Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]

— Ну что ж, неплохо — ведущий начал вести себя как конферансье — Позвольте представить вам директора театра передового искусства «Сенджан» господина…

Я пожала плечами. Первый раз слышу.

На очередную проверку меня привезли в какую-то высотку. Поднялись на лифте на восьмой этаж, а потом провели на противопожарную лестницу (в высотках есть такие — выход с каждого этажа, и открытые оконные проёмы на улицу, чтобы люди могли спуститься спокойно и не задохнуться в дыму). На площадке, как обычно, оператор с камерой, ведущий и какая-то женщина средних лет.

— Наташа, вы чувствуете в этом месте что-то необычное? — спросил ведущий.

Я огляделась по сторонам, потом закрыла глаза, прислушалась к себе, но… Лестница как лестница. В меру грязная, в меру запущенная. Я молча покачала головой.

— Год назад на земле у подъезда была найдена девушка. Считается, что она выбросилась из окна, но мать — он показал на женщину — считает, что это не так. Вы сможете узнать подробности?

Чего-то подобного я и боялась. Никогда не считала себя особой чувствительной и нервной, но иногда я чувствовала чужую душевную боль гораздо острее, чем собственную. Мне становилось плохо, и я несколько раз даже теряла сознание. Я не накручивала себя, не пыталась примерить их на себя, чужие страдания входили в меня без всякого разрешения. Человек может уже почти забыл про прежнее горе, а я переживала, как будто это происходило со мной. После нескольких вызовов скорой, когда меня приходилось вытаскивать из бредового состояния, ввела для себя твёрдое правило — про чужое горе не разговаривать. Извинялась, обрывала разговор, просто уходила. Даже заслужила репутацию чёрствой эгоистки. А что мне сейчас делать?! Отказаться, молча уйти?

— Я никогда раньше такого не делала…

— Отказываетесь? — почему-то ведущий почти обрадовался.

Я покосилась на женщину. Та стояла спокойно, но внутри плескалась такая тоска, что мне на плечи будто положили глыбу льда.

— Я… попробую. Только вызовите скорую.

— Зачем? У нас есть свой врач.

— Ну что ж, надеюсь, этого хватит.

Закрыв глаза, я попыталась настроиться непонятно на что. Что мне искать и как? Как ни странно, но тоска женщины и её страстное желание узнать правду помогли мне. Я просто стала как бы проводником, «преобразователем» для этой силы. Да и что такое время? Если верить некоторым теориям, это всего лишь слои, и надо лишь добраться до нужного. Или что всё, что происходило, или произойдёт, записано в некоем информационном поле. И для кого-то из будущего мы тоже только слой прошлого. Вокруг затуманилось, и я начала проваливаться куда-то. Площадка та же, только мелькают тени, и голос женщины «Светочка, Светочка» гонит меня всё дальше. Потом резанула боль, и я попыталась увидеть причину. То, как я видела, напоминало съёмку камерой видеонаблюдения. Девчонка, чем-то похожая на меня, шла по улице. Появилась троица парней, стала приставать. Девчонка пытается убежать, но её оттёрли от подъезда, и ей пришлось бежать по запасной лестнице. А на восьмом этаже догнали. Специально не спешили, чтобы было повыше и поменьше случайных прохожих. А потом… Одно слово, уроды. Хуже всех было мне. Я одновременно видела всё со стороны и чувствовала то же, что и девчонка. Всё отвращение, всё отчаяние, весь ужас.

В какой-то момент ей удалось вырваться. Лестничные пролёты были перекрыты, она бросилась к оконному проёму. Один из парней бросился к ней, девчонка укусила его за руку, и парень зло ударил. А много ли девчонке надо? Даже пискнуть не успела, и вывалилась в окно.

Ещё несколько секунд полёта я чувствовала её. И удар о землю. И боль. И последние секунды жизни.

Вокруг начинает собираться толпа, и среди них я снова увидела тех парней. Они успели спуститься, убедились, что девчонка уже ничего никому не скажет, и отправились дальше по своим делам.

Они матерились, но только на девчонку. Что эта сучка испортила всё удовольствие. Могла бы и потерпеть немного, ничего бы не случилось.

Зрение резко изменилось. Я увидела их уже в настоящем времени, сегодня, прямо сейчас, всех троих одновременно. Один пялился в телик, второй читал книгу, третий курил в коридоре.

Внешне — нормальные парни, довольные жизнью и собой. У них всё хорошо, а впереди одни только удовольствия. Но для меня, только что пережившей смерть, это показалось дикой несправедливостью. И та боль, перешедшая ко мне от девушки, вдруг превратилась в новую силу. Непонятно как, но я подняла этих уродов и погнала на крыши их собственных домов. Они шли как роботы, даже не пытаясь сопротивляться. И только когда я поставила их на край крыш, до них что-то дошло. Меня накрыла волна ужаса, но я не могла остановиться и заставила их прыгнуть. Одного за другим. Это было правильно хотя бы в одном — награждая меня новой болью, они умерли по очереди, а не одновременно. Этого я, наверное, уже бы не вынесла.

Туман перед глазами растаял, и я снова оказалась на лестничной площадке. Ведущий сразу спросил.

— Наташа, вы в порядке?

— Да. Что конкретно вы хотели узнать?

Женщина начала спрашивать, а я рассказывать. Теперь мне было что рассказать. И чем больше я говорила, тем больше ужаса появлялось в глазах окружающих.

Наконец дошли и до особо неприятных вопросов.

— Вы можете описать этих парней?

— Сергей, двадцать три года. Стас, девятнадцать. Дима, двадцать.

— А ещё что-нибудь?

— Теперь это уже неважно — я повернулась к женщине — Если вам станет легче, то они все умерли.

Женщина закаменела, а у ведущего изменился голос.

— Когда и как?

— Десять минуть назад. Они сбросились с крыши.

Наступившую тишину точно можно было назвать гробовой.

И только теперь ужас содеянного дошёл до меня. Перед глазами поплыло. Кажется, я сумела дойти до стенки и сползла по ней, а не просто брякнулась на пол. А потом кровавая чернота накрыла меня.

Два дня я была в отключке, ещё два меня держали на уколах, превративших меня в растение. Ещё сутки я просто сидела, тупо уткнувшись головой в стенку.

Но как только я попросила обед, ко мне заявился очень неприятный мужик. Внешне — сама респектабельность, вежливый до приторности, но от него прямо разило чернотой. Усевшись на стул рядом с кроватью, долго рассматривал меня. Не дождавшись моей реакции, начал разговор первым.

— Как ваше здоровье, Наташа?

Я даже не повернула голову.

— За последние дни вы стали знаменитостью — я по прежнему молчала — Ваше выступление произвело фурор своей необычностью. А когда через пару дней выяснилось, что действительно, во время передачи трое молодых людей неожиданно покончили с собой, сбросившись с крыш, это произвело на информированных людей эффект разорвавшейся бомбы. А уж когда об этом пронюхала пресса, телефоны на телевидении чуть не разорвались от звонков. Причастность этих ребят установить и доказать уже не удастся, да это и не важно. Даже предсказать подобное с точностью до десяти минут статистически невозможно. Как бы ни сложилась дальнейшая борьба экстрасенсов, вы теперь обеспечены работой пожизненно.