Александра Лисина - Третья сила

Конечно, я очень хотела, чтобы он жил. Безумно рада, что у него это все-таки получилось. Но то, кем он стал... и то, как он смотрел на меня последние два дня... боже... я даже не знаю, что именно натворила! И о чем именно его попросила, когда неистово умоляла в каком-то бреду, чтобы он снова стал цельным!

И вот он стал. Мой знакомый до боли Ведьмин кот. Вредный попутчик, ехидный кошак, крылатый конь, самый преданный и верный друг, в которого так неожиданно превратился несносный, эгоистичный демоненок. Я знала форму каждого коготка на его лапках. Помнила каждое слово, которое он произнес. Знала, чего он боялся, о чем мечтал, к чему стремился, чего желал и от чего хотел отказаться ради меня... но когда наутро после самого трудного дня в моей жизни он вдруг открыл эти странные, будто бы напоенные солнцем глаза и в упор посмотрел, как будто видел впервые в жизни... честное слово, у меня сердце ухнуло в пятки. Потому что это больше не был мой маленький Лин. Это был кто-то другой. Кто-то неизмеримо старше, мудрее и, вместе с тем, суровее него. Кто-то иной, кто вдруг проснулся в теле бывшего кота-шейри. Кто-то, кому удалось прожить сотни эпох. Кто видел рождение и расцвет этого мира. Кто-то, кто некогда пожелал его исправить, потом - даже уничтожить. Кто предал своего создателя, решив, что сделает это лучше. И кто принял затем на свои белоснежные крылья непроглядную Тьму Подземелий.

Он отвернулся потом от Айда - это правда, которую подтвердил сам Владыка Ночи. Он был наказан за свой проступок. И наказан страшно - расколотой личностью, потерянной памятью, разбитым на множество частей сердцем. Однако в то утро, когда я впервые посмотрела на него без масок, мне вдруг стало страшно. Не оттого, что я боялась его самого. Нет. Я вдруг испугалась, что после всего случившегося потеряю его навсегда. Моего хитрого демона, славного ангела, верного Хранителя, не побоявшегося сломать себе крылья ради того, чтобы я жила... я вдруг испугалась того, что то существо, которым он стал, забудет меня. И того, что он теперь, по большому счету, не нуждается ни во мне, ни в нашем общем прошлом, ни в наших совместных воспоминаниях.

Не знаю, что на меня тогда нашло. Наверное, не увидев привычной теплоты в раскосых кошачьих глазах, я с перепугу шарахнулась и чуть не выронила его из рук. А потом еще и вскрикнула: "спи!", как если бы он по-прежнему должен был повиноваться. Сделала это машинально. Инстинктивно. По привычке, если хотите. Трудно перестроиться на новый лад, когда так долго привыкала к своему статусу хозяйки.

Однако Лин, как ни странно, послушался - удивленно моргнув, как-то разом обмяк и послушно закрыл глаза. Правда, перед этим мне все равно показалось, что в них мелькнул ощутимый укор, как если бы он все вспомнил, понял и даже грустно покачал головой в ответ на мой иррациональный страх. Но, как бы там ни было, он все-таки уснул. А когда снова проснулся, то почему-то этого "древнего и мудрого" в его глазах больше не было. Просто котенок - маленький, слабый, уставший котенок, который поначалу не умел даже толком разговаривать.

Признаюсь, это испугало меня снова, однако не настолько сильно, как его первый взгляд. Во второй раз я пришла в себя гораздо быстрее, а потом заметила, что учится он поразительно быстро, и потихоньку начала успокаиваться. Повторяла про себя, что иного и быть не могло - он стал другим, новым. Таким, каким я его еще не знала. И нет ничего удивительного в том, что теперь он учится и разбирается во всем самостоятельно. Без моей помощи, как раньше. Я ведь этого хотела?

Ну, вот и получила, как говорится, что просила. Хотя чем это для нас обернется я, честно сказать, до сих пор не могла предположить.

Как бы там ни было, всего за какой-то жалкий день бывший шейри научился заново разговаривать. Он снова начал ходить. Потом побежал. Вдоволь наигрался с детьми Риа. Заново познакомился с Уром, сделав это так, как будто действительно видел его впервые в жизни. Серому коту я едва успела подать знак, чтобы помалкивал и не наговорил лишнего, но тот и сам понял, что творится что-то неладное. Правда, когда я позже его об этом спросила, Ур ответил, что удивлен. Но при этом и очень рад, потому что от Лина больше не пахло Подземельем. Так, легкий намек остался, но не настолько сильный, чтобы вызывать неприязнь.

Еще через час мой новорожденный и обновленный друг уже вовсю носился по Харону вместе с детьми Ура, ведя себя в точности, как они, рыча и негодуя на всякие пустяки, радуясь пролетающим мимо бабочкам и изумленно следя за каждым новым событием, словно настоящий маленький кот, впервые начавший постигать премудрости жизни. Правда, есть, как все живые, обычную пищу он все-таки не стал - вместо обеда забрался ко мне на руки и примерно с полчаса подремал, с удовольствием слизывая с моей дейри самые светлые и самые темные частички. Причем, они доставляли ему удовольствие в равной степени, о чем с удивлением поведала Риа. И не причиняли никакого вреда - ни те, ни другие.

В общем, я не знала, что и подумать.

А тем же вечером в нем опять проснулся кто-то чужой и непонятный. Мелькнул где-то в самой глубине зрачков, ненадолго заглянул в мою душу, но увидел там необъяснимую тревогу и все с тем молчаливым укором исчез. Довольно надолго - как раз до этого самого момента. Посмотрел на меня, оценил, изучил, подумал... после чего опять бесследно пропал, так и не сказав, что же именно он от меня ждет. Но вот от этого-то мне и тревожно. И очень не хочется признавать, что, быть может, я зря так цепляюсь за прошлое.

Поняв, что ничего нового не выяснилось, я устало помассировала лицо, мельком отметив, как тихонько подрагивают пальцы. Черт... совсем я с ума схожу с этими загадками. Сперва Лин, теперь Риг, потом Орденцы... так и свихнуться недолго.

Интересно, помнит ли Лин, кем был все последние годы? Помнит ли меня? Наших друзей? Свои обещания? Свою прошлую жизнь? Или для него это действительно - второе рождение? С чистого листа бумаги?

Не знаю.

Боже, на самом деле я просто ничего не знаю! И не имею представления, кого из нас теперь надо больше беречь. То ли меня - молодую Ишту, а то ли его - новорожденного айри, едва-едва вышедшего в новый для него мир. В любом случае, рассчитывать на него мы пока не можем - в своем новом воплощении Лин мал, слаб и не представляет никакой угрозы. Скорее всего, он больше не сумеет нам помочь, а то, может, и не поймет наших устремлений - слишком уж странен и чужд был тот взгляд, который я сегодня ощутила.

Так что пусть себе спит и набирается сил. Пусть забудет о страшном прошлом, в котором он не был по-настоящему собой. Пусть живет и радуется. Без боли, сожалений, без ярости и злобы, горечи предательства, наконец. Пусть помнит лишь то, чем сам хотел бы поделиться. И пусть наслаждается тем, чего многие века был жестоко лишен. Он это, если честно, заслужил. Жертвенностью своей, заботой и самой настоящей любовью, которую я никогда, что бы ни случилось с нами, не смогу забыть.