Юрий Валин - Сага о живых и мертвых

Рата совсем не жалела, что убила того наставника. Встретились на узкой тропке, жизнь на жизнь разменяли. Судьба такая. Но могло быть и по-другому.

Робкими были наследники великих строителей крепости. Уж чего им стоило незваных пришельцев во сне прирезать? Все не решались напасть на «дикарей», хотя сами при последнем издыхании находились. В те дни им куда хуже, чем Рате и Трайглетану пришлось. Верхний резервуар с дождевой водой для подземных жителей являлся единственным источником пресной воды. Наблюдать за пришельцами было трудно — подземные жители только на слух ориентировались, а поскольку человеческого языка не понимали, толком и подслушать не могли. Когда Рата с колдуном сток воды вниз прервала, совсем местным обитателям худо стало. Выбирался великий подземный обитатель в пещеру только днем, когда никого не было. Набирал воды и уползал в свою сырость. Лот-Та вообще наверх не поднималась. Они и раньше редко наружу выходили. Питались той рыбой, что в ловушки, расставленные в подземных затопленных галереях, попадалась — туда вода морская свободно заходила, улов был невелик, но постоянен. Много ли двум человекам нужно?

Крысы они были. Морские крысы. Рата поражалась — как можно так жить? От солнца добровольно отказываться, от широкого вида с Клыка, от лихого морского ветра? И это дети воинов?

…— Безнадежно мы. Противопостояли. Ци-ви-ли-зо-ван-ный мир — против дикарского мира. Не понять, — объясняла Лот-Та, когда они с Ратой уже научились болтать обо всем.

— Понятно, что «не понять», — согласилась Рата. — Вы на себя-то в зеркало смотрели? Цивилизованные…

— Не видеть. Нет зеркал, — Лот-Та стеснительно улыбнулась.

Рата ей прямо сказала, что так жить нельзя было. Лот-Та и сама теперь видела. На солнце ей больше нравилось. Наверное, не вернулась бы вниз, даже если бы и вода оттуда ушла. Но оправдание прошлой подземной жизни у нее было одно:

— Порядок так. Приказ старый — нет отмены. Выполнять до последней возможно.

— Говори — возможности, — поправила Рата и вздохнула. — Упрямые вы, как те сваи старые — пристань уже сгнила, остатки настила на дрова растащили. А сваи все стоят без толку и пользы. Конечно, весьма почетна стойкость такая. Только человек не свая, сам решать имеет право. Хотя ваша дисциплина очень бы Леди понравилась. Она любит, когда приказ до точечки выполняется.

— Нет. Не стойкость. Боялись мы. Дикари кругом.

— Что дикарей бояться? — Рата гордо вздернула подбородок. — Мы все равно придем.

— Ты не дикарь, — Лот-Та поправила талисман на шее подруги. — Ты — дитя. Поэт некромантский.

Рата ухмыльнулась. Приятно, когда о тебе заботятся. Лот-Та порядок и аккуратность очень любит. У нее даже крючки идеально ровные получаются. То, что она сама на чучело похожа — это от отсутствия зеркала. Впрочем, сейчас Лот-Та совсем уже не Чучело. Потому что Рата о подруге тоже умеет заботиться.

Но это сейчас. А тогда Лот-Та была сущим облезлым скелетом. И подыхали они в подземелье, потому что пить, кроме морской воды, было нечего, помпы отказались работать и сам генератор тоже начал выходить из строя. Фильтры засорились. Тогда вышел за водой ее мужчина и не вернулся.

Мужем своего мужчину Лот-Та никогда не называла. Рата видела хозяина подземелий мертвым — понятно, при жизни он чуть получше выглядел, но все равно, — дядька худой, уныло-белесый. Какой из него муж? Хотя привязана к нему Лот-Та была крепко. Еще бы — один-единственный, кого ты с рождения знаешь.

Одно, чего Рата не собиралась никогда в жизни говорить подруге — как хоронила того дядьку.

Рата глянула на пятно лодки, застывшее на спокойной поверхности пролива. С высоты Лот-Ту едва разглядишь — просто пятнышко бледно-зеленое и только угадать можно, когда снасть выбирает. Платье, шелковое, некогда яркое, порядком выгорело. Как его Лот-Та ни берегла, когда один и тот же наряд каждый день носишь, элегантной не останешься. Но платье покойной Лорис светловолосой островитянке очень шло. Рата, правда, объяснила, что вырез великоват, а подол слишком короток, но Лот-Те было наплевать. Подол еще укоротила — теперь платье лишь до середины икр ноги прикрывало. В остальном платье Лот-Та подогнала так, будто на нее и шили. Уроженка Клыка с иглой очень дружила — тут Рата только головой качала: как без учителей можно научиться так портняжить? Из остатков шелка Лот-Та умудрилась сшить косынку — для Раты, но та отказалась, косынка у нее была, а подруге в самый раз. Была Лот-Та с ног до головы нарядная, шикарно-зеленая. С тех пор немного поблекла и выгорела, но на свой наряд все равно нарадоваться не могла, ведь первый раз в жизни шелк увидела. Сапоги здоровенные, конечно, эффект слегка портили, но тут уж выкрутиться было трудно. Кожа, чтобы сшить новую обувь, была, да только по-настоящему выделать ту кожу девушки не могли.

Рата не без удовольствия глянула на свои испытанные башмаки. Глорская работа — это вам ни что-нибудь. Держатся. Своим нарядом Рата была вполне удовлетворена. Мужской балахон (Лот-Та настаивала, что правильнее его называть ком-без) был подогнан по фигуре, нигде не жало и на заднице не пузырилось. Обтрепавшиеся штанины пришлось обрезать и пустить на усиленные накладки на коленях. Нарядный поясок, на котором висели самодельные ножны с ножом и заточкой, придавали слегка воинственный вид — сразу видно, не рыбачка деревенская безродная. Еще на груди Раты красовался знак «мертвой головы». Старую бляшку начистили, и теперь девушка носила символ своего проклятого дара. Лот-Та находила наряд подруги в целом не очень женственным, на что Рата возражала, толкуя о том, что в такой удобной одежде она сроду не ходила. В общем, подруги были вполне довольны своим внешним видом.

Главное, зима кончалась.

Ох, были за эти месяцы нелегкие деньки.

Иной раз штормило по семь-восемь дней кряду. Часто прямой юго-восточный ветер выдувал пещеру насквозь. Тогда и выложенная у входа защитная стенка не спасала. Обитательницам пещеры приходилось отступать на «галерею» у резервуара. Там ветра было поменьше, зато сидели почти под открытым небом. Разводить костер было бессмысленно. Тогда сбивались в кучу под плащами — Витамин норовил забиться в середину, Рата ругала его за корявые лапы и клюв. Чуть согревшись, начинали рассказывать сказки и разные были, не очень-то отличающиеся от сказок. Больше говорила Рата, но у Лот-Ты потихоньку прибавлялся запас слов, а рассказать светловолосой девушке тоже было что. Вообще-то, она была жутко умная. Рата весьма гордилась тем, что научила такую девушку говорить по-человечески.

— Без «дерьмо» ругайся. Красиво нет, — сложила Лот-Та одну из первых своих фраз.

Рата похохотала, но решила действительно не ругаться без нужды. Неизвестно, как жизнь обернется. Не все же с типами вроде Морка общаться. За языком следить нужно.