ледиСоль - Дурсли

- Спасибо!..

- Он… заговорил! Вернон, ты слышал? Он заговорил! - в восторге заверещала Петунья, хватая мужа за рукав.

- Ну, да… - дядя был польщён, он сразу приписал достижение себе. - А чья школа, а?!

- Он так всегда говолит, - вдруг заявил Дадли. Но на него, как-то, никто не обратил внимания.

Глава четвёртая.

Шло время. Семья жила спокойно, без всяких чудес и особых странностей. Дурсль преуспевал (хоть и проводил на работе слишком много времени - объёмы производства вдруг резко возросли). Петунья слыла образцовой хозяйкой. Среди соседей никому бы даже в голову не пришло усомниться в их исключительной добропорядочности. Это было время благоденствия. Мелкие проблемы Петунья решала с лёгкостью.

Марджори посещала Дурслей крайне редко.

- У тебя слишком шумно, Вернон! - заявляла она обычно по телефону.

На самом деле, в доме шумели только её собачки, поскольку Дадли собак побаивался и прятался от них в шкаф, а Гарри дразнил любимцев Мардж тихо, исподтишка. Он дёргал толстунов за хвосты, а затем ловко уворачивался от них, бегая по всему дому. Стоит ли говорить, что Мардж в душе затаила к маленькому Поттеру несколько претензий. Заметьте, миссис Дурсль такое положение вполне устраивало.

У Гарри обнаружилась аллергия на апельсины и шоколад. С апельсинами было просто: Дадли их терпеть не мог с тех пор, как соседка миссис Фигг случайно угостила его слишком кислым фруктом. Апельсинам в семье объявили войну. С шоколадом пришлось повозиться. Сначала Петунья придумала посыпать шоколадки, предназначенные племяннику красным перцем, но Гарри случайно подсмотрел, как она это делает, и быстро сообразил мыть лакомые плитки под краном, прежде чем съесть. Тёте пришлось проявить характер, и Поттер вместо шоколада теперь всегда получал лимонные дольки.

Ещё Гарри ненавидел фотографироваться. Петунья как-то пригласила фотографа, чтобы сделать семейный портрет - так племянник свалился в обморок, как только включилась фотовспышка. На фото рядом с сияющими Дурслями остались только его сандалии. С тех пор Поттер бегал от фотоаппаратов как чёрт от ладана.

А ещё его странным образом невозможно было взять с собой в магазин. Дурсли предпочитали особо не анализировать, как это так получалось - поначалу им не удалось купить коляску с двумя сиденьями, потом племянник просто прятался в доме, когда Петунья собиралась за покупками. Так что по магазинам ходил Вернон. Либо он же сидел с Гарри дома или в машине, пока Петунья с Дадликом выбирала товары и продукты. Церковь миссис Дурсль тоже посещала только с Дадли. Но это уже случалось исключительно по инициативе самой Петуньи. Никто не возражал: Вернон (так же как и Мардж) считал себя воинствующим атеистом.

Особенно много проблем создавала необходимость приобретать Гарри одежду. Дадличку Петунья одевала с иголочки: костюмчики на выход, голубенькие кофточки, белоснежные рубашечки, галстучки, жабо (о, Дадли в кружевах - просто ангел!)... Гарри в подобное влезать отказался наотрез. Передарив кучу элегантной детской одежды соседям, Петунья вспылила и вывалила на племянника ворох старой одежды брата.

- Выбирай что хочешь, - заявила она вредному Поттеру.

Гарри отложил себе кучку удобных вещиц - в основном трикотажных и свободных. Он облачился в старые шорты, которые смотрелись на нём совсем как бриджи, и балахончик с капюшоном - бывший ранее сиреневым, а теперь ставший просто серым - с надписью «ЧЕМПИОН». Петунья поджала губы, демонстрируя всё, что она думает о вкусе сына своей сестрицы. И посчитала вопрос с одеждой практически решённым.

- Попросишь купить фрак к выпускному - пеняй на себя! - непонятно выразилась она.

Хотя, может быть, вкус Гарри и не был таким уж плохим. Когда, например, Петунья попыталась надеть на него замечательный, очень удобный, коричнево-оранжевый свитер Дадли (подаренный тому любящей тётей Мардж - «к сожалению, он совсем не к лицу Дадличке!»), тот уменьшился прямо на глазах изумлённой публики и просто не налез на племянника. Вернон показался Петунье слишком озадаченным этим событием, и она поспешила выбросить свитер, объявив, что он «сел после стирки».

Когда детям исполнилось три года, Петунья стала выводить их на детскую площадку в ближайшем парке. Оба ребёнка повели себя не так, как ожидалось. Гарри бледнел, серел и не передвигался вдали от дома иначе, чем накрепко вцепившись в тётину юбку (в прямом смысле - какой позор!). Когда тётя насильно попыталась притащить его в песочницу, он так задрожал, что она испугалась, как бы племянник не потерял сознание у всех на глазах. Ну, не хочет ребёнок играть - хорошо. Петунья усадила его рядом с собой на скамейке и для надёжности укрыла своей кофтой. Она сидела в обнимку с Гарри и натужно улыбалась многочисленным мамашам и нянечкам, пытаясь делать вид, что всё идёт как надо. Дадли пришлось одному осваивать качели и горки. Здесь он сразу же стал устанавливать свои порядки. И устанавливая эти свои порядки, поначалу просто принялся мутузить всех детей без разбора. Поднялся ропот. Дадли даже наказали тогда впервые: вместо трёх мороженых купили только одно. Дома маленький деспот долго рыдал в знак протеста. А Гарри, донельзя довольный, что испытание улицей закончилось, нашёптывал братцу на ушко, что тому стоит скрывать свои бандитские наклонности. Хотя бы от окружающих взрослых.

На следующий день совершенно зелёный Гарри опять сидел в обнимку с тётушкой на своей скамейке, а Дадли «строил» соседских детей, используя только свой командный голос. Дети «построились» довольно быстро, Вернон бы наверняка гордился сыном…

А племянника Петунья повезла к детскому психотерапевту. Специалист попался компетентный. Он успокоил взволнованную родственницу.

- Мальчик робкий. Это обычные детские страхи - скорее всего, его в младенчестве напугала собака.

Петунья не стала вдаваться в подробности насчёт этой «собаки», в любом случае, произошедшее с Гарри три года назад трудно было бы объяснить. Она просто решила положиться на опыт профессионала. И не прогадала. Через полгода Гарри уже копался в песочнице, исподлобья посматривая, как Дадли раскатывает по площадке на своём новеньком велосипеде или распоряжается разновозрастной малышнёй. Единственно, так и не удалось добиться, чтобы Гарри в этой песочнице улыбался. Врач порекомендовал семье Дурсль поменьше пока общественных сборищ, а лучше бы отвезти детей куда-нибудь на закрытый курорт, где небольшая группа детей резвилась бы под присмотром специально обученных воспитателей.

И в сентябре Дурсли вместе с Гарри отправились за границу - в Тайланд. Первое путешествие за много лет. Оно было восхитительным. Даже Вернон был согласен в этом с Петуньей, хоть он и тосковал порядком по своим дрелям. Миссис Дурсль потом долго ещё рассказывала соседкам, заходящим с визитами, о шикарных ваннах, которые она принимала, о божественном массаже и прочих курортных радостях, тонко намекая в конце, что самым чудесным сюрпризом оказался Вернон, в отсутствии любимых электрических приборов весь свой пыл направивший на супругу. Благо, дети на весь день сдавались скромным, но обладающим железными нервами тайским воспитательницам.