Анджей Ясинский - Чародей [CИ]

"Воздушный элементаль!" — Пришла догадка. Несмотря на то, что удары прекратились, причина этого могла быть какой угодно и Рама, чтобы не рисковать и дать себе шанс уйти, активировал амулет, предназначенный для срыва слияния элементалиста с элементалем и не медля бросился в сторону реки. Его спутники последовали за ним.

Однако звуки ударов прекратились лишь на мгновение, будто неведомый элементалист недоуменно остановился, чтобы посмотреть на того, кто посмел ему помешать, а потом на Раму, вернее на их щит сзади обрушился удар большой силы — невидимый великан дал им под зад своей воздушной ногой. То, что защитный полог находился в походном состоянии, а значит менее надежный, чем стационарный, и не особо рассчитанный на удары подобной силы и под таким углом, сыграло дурную шутку — если бы он пришелся сверху, это лишь на мгновение остановило бы беглецов, но он был нанесен снизу-вверх, от земли в сторону горизонта, и защита полностью распалась, кратковременно потеряв привязку к амулету. Демоны покатились по земле. Рама про себя успел проститься с жизнью, но их никто не трогал. Не став искушать судьбу, он вскочил на ноги и помчался к реке, слыша за спиной топот воинов. Река, обрывистый берег. Брошенный в реку амулет стягивает приповерхностный слой специально разработанным водными магами для преодоления рек и озер плетением, придавая ему тягучую упругость, и демоны, не задерживаясь ни на мгновение, быстро преодолевают преграду. Чуть ниже по течению активируется такой же амулет второй группы и спустя минуту уже никто бы не сказал, что здесь кто-то был.

А на поле продолжала твориться вакханалия. Вокруг группы воинов бога мелькали всполохи огня, которые то образовывали тонкие жгуче-горячие иглы, пытающиеся добраться до жертвы, то рассекали цель огненными мечами. Воздушные удары на некоторое время прекратились, но вскоре снова заработали, только теперь неизвестный бил своим молотом в унисон с "безумным танцором". В то место, где прошлось огненное лезвие, тут же следовал воздушный удар. Одновременно с уколом — удар с противоположной стороны. Скоро "танцор" стал выдыхаться, а его сверкание становилось все реже и слабее. Перестав обращаться на него внимание, невидимый молотобоец с удвоенной силой стал лупить по кучке людей, с завидным упорством сопротивляющихся смерти. И только когда в результате работы молотобойни тела сравнялись с поверхностью земли, удары прекратились.

Дорникус со своими товарищами наблюдал все, что происходило, не скрывая своего ужаса. Нет, Дорникус был смелым человеком и не раз смотрел смерти в глаза, терял друзей, близких. Но почти всегда это было не так безумно-стихийно. Драки искусников и чародеев не часто ему попадались на глаза, да и использование амулетов воспринималось как пусть и необычное, но оружие. А сейчас он видел одушевленное и разумное поведение стихий, заклинаний и вообще непонятно чего. Все это вызывало какой-то внутренний, подспудный и иррациональный страх. Боркус не переставая матерился, а Кирин сидел молча и лишь не присущая ему бледность лица говорила о том, что он не остался равнодушным.

— Так вот что значила "тяжелая кавалерия". — Нервно хихикнул Боркус.

— Главное, она прискакала не по нашу душу. — Глубоко вздохнул Кирин.

— И что ты теперь скажешь про Ника? — Не особо интересуясь ответом, а лишь бы что-нибудь спросить, отвлечься и отвлечь друзей, спросил Дорникус.

— Пока ничего. Голова что-то не варит. — Пробормотал Кирин и потер лоб, чуть не отрезав себе нос забытым в ладони ножом, так и не пригодившемся.

— Меня тоже будто лошадь по голове все еще пинает. — Глухо буркнул Боркус и тут же, оживая, заметил: — О! Кажется лошадки приходят в себя!

Действительно животные стали шевелиться, поднимать головы и жалобно ржать. А та, к крупу которой прислонился Боркус, вдруг дернулась и выпустила длинную вонючую струю жидкого кала прямо в лицо бородачу.

— Ах, ты, сука! — Вскочил на ноги Боркус, яростно ревя. — Да я тебя на мясо пущу, скотина ты неблагодарная! — Он уже взмахнул своей секирой, но был остановлен громких смехом друзей. Кирин просто катался по земле, держась за живот одной рукой, а другой пытаясь вытереть выступившие слезы, а Дорникус согнулся вперед и никак не мог вздохнуть — так его скрутило. Боркус вытер лицо, криво улыбнулся, а затем тоже захохотал и плюхнулся рядом с друзьями.

Отсмеявшись, друзья стали оглядываться.

— Что будем делать? — Спросил Кирин.

Тут Дорникус поднял руку:

— Никос вызывает. — Он уселся ровно и продолжил: — Слушаю, ллэр Никос!

— Ну как вы там? Живы? — Спросил веселый голос. Дорникус огляделся вокруг, посмотрел на друзей и вздохнул. — Благодарю, ллэр. Вроде все живы и частично здоровы.

— Что-то серьезное? — В голосе Никоса проскользнула обеспокоенность. Почему-то Дорникосу стало приятно это беспокойство.

— Нет, все в порядке. Шумновато тут было, вот и не можем пока придти в себя. Сейчас уже лучше.

— Хорошо. — Удовлетворенно отметил Никос. — Что дальше планируете делать?

Дорникус пожал плечами.

— Если у вас нет никаких предложений — продолжим свой путь.

— Хорошо. У меня возражений нет. Если будут какие-то проблемы, вызывайте, постараюсь помочь.

Дорникус передернулся, посмотрев вокруг и подумав, что порой такая помощь — как лечение чирья за заднице кувалдой по лбу. Впрочем, озвучивать свои мысли он не стал.

— Благодарю, ллэр. Кстати, тут был даймон и он спрашивал о вас. Сказал, что хотел бы встретиться — у вас, мол, с ними какие-то общие интересы и они желают с вами переговорить. Передал привет от какого-то Бахавалра или Балаварха — я даймонские имена плохо запоминаю, и просил о встрече в астрале.

— Даймон, говоришь? — Задумчиво ответил Никос. — Может Балаватх? Читаатма?

— Точно! Он! — Кивнул Дорникус.

— Хм… Забавно. Ладно, спасибо за информацию. Я разберусь. Но на будущее — если вам встретится кто-то из даймонов, кто будет интересоваться мноей личностью, сразу вызывайте меня на связь. — Немного помолчав, Никос сказал: — Ну, удачи вам. И я не прощаюсь с вами, а говорю "до свиданья".

Дорникус немного посидел, вздохнул и стал подниматься, покряхтывая как старик.

— Давайте, что ли, собираться. А то как бы кто еще не припожаловал по нашу душу.

Через десять минут охотников и след простыл. Они забрали несколько пришедших в себя лошадей нападавших, покидали в сумки найденное добро, которое могло им пригодится в дороге и резво отправились в путь.

Еще спустя полчаса тишины, с такой методичностью вбиваемая в землю кучка людей зашевелилась и вдруг, раскидывая в стороны трупы своих соратников, с громким криком в ней поднялся могучий воин. Паладин. Окинув полубезумным взглядом побоище, он выбрался из образовавшейся под ними ямы, поднял руки к небу и яростно закричал. Но небо ответило ему тишиной.