Андрей Кощиенко - Одинокий Демон – 2. Студентус вульгарис.

– А теперь, дорогие друзья, объявляется бал! – громогласным голосом объявил ректор, по окончании его речи, – и по нашей старой традиции, первый танец танцуют самые молодые! Те, которые только что получили свои знаки гильдии! Отныне они маги, и сейчас для них состоится их первый танец в новом статусе! Старшие курсы приглашайте вновь поступивших! Девушки могут приглашать кавалеров! Первый танец! Оркестр, музыку!

Оркестр грянул, и вокруг меня, делясь и разбиваясь на группы, забурлила толпа. Голоса, смех, приглашения, и вот мимо проскакивают пары, стремясь на центр зала. А вокруг меня… Пустота. Меня словно нет… Меня никто не приглашает!

Вот уже все выстроились по центру, вот начался танец… а я стою, прижавшись спинной к колонне, с горьким комом в горле и стараюсь не разреветься… Совсем не так я представляла свой первый бал в университете!

– Леди, вы танцуете? Лээ-ди!

Неожиданно я услышала рядом с собой чей-то голос. Я усиленно принялась моргать, пытаясь разогнать, мешающие мне видеть, слезы в глазах. С третей попытки это удалось, и я увидела парня, примерно моего возраста, который стоял рядом и терпеливо смотрел на меня своими большими, темными глазами. Короткая стрижка темных волос и слегка ироничное выражение глаз. А надето на нем, надето на нем…

Я в изумлении уставилась на его камзол. Расшитый серебром, из ткани всех оттенков фиолетового цвета, он выглядел просто невероятно. Такими же переливчато -фиолетовыми были и свободного покроя штаны, заправленные в невысокие, ниже колен, черные сапожки. Еще был широкий черный пояс сверкающий россыпью мелких прозрачных камней с большой пряжкой, короткий клинок в черных ножнах на боку и белый шейный платок с ярко-желтой заколкой и большим черным камнем.

– Прошу простить, леди, что отрываю Вас от ваших глубоких мыслей, но нынче бал, и я не прощу себе, если не приглашу такую красавицу как вы, станцевать! Леди, я прошу вашего согласия на танец! – незнакомец сделал церемониальный приглашающий поклон.

Что? Это он мне? – я подавила в себе желание оглянуться, ведь сзади была только колонна, – он что, разве не видит какого цвета моя мантия? Или… может, просто решил посмеяться надо мной? Да вроде нет, никого больше рядом нет, все отвернулись…никто не смотрит… – нервно огляделась я по сторонам.

Парень между тем спокойно стоял и спокойно наблюдал за моими метаниями, словно он был в курсе моего душевного состояния.

– Станцуем? – неожиданно просто предложил он, протягивая ко мне левую открытую ладонь, – меня зовут Эриадор!

– Баронесса Стефания Терская, – мгновение поколебавшись, сказала я и осторожно вложила свою правую кисть в его протянутую руку.

Эриадор

Ничего так зальчик… Большой. По бокам в два яруса набитые зрителями лоджии с белыми перильцами, колоннами и красными портьерами. С высоченного расписного потолка на длинных цепях спускаются пять огромных люстр нестерпимо брызжущих светом сквозь переливающийся граненый хрусталь висюлек.

Народу в зале – не протолкнись! Первокурсники, их родители, преподаватели, старшекурсники, приглашенные особо важные персоны… Короче полный аншлаг. Парча, шелк, золото, блеск драгоценных женских украшений, блеск камней на эфесах парадных клинков, золотое шитье… Все блестит, переливается, сверкает…

Сверкать-то конечно сверкает… – стоя на ступенях роскошной беломраморной лестницы ведущей на правый боковой ярус я разглядывал толпу под собой, – золото и камни это, несомненно, круто, но надо, как говорится, и меру знать… Вот то ли дело, я – скромненько и со вкусом! Пожалуй, нет тут никого, кто не заметил моего костюмчика! Один цвет чего стоит!

Ткань я углядел совершенно случайно в лавке портного, куда зашел на предмет прикупить чего-нибудь для объявленного бала в день присяги, а то у меня ничего, подходящего для явления на публике, не было. Хотелось чего-нибудь эдакого… выпадающего из местной действительности. Чего, правда, я на тот момент еще сам не знал.

Портной, увидев потенциального покупателя, с ходу принялся меня убалтывать, предлагая наряды столичной моды нынешнего сезона, в которых ходили все местные модники.

Я же, наклонив к плечу голову и скептически оттянув угол рта, без всякого восторга разглядывал одежду на манекенах, слушая, как хозяин расхваливает себя и свой товар. Внезапно на глаза мне попался край рулона ткани, окрашенного в яркие переливы фиолетового цвета. Рулон выглядывал из-за занавески с нижней полки стеллажа у стены.

– А что это у вас там торчит? – поинтересовался я у портного.

– Где? – спросил тот, опуская голову и оглядывая свою одежду.

– Вон, – показал я рукой.

– А…это! Не обращайте внимания. Испорченное. Заказал привезти мне ткани, так по дороге перевернули фургон. И вот, видите, что они мне привезли? Чернила, засахаренная черника, яблочный сидр – все на ней! Просто уму непостижимо! Как можно запихивать ткань в один фургон с чернилами и ягодами? Ткань! – портной поднял вверх указательный палец, – и они еще утверждают, что они – лучшие перевозчики!

– Деньги мне они, конечно, вернули, – продолжил дальше он свой рассказ, – но, сами видите – ткань пропала. И какая! Шелк с хлопком, отличнейшее качество! Теперь в нее можно только что-нибудь заворачивать… Вам не нужно? Может, хотите что-то завернуть?

– Вполне возможно… – задумчиво ответил я, издали разглядывая край фиолетового рулона, – пожалуй, но это будет зависеть от цены…

– О, не беспокойтесь! Деньги я вернул, а ткань мне оставили в качестве возмещения ущерба. Не выкидывать же ее? Так что цена будет самая маленькая, – портной назвал пустяшную сумму.

– А где тут у вас зеркало? – поинтересовался я.

– Вот, – указал он, за занавеску примерочной.

– Ну что ж…, давайте попробуем завернуть…

Я подошел к рулону, нагнулся, вытащил его с полки и под удивленным взглядом портного потопал в примерочную.

– Мммм…? – глядя в зеркало, поинтересовался я у него, наискосок приложив к себе отмотанный от рулона край.

– Вы… думаете? – ошарашено спросил стоящий за моей спиной портной.

– Я думаю, что… пожалуй – да! – ответил я, рассматривая себя и поочередно перекладывая голову с плеча на плечо, – неплохо прокрасилось… Если завернуть меня в эту ткань, то должно получиться… Весьма…

– Немодный цвет…, – пребывая в состоянии легкого ступора, как-то механически сказал портной, таращась на меня в зеркале.

– Та… боги… с ней… с этой модой, – делая паузы между словами, произнес я, внимательно разглядывая свое отражение, – надеюсь, вы серебром вышивать умеете?

– Ээ… да, да, – закивал портной, по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала, – конечно! Какой необычный оттенок!