Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые

— Вы не разбойников убили, — бесцветным сказала девушка, — а двух достойных людей… Но это, конечно, не ваша вина.

Вампир ничего не ответил. Для разговоров время еще будет, а сейчас они оба крайне измотаны.

— Вам не помешает отдохнуть, — сказал он, — да и мне тоже. Я буду в соседней комнате, просто постучите в стену, если что.

— Вы… сердитесь на меня, сэр Зерван?

Он на миг остановился в дверях:

— Нет. Ваша смерть очень опечалила бы меня. Спокойного сна, Каттэйла.

Зерван открыл глаза и несколько мгновений бездумно глядел в потолок. Затем повернул голову и убедился, что занавески на окне темны. Значит, снова ночь. Ритуал проведен утром, выходит, он проспал день полностью и еще кусок ночи. Ничего удивительного, впрочем.

Вампир сел на кровати и похрустел шейными позвонками. Дикая ломота во всем теле, словно у раба после трудового дня в каменоломне. Опять же, удивляться нечему.

Он принялся одеваться, удивляясь, до чего стал беспечным. Дрыхнуть без задних ног в доме незнакомого человека, будучи совершенно обессиленным… С таким же успехом можно выйти днем на людную площадь и завопить: «Я вампир, скорее несите колья и разводите огонь!»

Впрочем, в дверь никто не ломился, шума толпы в коридоре не слышно. Кажется, никто не торопится волочь Зервана на костер — и на том спасибо, похоже, Бах стоит доверия.

Вампир застегнул пряжки на дорожных сапогах из мягкой кожи, нацепил пояс с метательными ножами и мандалой и вышел из комнаты, поклявшись себе, что такую беспечность он проявил в последний раз, иначе полсотни лет до пробуждения Таэль ему нипочем не протянуть.

Каттэйла все еще спала: ей пришлось и того хуже. Зерван осторожно прикрыл дверь, отправился искать мага и тот час же наткнулся на Суафа.

— Где хозяин? — медленно и внятно спросил вампир.

Слуга несколько секунд бессмысленно пялился на него, затем наморщил лоб, подумал и указал рукой вдоль коридора. Зерван отправился туда, вошел в дверь, наиболее близкую к указанному направлению и оказался в библиотеке.

Бах находился тут, среди своих книг, лежащих на столах и стульях. Толстенные фолианты лежали везде, даже на полу, раскрытые в разных местах. Сам маг обложился тремя томами сразу, и по его всклокоченной шевелюре и покрасневшим глазам вампир понял: магистр магических наук провел бессонный день, несмотря на то, что прошлые день и ночь тоже не спал.

— Доброй ночи, — поздоровался Зерван и заметил: — неважно выглядите, мастер Бах. Вам не приходило в голову немного отдохнуть?

— Да я привычен к напряженной работе, — отмахнулся тот, — вы сами-то как? И как наша, хм, пациентка?

— Много лучше, чем утром, и я, и она, — вампир поморщился, унюхав запах легкого перегара.

— Это превосходно. Мой триумф, полагаю, можно считать почти абсолютным.

— Почти? — насторожился Зерван.

— Ну да. Пока я не пойму, хотя бы приблизительно, как это работает — мне не то, что жизни спокойной не будет, я даже помереть не смогу по-человечески.

— А не все ли равно? Заклинание работает, вы можете его продать, попутно вписав свое имя в анналы истории магии…

— Нет, Маэнэмма свидетельница, не все равно! — возмутился Бах, — я — не делец от магии, как вам, возможно, показалось! Я маг, пусть бездарный — но до мозга костей! Я ученый! И я хочу понять, как это работает! Не ради денег, не ради славы — я просто хочу понимать! Знать больше, понять еще одну тайну природы! Знание ради знания! Потому что любое знание — уже сокровище! Хотя, кому я это объясняю…

— Да нет, тут мы с вами схожи. Вы даже напоминаете мне кое-кого…

— Кого же?

Вампир прикусил язык. Не рассказывать же магу о Древнем, обитающем в ванне с живительной жидкостью в глубине горного массива Зирааверд.

— Одного мудреца, как-то очень мне помогшего, — уклончиво ответил Зерван, — он тоже считает, что знание — сокровище само по себе. Только мудрец этот еще и любит этими сокровищами делиться. Безвозмездно. Правда, как раз магия — единственная наука, в которой он несведущ.

— Жаль. Может быть, как-нибудь меня познакомите с ним?

— Может быть. Я, собственно, вот зачем заглянул… Вы точно уверены, что все прошло как надо? Мне не дает покоя та легкость, с которой Каттэйла нас поразбрасывала. Вы еще ладно, а я-то куда побольше да потяжелее буду…

— Полагаю, избыток жизненной силы, эдакая агония наоборот. Я тут, собственно, порылся в книгах и некоторые гипотезы у меня уже есть… Сам механизм примерно таков. Все ингредиенты, которые были использованы, ну, кроме вас, встречаются в очень многих исцеляющих заклинаниях… Да что там во многих — во всех. Нет ни единого целительного ритуала, где не был бы использован хоть один компонент из тех семнадцати, что и в нашем случае.

Вампир навострил уши. Информация для него, в общем-то, бесполезная, но все равно любопытно. В конце концов, что, если не врожденное любопытство, привело его год назад в катакомбы Древних на встречу с Учителем, как и в множество других мест, где он успел побывать за свою жизнь?

— Это, я бы сказал, не совпадения, а закономерности — притом без исключений, — разглагольствовал тем временем Бах, — налицо сходство ритуала воскрешения с менее загадочными заклинаниями. Потому мое мнение таково, что суть процесса сводится, по большому счету, к исцелению тела… но, в отличие от других ритуалов, мертвого, а не живого. Именно потому и нужен сторонний источник жизненной силы, то есть вы. Вампиры куда живучее простых людей, и потому вашей жизненной энергии хватило на двоих, так сказать.

— Звучит разумно, — согласился Зерван, — сходство с откачиванием утопленника налицо. Устраняем причину смерти и человек снова оживает…

— Абсолютно верно, — кивнул Бах.

— Но только зачем тогда звать душу покойника? Утопленников откачивают без подобных хитростей.

Маг поскреб подбородок:

— Вот на этот вопрос я и искал ответ. И, полагаю, нашел. Душа привязана к телу до тех пор, пока тело цело. Разрушаем тело — освобождаем душу. Так вот. Когда человек захлебнулся, тело остается целым и способным к жизни, стоит лишь убрать из легких воду и заставить дышать, а сердце — биться. Душа все это время остается в теле — до тех пор, пока тело не начнет разрушаться от разложения. Утопленник, скажем так, умирает не в момент, когда захлебывается, а чуть позже, и вот эти несколько минут между вдохом воды и тем рубежом, когда откачать уже невозможно, он еще не мертв, хоть и не жив. Потому его можно успеть вернуть к жизни и без магии. А вот в нашем случае мы имели поврежденное тело, неживое и без души… Вот потому-то и требовалось вернуть душу обратно, в противном случае мы, вероятно, получили бы в итоге неповрежденное, исцеленное тело, как в случае с утопцем, но без души. А если души нет — сами понимаете. Человек минус душа равно труп. Целый, но труп. Я бы даже сказал, живой труп. Не оживший мертвец, а живой труп. Полагаю, это была бы интересная тема для некромантов…