком повскакали со своих мест.

— Давай, Питер! — выкрикивали они. — Питер выиграет!

Теперь настал черед Руфио быть ошеломленным. Самодовольное выражение испарилось с его лица. Он был по-настоящему шокирован и уязвлен.

— Ты… ты! Ты глупец! — крикнул он.

Питер одолел его. Он набрал побольше воздуха и выпалил:

— Ты твердолобый, примитивный черепок, либеральный левый адвокат, который пожирает своих клиентов… ты, как парамеция, сгораешь от зависти к Пэну!

Наступила мертвая тишина. Взгляд Питера устремился на Руфио.

— Что такое пар-а-мее-е-зия? — тихо спросил Тумолл.

— Одноклеточный организм без мозгов, — ответил Питер с видом триумфатора.

Крики ликования поднялись среди мальчишек. Они совершенно спятили с ума и застучали кружками по столу и ногами по земле.

— Бэннинг! Бэннинг! Бэннинг! Давай, Бэннинг! — орали все, включая и сторонников Руфио.

Питер, которого прервали на минуту, улыбался. Он бессознательно протянул руку к тарелке и схватил пригоршню ничего.

— Знаешь, Руфио, — сказал он тихо, привлекая таким образом к себе потупленный взгляд соперника, — мне только что пришла в голову еще одна мысль. На-ка, выкуси, дохлый собачий нос! — И он запусти полную пригоршню невидимой еды в лицо Руфио.

Потерянные Мальчишки опять заорали, как сумасшедшие. Это что-то ударилось, попав в цель, и неожиданно зеленые и оранжевые подтеки от мятых овощей стали сползать по темному лицу Руфио. Питер быстро посмотрел на него, а потом — на свою пустую руку. Что это? В этот самый момент ему на ум пришла догадка, и лицо его просияло.

Руфио на другом конце стола схватил ближайшую тарелку, подошел к Питеру с полной пригоршней и также запустил ее содержимым в Питера. Оно попало ему прямо в лицо — горячий, дымящийся гарнир, жирная благоухающая подливка и засахаренный ямс. Все это потекло ему в рот, а он слизывал его, улыбаясь еще шире. Это было нечто реальное, настоящее! И очень вкусное!

Когда он опять посмотрел на стол, то увидел, что он завален едой, и на всех казавшихся пустыми тарелках на самом деле, оказывается, лежат горы съестного. Питер не мог прийти в себя от невыразимой радости, он уселся и начал жадно есть.

Круглая физиономия Ту Смолла вся сияла. Он хлопал в ладоши и приговаривал:

— Ты делаешь это! Тебе удалось!

Питер взглянул на него с неподдельным удивлением:

— «Что» делаю?

— Ты веселишься с нами, — тихо ответил Покетс.

Все Потерянные Мальчики окружили его и продолжали выкрикивать приветствия. Эйс, Ноу Нэп, Доунт Аск, Тад Батт, Лэтчбой, Ту Смолл с Покетсом во главе пожимали друг другу руки. Потом они стали скандировать: «Пэн — молодец!» Питер продолжал есть. Никогда в жизни он не пробовал ничего подобного. Напротив него оказался какой-то Потерянный Мальчишка с набитым едой ртом. Он улыбался Питеру. Питер также улыбнулся ему в ответ, показывая свой набитый рот.

Тинк летала от стола к ветвям Дерева Никогда и обратно и кричала всем, кто ее мог слышать в этом шуме:

— Я знала, что он сможет! Я знала, что он сможет!

Потерянный Мальчик отрыгнул, покончив с едой. Один скорчил в ответ гримасу, потом другой. Питер наконец оторвался от тарелки и отрыгнул настолько громко, что все буквально покатились со смеху и попадали со скамеек на землю. Питер хохотал еще больше, чем кто-либо другой из них. Он совершенно забыл, кто он и почему оказался здесь. Он забыл о своих болезнях и боли. Он веселился от души и был слишком занят, чтобы беспокоиться об этом. Он схватил индюшачью ножку и сделал вид, что удирает с нею. Потерянные Мальчики, подыгрывая ему, пустились за ним вдогонку. Питер подпрыгнул, высоко держа над собой ножку, как будто хотел перепрыгнуть стол.

В этот момент угрюмый Руфио, который все это время молча вынашивал свою злобу, наконец потерял контроль над собой. Он смотрел, как этот лже-Пэн скачет и выделывает кульбиты, будто он — один из них, и это зрелище было для него невыносимым. С яростным криком Руфио схватил два кокоса и со всей силы запустил ими Питеру прямо в голову.

То, что случилось потом, навсегда останется в памяти Питера. Кто-то крикнул ему, предостерегая об опасности, Питер повернулся, уронил индюшачью ножку и поймал меч, который бросил ему в едином порыве Эйс. Потом он развернулся — грациозно, легко, как будто только этим и занимался всю свою жизнь. Меч словно прирос к его руке и был ее продолжением. Его лезвие со свистом рассекло воздух и одним махом разрубило оба ореха пополам, так, что их половинки попадали прямо к его ногам.

Вся публика одновременно вздохнула и замерла. Все, включая Руфио, смотрели на Питера с явным благоговением. Какой-то момент Питер неподвижно стоял с мечом в руке, не понимая, что произошло и как это ему удалось. Затем он бессильно опустил меч и медленно сел за стол, чтобы покончить с ужином.