Андрэ Нортон - Трое против колдовского мира

— Давай, смельчак, пошевеливайся! — раздался резкий голос за моей спиной. — Мы не любим тех, кто приходит без предупреждения!

Я не стал поворачивать голову.

— Вы видите, что в руках у меня нет оружия. Между нами не брошена перчатка…

— Как сказать, воин. Но друг не ползет на животе, как тот, что является за головой противника и покоряет дух сраженного стрелой.

За головой противника! Наверное, этот часовой один из тех фанатиков, что славились в битвах своей свирепостью. Они родом из Карстена, пережили слишком много, и поэтому придерживаются теперь варварских обычаев. Свирепый народ!

Я спускался, не торопясь. Опытным глазом я оценил местоположение их укрепления. Как только они завершат строительство частокола, их жилище превратится в надежную и неприступную крепость. Они поджидали меня в недостроенной части частокола — с оружием в руках, в шлемах и кольчугах… У того, кто стоял в центре, на шлеме были знаки отличия, выложенные желтыми драгоценными камнями. Он был средних лет, как мне показалось, хотя у людей Древней расы трудно определить возраст. Я остановился в нескольких шагах от него и снял шлем, чтобы они видели мое лицо.

— Роду вашему приветствие, принадлежащим роду — удачи, дню — хорошего рассвета и заката, усилиям — поддержку. — Я произнес древнее официальное приветствие и стал ждать ответа. От него зависело во многом то, кем я буду для них — гостем или пленником.

Последовала пауза. Подбородок их предводителя рассекал длинный шрам от удара меча, а на кольчуге виднелась вмятина. Тягостно тянулись минуты ожидания. За моей спиной раздалось покашливание — наверное, по первому же приказу своего хозяина караульный кинется на меня. Я беззащитен перед ними, и руки подняты — я, Киллан Трегарт, жду решения!

— Род Дульмата открывает свои ворота кому?

Я услышал недовольный вздох караульного и опять встал перед сложной дилеммой. Назвать свое настоящее имя и род, к которому я принадлежу — более чем опасно; это может меня погубить, если я объявлен вне закона, а наверняка так и обстоят дела. Называя себя вымышленным именем, можно навлечь еще больший гнев, потому что, минуя их ворота, я наверняка подвергнусь проверке на ложь при помощи специального приспособления. Остается использовать очень старый обычай, сохранившийся со времен войны. Но не знаю, поможет ли это мне здесь и сейчас.

— Род Дульмата, которому солнца, ветра и богатого урожая желаю, открывает свои ворота посланнику. — Я сказал правду, и в далеком прошлом это означало, что я не могу раскрыть своей тайны, и никто не смеет выспрашивать ее у меня, иначе меня покарает Сила. Я ждал, пока хозяин примет решение.

— Ворота открыты для того, кто клянется, что не несет беды Дульмату, его людям, дому, урожаю, лошадям… — Он произносил слова медленно, с расстановкой, словно доставал их из глубин своей памяти.

Я вздохнул с облегчением. Такую клятву я могу дать. Он протянул мне свой меч — это означало, что в случае нарушения клятвы меня ждет смерть от этого оружия. Я преклонил колено и прикоснулся губами к холодному металлу.

— Я не несу беды Дульмату, его людям, дому, урожаю, лошадям!

Он подал еле заметный знак, и женщина в ярко-желтом платье принесла кубок, наполненный смесью воды, вина и молока — так обычно встречали гостя. Они действительно придерживаются очень древних обычаев, наверное, потому, что оторваны от того, что давным-давно было их домом.

Хозяин сделал несколько глотков, потом протянул кубок мне. Я немного отпил, уронив по обычаю по несколько капель направо и налево — дому и земле — потом передал по кругу кубок, который переходил от воина к воину, и, наконец, дошел до караульного, который стоял теперь рядом со мной и косился на меня с явным подозрением. Он походил на поджарого волка, выносливого и упрямого, как сталь, из которой сделан его меч. Знавал я таких. Итак, меня приняли в доме Дульмата — в неком подобии крепости. Хозяина звали лорд Хервон, и хотя он не говорил об этом, я догадывался, что когда-то он владел огромным поместьем. Леди Криствита, его вторая жена, вела хозяйство. Его первая семья погибла во время резни в Карстене. Леди Криствита подарила ему двух дочерей и сына. Дочери выбрали себе в мужья тех, у кого не было земли, и пополнили род Дульмата. Люди эти пришли сюда и начали устраивать свою жизнь в новых краях.

— Мы приметили эту долину, когда служили на границе, — сообщил мне Хервон, когда передо мной поставили еду, — и разбивали здесь лагерь много раз, возводя постепенно вот это укрепление. Может быть, в твоем возрасте не понять этого, но человеку необходимо место, куда он может вернуться, и мы нашли его. Когда горы сдвинулись, а служба наша на границе подошла к концу, мы решили обосноваться здесь.

Я порывался расспросить его о том, что случилось с Эсткарпом за то время, что нас здесь не было. Но понимал, что это невозможно.

— Карстен действительно не опасен? — я рискнул задать только такой вопрос.

Тот, что вел меня с холма, хмыкнул. Его звали Годгар. Хервон улыбнулся.

— Похоже на то. Ничего нового пока не слышно, но если после такого поражения кто-либо из людей Пагара выжил, то он не человек, а дьявол. Потеряв всю армию, не имея прохода в Эсткарп, они придут в себя не скоро. Фальконеры по-прежнему несут службу в горах — вдруг остались какие-нибудь отряды — и их соколы следят за малейшим движением с южной стороны.

— Но Ализон ведь не побежден? — спросил я. На этот раз рассмеялся Годгар.

— Ализон? Эти собаки попрятались в своих конурах. Не думаю, что им придется по нраву что-либо наподобие того удара по Карстену. И раз Сила…

Я заметил, как Хервон метнул в его сторону недовольный взгляд, и Годгар сразу затих, смутившись.

— Да. Сила поработала что надо, — вставил я. — Благодаря колдуньям мы теперь можем вздохнуть свободно.

— Но сами колдуньи при этом пострадали, — раздался голос леди Криствиты, сидевшей рядом с мужем. — Они лишились своей мощи — многие погибли, другие истощены. Знай Ализон об этом, нам несдобровать.

Хервон кивнул.

— Так что правы те, молодой человек, кто называет это перемирие лишь вздохом. — Он опустил глаза. — Возможно, мы зря тратим свои силы, воздвигая все это. Но так трудно терять все…

Рука женщины легла на плечо Хервона. Затем ее глаза обратились к дочерям, стоявшим поодаль. Я заколебался. Если каким-то чудом мне удастся уговорить этих людей следовать за мной на восток, что предложу я им, кроме новых опасностей и трудностей? Возможно, бедствия хуже тех, от которых бежали они из Карстена. Оставить их в этом маленьком, с таким трудом завоеванном мире? Я вспомнил золотистую землю. Ничто не остановит меня, я должен исполнить свой долг. Годгар кашлянул.