Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество [Elfenkönigin ru]

Фальрах удивляет меня. Среди подводных жителей он чувствует себя привольно. И он притворяется перед ними, что он — Олловейн. Что ж, может быть, он им и является. Его очень сложно понять! Соблазнил Элеборна сыграть с ним в фальрах. На золото! Я видел. Фальрах дважды проигрывал после очень долгих партий. А потом, когда ставка была действительно высока, безумец пообещал, что три года будет лейб-гвардейцем Элеборна, если проиграет. И он победил короля в игре, продолжавшейся семь часов. Элеборн уверен, что едва не выиграл, но я подозреваю иное. У меня такое чувство, что Фальрах поначалу проиграл нарочно, чтобы затем заманить короля в ловушку и обобрать. Ничего подобного Олловейн не сделал бы никогда. Впрочем, я не понимаю, как можно играть в такую игру, когда читаешь мысли собеседника. Здесь все очень странно! (…)

День 3-й. Как все переполошились! Они отнесли Эмереллъ в большую лагуну. Она все еще спит. Эта лагуна была прекрасным местом. Я часто любовался ею. Здесь было полно пестрых рыбок и морских цветов. А теперь все мертво. Они вылавливали трупы сетями. Никто не отваживается подойти к королеве. Все, что плавает в лагуне, гибнет! (…)

День 7-й. Ненавижу рыбу! Видеть ее не могу. Каждый день они приносят мне рыбу! Да еще и сырую. В лучшем случае завернутую в парочку зеленых листьев. Какую-то морскую траву. Хоть они и стараются, чтобы это выглядело красиво… но она же сырая! Какая гадость, какая гадость эта ваша сырая рыба… Аилис просто не в состоянии этого понять. Она ведь и сама наполовину рыба. Когда она навещает меня на острове, то принимает вид эльфийки. Но однажды я тайком пошел за ней и увидел, что она ползет, словно тюлень, когда возвращается в воду. Она уменьшается и действительно превращается в тюленя. Неудивительно, что она охотно лопает сырую рыбу! (…)

День 9-й. Меня снова навещала Аилис. Она с тоской заявила мне, что ее отец обманывает Олловейна во время игры в фальрах. Что он передал ему уже несколько мешочков с золотыми монетами, но повсюду в Альвенмарке деньги отменены. Декретом Совета Короны объявлено, что золото и серебро отныне ничего не стоят. Поверить не могу, что мой брат зашел настолько далеко. Его всегда возмущали состояния богачей. Но чтобы отменить деньги полностью… Я с удовольствием поспорил бы с ним. Аилис мало знает о жизни на материке. Может рассказать только то, что подслушала из разговоров рыбаков. Похоже, что и торговых кораблей сейчас ходит меньше, чем раньше. К сожалению, на острове нет ни единой тропы альвов, а мне не хватает мужества, чтобы снова войти в воду. Иначе я давно бы уже убежал! (…)

Ни один оракул в Альвенмарке не сможет ответить на твой вопрос. Голос пронизывал ее насквозь. Голос оракула. Он звучал глубоко внутри нее. Фирац насмехалась над ней. Газала так и не сумела простить королеве, что та изгнала ее и ее сестру. Но ведь она была оракулом. Она должна была отвечать на вопросы и не имела права лгать.

Ни один оракул в Альвенмарке не сможет ответить на твой вопрос. В этом заключалась правда. Ответ был очень ясен, только если посмотреть на него под правильным углом.

Она должна покинуть Альвенмарк. Она должна пойти в Другой мир, к Шамур.

Эмерелль открыла глаза. Что-то было на губах и на носу.

Она подавила приступ паники. Она в воде. Чистой… Неглубоко. Над ней простиралось бескрайнее светло-голубое небо.

Она перевернулась.

Она плавала в коралловом бассейне. Но все вокруг нее было мертво. Погибли анемоны и кораллы. На поверхности безжизненно плавали яркие рыбки. Какое странное место!

Эмерелль попыталась вспомнить, как попала сюда. Шихандан… Эльфийка ощупала свое тело. Камень альвов лежал на груди. Она была обнажена. Смылись все следы серой глины.

Эмерелль медленно перевернулась и обнаружила узкий туннель, который вел из лагуны в открытое море.

Эльфийка улыбнулась. Круглая лагуна. Туннель, ведущий наружу. Словно родиться заново. Может быть, так нужно?

И она поплыла к проходу. Острые ветки кораллов торчали в туннеле. И едва Эмерелль выбралась из прохода, как ее окружило невообразимое буйство красок. По ту сторону лагуны кораллы расцветали во всем великолепии. Вокруг рифа носились стайки ярких рыб. Отвратительная голова мурены показалась из расселины в скале. Похожая на змею хищница недоверчиво уставилась на эльфийку.

Сильными гребками Эмерелль поплыла в открытое море.

Она наслаждалась своим телом. Вода была приятной. Она ласкала.

Свергнутая королева нырнула в глубину. В ее ушах зазвучало пение китов. Оно касалось чего-то глубоко внутри. Эмерелль обхватила себя руками, подтянула ноги и стала медленно погружаться. Закрыв глаза, она отдалась на волю меланхоличной песни огромных животных.

Легко коснулась мягкого песка. Застыла на корточках. Стала прислушиваться. Долго.

Когда она наконец открыла глаза, было темно. Солнце исчезло. В воде мерцало что-то странное, синевато-голубое. Оно двигалось вместе с течением. Заинтересовавшись, эльфийка поплыла к свету. Вскоре сияние окружило ее. Каждое движение вызывало легкие завихрения. Эмерелль последовала за сиянием дальше в море. Задумчиво разглядывала новые формы, которые вода предавала свету.

Ни один оракул Алъвенмарка не сможет ответить на твой вопрос.

Внезапно в мыслях снова возникли слова газалы. Эмерелль не имела права просто плыть по течению. Она должна была выяснить, где находится. Сколько времени прошло с момента нападения ши-хандан? Что случилось с Фальрахом? И с лутином? Почему она одна?

Королева с тоской поглядела на голубоватое сияние. Ей хотелось танцевать в воде вместе с ним, отдаться на волю волн и быть свободной. Никогда ей этого не пережить, с грустью подумала Эмерелль. Таково ее решение… Ее сердце несвободно.

Эльфийка закрыла глаза. Заблокировала все органы чувств и стала прислушиваться лишь к своей душе. Вода была полна жизни. Мыслями королева коснулась группы больших скатов, свободно паривших в воде. Стала единым целым со стайкой красноспинок, двигавшихся в полной гармонии друг с другом.

Тысячи рыб — словно один организм.

Почувствовала китов далеко в море, на глубине. И снова открылась их пению. И вдруг возник страх смерти. Полосатая акула гналась за рыбой-трубой. Гибель.

Душа Эмерелль летела дальше. Вот и другие существа. Их мысли были ей ближе. Женщина. Она смотрит на Фальраха.

Строит ему глазки. Праздник.

Движение. Совсем рядом. Эмерелль открыла глаза. К ней тянулась длинная, вооруженная присосками рука. Эльфийка увидела изогнутый клюв там, где заканчивался клубок рук. Увидела осьминога и потянулась к его запутанным мыслям. Он знал, что Эмерелль слишком велика, чтобы ее съесть, и размышлял, не дохлая ли она, ведь плывет не шевелясь, словно труп.