Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]

Я вскинула голову, готовясь сделать непонятно что, но старуха вдруг участливо спросила:

— Кошмары, поди, по ночам замучили?

Я невольно кивнула.

— Ничего, научу тебя всему. И как их понимать, и как от них защищаться. И многому другому. Ещё не раз потом спасибо скажешь — она устало прикрыла глаза и чуть махнула рукой — иди уж, ещё успеем наговориться…

Вернувшись к себе, уселась на топчан и долго сидела, тупо уставившись в стену. Слишком много неожиданного. Через некоторое время мысли немного успокоились, и я попыталась разобраться в своих чувствах. С формальной точки зрения — всё складывается просто идеально. Я стану жрицей, получу кров, еду и защиту. Меня научат обращаться с моим даром. Я стану «своей» в этом мире. В идеале — тоже какой-нибудь настоятельницей. А какие минусы? Сущая мелочь — меня будет трахать неизвестно кто, я рожу ребёнка непонятно от кого, а потом его у меня заберут. Отправят неизвестно куда, и может, до конца жизни меня будут мучить кошмары уже об отобранном ребенке. И неизвестно, какие ещё секреты сестёр откроются со временем. Кто даст гарантии, что они не устраивают групповые оргии для поддержания своей силы? Или что рожать придётся каждые три-пять лет? Я прислушалась к себе, и вдруг ощутила отчаянное непринятие таких порядков. Реальных или выдуманных, уже роли не играет. Я так жить не хочу! Пусть я лучше буду голодать, спать на земле, но это будет мой выбор!

Сразу стало легче на душе. Правда, было немного неудобно перед Гернадой, и я даже повернула голову в ту сторону, где стоял храм. Прислушалась, но ответом были только обычные ночные звуки. Тогда я попыталась придумать себе оправдание — ведь богиня подарила мне свой знак, хотя я и не рожала и ещё не сделала ничего особенного. Может она ждёт от меня чего-то в будущем? Понять бы ещё, чего. Но в храме я не останусь, однозначно. Пусть думает что хочет, пусть убьёт, но не останусь. И я честно сказала, что сделаю всё, что в моих силах. А жить в храме по местным порядкам — выше моих сил.

Успокоив совесть, стала решать, что же делать дальше. Самое логичное — сбежать, и чем быстрее, тем лучше. Но ведь я не первая такая умная в этом храме. Скорее всего от меня и ждут побега прямо этой ночью. И уже приготовили и ловушки, и карцер, и… плети. Значит нужно подождать. Сколько? Старуха намекнула, что за меня возьмутся через неделю. Ждать этого срока и уж в последний момент… А кто мне про него скажет, что мол пора? Да и ближе к этой дате за мной и следить будут гораздо серьёзнее. Достаточно, под предлогом подготовки к обряду, перевести меня в жилую зону, а там немного наркотиков, и я стану послушной как овца. Значит вывод первый — с этого момента ничего не пить и не есть. А бежать надо с утра, сразу после завтрака…

Я так и сделала. Дождалась завтрака, который оказался неожиданно щедрым, но только сделала вид, что ковыряюсь ложкой. По распорядку в этот день мне полагалось стирать, и я почти с радостью отправилась на работу. Еле сдержалась от улыбки, обнаружив соседками несколько сестер. Наполнила своё корыто водой, а с последним ведром, налив туда кипятка, отправилась к воротам. Простые, но крепкие, они были постоянно закрыты на запорный бурс, а по ночам ещё и на дополнительный замок. И постоянно рядом в роли привратницы одна из дежурных сестёр. И я нисколько не обольщалась результатами попытки «силового» прорыва. Любая из них скрутит меня как котёнка. Пройти обманом? Их наверняка предупредили. Я даже представила такой разговор.

— Куда?

— Туда.

— Зачем?

— Затем — начинаю врать, и меня, как и в первом варианте, за шкирку и в карцер.

Поэтому сейчас вся надежда была на кипяток, который я тащила в ведре. Привратница издалека заметила меня, но проявила это только тем, что чуть сдвинулась поближе к воротам. Симпатичная метиска со спокойным уверенным взглядом. Что ей такая шмакодявка как я, перекошенная набок под тяжестью ведра. Может, я просто принесла воды попить. Я не стала её разубеждать. Подтащила ведро поближе, так, чтобы привратница оказалась в углу, поставила его на землю. Не торопясь выпрямилась, вздохнула, что наконец-то дотащила эту тяжесть, и зачерпнула воду ковшичком, который держала в другой руке. Замерла на мгновение и… Всю ночь я пыталась представить, как это будет. Как набираю воду, как плесну в привратницу, как она будет уворачиваться, и что я смогу сделать ещё. А в этот момент всё как будто сложилось. Я буквально увидела, что сейчас произойдёт — как я плесну кипяток, и он попадёт точно на лицо этой женщины. Наверное, я представила это слишком ярко, потому что привратница отшатнулась от меня, закрывая лицо руками, и застонала, словно от сильной боли.

Я в недоумении посмотрела на ковшик в своей руке — я ведь ничего ещё не сделала! Но разбираться будем потом. Главное — дорога свободна. Торопливо убрав запор, прихватила на всякий случай ведро и торопливо вышла на улицу. Куда бежать, вопроса не было — туда, где много людей, к центру города. Стараясь не сбиваться на бег, дошла до угла, вздрагивая от каждого громкого звука. Оглянулась, но улица была по-прежнему пуста. Неужели получилось? Уже не сдерживаясь, бросила ведро и побежала. Бежала сколько хватило сил, не обращая внимания на удивлённые взгляды людей, и только совсем обессилев, прислонилась к стене и дала себе слово, что больше никто и никогда не посмеет мне приказывать и решать мою судьбу. Никто и никогда.

Эйфория от удачного побега прошла весьма быстро. Ещё с час я плутала по улицам, стараясь уйти подальше от храма, но усталость взяла своё. Заметив пустую скамейку, которых в этом районе было довольно много, присела, вытянув усталые ноги, и попыталась подвести первые итоги. Итоги неутешительные. Получалось, что за месяц пребывания в этом мире я ничего не добилась. Совершенно ничего. Я не знаю как называется этот мир, не знаю даже названия города, где я оказалась. Не знаю местных обычаев, не имею ни заработка, ни крова. Ничего! Из плюсов — разве что научилась разговаривать, да и то неизвестно, насколько правильно. Уверила себя, что говорю, ну и ладно. Сменила бедняцкое платье на застиранное монашеское. Шрамы на теле и голове — это уж так, бесплатно, в нагрузку к прочим удовольствиям. Горько усмехнувшись, внимательно осмотрелась по сторонам. И ещё неизвестно, чем закончится мой побег — больно уж та старуха заинтересовалась мной — иначе зачем бы ей так торопиться с моим «посвящением»? И у настоятельницы на меня зуб после того случая в храме. Может они и плюнут мне вдогонку, а может уже сейчас разослали поисковые группы по улицам. Справится со мной любая, но даже если будут ходить по двое, то это всё равно получается сорок-пятьдесят пар. Не такой уж этот город большой, чтобы меня не нашли в течении суток — ведь прятаться мне негде, я никого не знаю. Да и одежда у меня приметная — старая и застиранная, но характерного покроя. Как только к вечеру улицы опустеют, меня будет видно за километр. Значит первым делом надо избавиться от одежды монашки. Стащить, своровать, но изменить облик. И с волосами надо что-то сделать — беленькие и здесь встречаются, но всё равно их гораздо меньше темноволосых.