Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

Рука, державшая письмо, задрожала. Адель оперлась о стол.

Она смотрела в бумаги остановившимся взглядом и молчала.

Я ждал объяснений, плача, мольбы, но она молчала.

— Ты можешь объяснить это?

Она молчала.

— Как твой муж и как сеньор, принявший вассальную клятву, я спрашиваю — объясни мне это!

Адель положила бумаги на стол и нетвердой походкой приблизилась ко мне. Глаза опущены вниз. Она опустилась на колени и одним жестом сбросила берет и откинула свои волосы с затылка вперед. Обнажилась шея.

— Твой меч в изголовии — руби….

Голос был, тих и прозрачен, как у призрака.

— Ты не можешь мне честно сказать обо всем?

— У предателя нет честного слова….

— У тебя были причины? Скажи мне, Адель? В этой самой комнате в начале зимы я принял твою вассальную клятву, и ты поклялась мне в верности и обязалась не причинять вреда мне, не покушаться ни на мою личность, ни на мое имущество, ни на мою честь, ни на мое семейство!

Адель молчала. Она словно окаменела.

— Ты вынесла малышей из замка и передала людям герцогини?

— Я принесла их отцу Бенедикту для обряда крещения… до возвращения миледи я хотела, чтобы они вошли в лоно церкви… некрещеные души в страшной опасности находятся…

— Что было дальше?

— Меня оглушили, ударив сзади… Когда пришла в себя, отца Бенедикта и малышей уже не было….

— Кто убил священника?

— Не знаю… Не мучь меня… убей сразу…

— Тогда, зимой, я спас тебя от яда, а ты отплатила мне совсем не той монетой!

— Лучше бы я тогда умерла…

— Письма кому ты передавала?

— Отцу Бенедикту… После похищения малышей я ничего не написала… более ничего…

Моя старшая сестра… Мария… она в руках церковного суда…. Меня заставили шпионить за тобой и за миледи…

Я смотрел на ее тонкую, нежную шею, на затылок, опускавшийся все ниже.

Я не хотел ее смерти. В Гвинденхолле я в тот вечер, не задумываясь, перерезал бы ей глотку, но теперь… Теперь я не хотел ее смерти.

— Я не желаю тебя больше видеть! Убирайся в замок Соммерсби и живи там!

Через пять лет я расторгну наш бездетный брак! Убирайся вон!

— Лучше смерть…

— Говорят, что пятьсот лет назад предателей топили в болоте, заваливая валежником и притаптывая ногами. Живи! Но убирайся от меня подальше!

Она поднялась на ноги и все так же с опущенной головой дошла до двери на негнущихся ногах.

Жалость, боль, презрение — все смешалось в моей душе.

Дверь за Адель закрылась, закрыв еще одну страницу моей жизни. Но почему комок в горле? Почему так тяжело в груди?

Коронация была проведена в соборе Корнхолла.

Перед хором на высоком помосте со множеством ступеней — для аристократов, возвели трон — специально изготовленный высокий стул со спинкой.

Помазание было назначено на выходной день. Накануне мои горцы и люди епископа Симона взяли на себя охрану собора. С первыми ударами колокола я в сопровождении епископов и баронов направился в собор и пришел туда еще до того, как освятили воду.

Свита разместилась справа и слева от алтаря, посередине — место для короля.

Торжественно внесли мирницу — шкатулку с особым веществом — миром.

Епископ в парадном облачении готовится начать мессу, и я встал на ноги.

Прелат обратился ко мне со словами:

— Просим тебя о милости: для нас и вверенных нам церквей сохранять каноническую привилегию, блюсти закон и справедливость, оберегать и защищать нас так же, как каждый епископ и вверенная ему церковь поддерживают короля в его королевстве.

Конечно же, я даровал им испрошенное и дал обещание.

Запели молитву и два епископа Симон и Иоанн под руки повели меня к алтарю, перед которым я лег лицом вниз, раскинувшись крестом, чтобы подняться только по окончании пения. Передо мной на алтаре — королевская корона, меч в ножнах, золотые шпоры, скипетр, жезл, увенчанный «рукой правосудия», а также башмаки, туника и королевская мантия — все из синего шелка, усеянного золотыми драконами; королевская мантия исполнена наподобие облачения священника, но без капюшона.

Монахи закончили пение, и я, встав перед алтарем, снял с себя одежду, оставляя лишь рубашку и шелковую безрукавку с глубокими вырезами спереди и сзади, заколотыми серебряными аграфами.

Мой шамбеллан — барон Майлз Гринвуд надевает на меня башмаки, барон Джаред прикрепляет шпоры и тотчас снимает их. Епископ Симон опоясывает меня мечом, затем возвращает ножны на алтарь и, вкладывая обнаженный клинок в мои руки, произносит:

— Возьми этот меч, данный благословением Божьим…

Звучит молитва, во время которой я возлагаю меч на алтарь, снова беру его из рук епископа и тотчас передает коннетаблю — Сэмюелю Жассу, тот будет держать меч передо мной до конца церемонии в соборе. Лицо его серьезно и торжественно. Ритуал он воспринимает очень серьезно, мой коннетабль!

Вслед за этим епископ открывает мирницу, достает из нее немного мира и смешивает его с елеем в дискосе, стоящем на алтаре. Аграфы на моей одежде расстегиваются, и пока я стою на коленях перед епископом для посвящения, епископы над ним читают три молитвы.

Епископ произносит посвятительную молитву и осуществляет обряд помазания, помазывая голову — вернее макушку, грудь, спину, оба плеча и локти на сгибах. Каждое помазание сопровождается словами прелата:

— Помазываю тебя освященным миром во имя Отца, Сына и Святого Духа…

Священнодействие это происходит под звучание антифона — постишного пения двух хоров. После этого одежды мои застегивают, и шамбеллан королевства облачает меня в далматику и королевскую мантию с таким расчетом, чтобы правая рука оставалась свободной. Епископ надевает на средний палец моей правой руки короля кольцо, говоря:

— Прими кольцо, знак Святой Веры… — Затем он читает молитву. Потом в правую мою руку вкладывается скипетр со словами:

— Прими сей скипетр, регалию королевской власти… — и читается вторая молитва.

Потом в левую руку он вкладывает жезл правосудия, говорит:

— Прими жезл добродетели и справедливости…

Епископ Симон перечисляет по именам, с соблюдением ранга, всех баронов. Когда они собрались вокруг меня, прелат, взяв с алтаря корону, возлагает ее на мою бедную голову. Сразу же все собравшиеся бароны поддерживают корону руками, пока епископ произносит: — Господь коронует тебя короною славы и правосудия…

А затем опять молитва. Обращаясь ко мне, он говорит:

— Будь постоянен и храни впредь государство, вручаемое господом нашим…

В заключение епископ призывает благословение Божие на короля.

По окончании этой церемонии епископ в сопровождении баронов возводит меня на трон, установленный на возвышении, чтобы новый государь был виден всем присутствующим, и начинается месса.