Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

Может, и правда они заколдованы. Он еще раз оглядел каждый по очереди. Что ему терять, в конце концов?!

Взгляд юноши остановился на доспехе с головой кабана.

Лев, конечно, выглядел внушительнее, но кабана он видел. Не статую или картину, а животное из плоти и крови.

Рыцарь подошел к доспеху.

— Ты выбрал меня? — прошептал он. — Тот ли я, кто тебе нужен? Достоин ли я?

Конечно, ответа он не получил.

Адриен разделся. Страшно было испачкать белый доспех.

Снял шлем со стойки и поставил его на стол. Только теперь он заметил, что рукоять меча — тоже в форме кабаньей головы.

— Вижу, тебе пришелся по нраву кабан. Почему ты выбрал его?

— Потому что он кажется мне знакомым.

Жюль улыбнулся.

— Иногда ты на удивление проницателен. Помочь?

Адриен с удовольствием принял помощь. Он понятия не имел, как надевают доспехи. Не знал даже, как влезть в нагрудник.

Жюль же, напротив, похоже, имел дело с рыцарской экипировкой. Он отстегнул гардбрасы. Под ними оказались пряжки.

С помощью священнослужителя юноша сначала натянул кожаную рубаху. Как и ожидалось, она оказалась чересчур велика. И рукава слишком длинны.

Никогда прежде не доводилось Адриену касаться такой кожи. Она была удивительно мягкой, но почему-то в то же время плотной. Казалось, рубаха состоит из двух слоев, между которыми находится что-то подвижное, желеобразное.

— Наверное, такой доспех не годится для сражений, — произнес Адриен себе под нос.

— Почему же?

Наверное, очередная шутка Жюля.

— Как такая рубашка выдержит удар меча, она же мягкая?

— Ты чувствуешь себя неуверенно? — Священнослужитель пробормотал что-то непонятное. — Повернись немного и подними руки вверх, мне нужно кое-что завязать.

И едва он повернулся к Жюлю спиной, как получил сильный удар в подмышку. От удара он попятился.

— Ты спятил? — Юноша спрятался за спинкой стула.

В руке у Жюля был одна из заготовок для факела.

— Я просто хотел отнять у тебя страх, — с самой обворожительной улыбкой объявил последователь Тьюреда. — Вообще-то такой удар должен был сломать тебе ребро, а то и два, если бы ты был в обычной одежде. Проведи еще раз рукой по рубашке, там, где я ударил.

Еще мгновение Адриен испытывал ярость. А потом уже не мог противиться. Ощупал рубашку. В подмышечной впадине, там, куда пришелся удар, она стала твердой как камень. Но по мере того, как юноша касался рубахи, она снова изменялась и становилась мягкой.

— Что это такое?

— Я бы сказал, противоположность того, что носят рыцари человечества, очень удобный доспех. Но не становись легкомысленным. Заклинание, которое заставляет твердеть доспех в том месте, куда пришелся удар, таит в себе опасность. Если ты получишь несколько ударов одновременно, то твоя подвижность сильно пострадает. Тогда ты окажешься в ловушке.

Ты просто защищен лучше, чем другие воины. Но удар по шву или в прорезь для глаз на шлеме-маске опасен.

Кожа под мышкой снова стала мягкой.

— Ее нельзя порезать? — недоверчиво поинтересовался Адриен.

— Мечами людей нельзя. Но вот таким, как здесь, — очень даже можно. — Он указал на лежавшее на круглом столе оружие. — Так что будь начеку. Если ты потеряешь свой меч, он станет самым страшным твоим врагом. Лучше всего будет забыть о свойствах доспеха и, если дело дойдет до битвы, делать то, чему я тебя учил. Защищайся настолько хорошо, чтобы в тебя вообще не попали.

— А эльфийские мечи…

— Ах, мальчик. Поверь хоть немного. Эти доспехи создавались для королей, которые воевали против эльфов. Конечно, доспех защитит тебя от эльфийского оружия. Но твои шансы встретиться с эльфом или еще каким-нибудь чадом альвов, мягко говоря, крайне низки.

Адриен попытался закатать слишком длинный рукав, но кожа тут же снова затвердела. «Тьюред, что я тебе сделал? — подумал он. — Такие чудесные доспехи, и я никогда не смогу носить их».

Он позволил одеть себя. Сапоги были велики. Голенища — выше колен. Он будет переваливаться, как утка, если захочет ходить в этих сапогах.

— Не хватает только шлема, — сказал Жюль.

— Достаточно. Это ни к чему не приведет.

— Я одевал тебя, хочу посмотреть на все. Сможешь сразу снять, если не понравится.

Ему уже не нравилось, но говорить об этом Жюлю он не хотел. Не было желания выслушивать нотации о мужестве.

Посеребренное забрало шлема откинулось в сторону. Оно изображало лицо красивого безбородого юноши. Жюль осторожно надел на ученика шлем-маску. Она была на удивление легкой, но когда священнослужитель застегнул защелку и закрутил шарнир на шее, Адриена охватила паника. Он почувствовал себя запертым. Если бы шлем был точно для него, то, наверное, все было бы не так плохо. Но маска неровно лежала на лице. Отверстие для дыхания оказалось где-то впереди, в темноте. Точно так же, как и отверстия для глаз. Казалось, что он не может дышать.

Адриен схватил шлем обеими руками, но из-за слишком просторных рукавиц не смог открыть застежку на шее.

— Вытащи меня отсюда, — прохрипел он.

По металлу прошел скрежет.

— Проклятье, веди себя хоть немного достойнее, — выругался Жюль. — На тебе доспех короля! И ты должен быть сам как король. Сохраняй спокойствие!

Казалось, кожа ожила. Адриен чувствовал, как она движется на его коже. А затем, когда шлем стал туже и прижался к носу, юноша снова вспомнил о том, что сказал священнослужитель. В одной истории говорится, что доспехи просто раздавят недостойного.

Элодия очнулась от тупой пульсирующей боли в плече. Она была обнажена и с ног до головы покрыта кровью. Молодая женщина испуганно поглядела в окно. Небо все еще было голубым. Сколько она пролежала без сознания? Пару мгновений? Полчаса? Промахос в полдень должен совершать ритуал жертвоприношения у идола Бальбара. Сколько времени у нее осталось?

Девушка попыталась подняться. Длинные волосы прилипли к полу из-за засохшей крови. Когда она встала, перед глазами потемнело.

Покачиваясь, Элодия подошла к бассейну. Нужно вымыться. Умыть хотя бы лицо и руки. Иначе она не сможет бежать.

— Жеан, — прошептала она, глядя на кровь в воде.

Постаралась воссоздать в памяти его лицо. Она должна выбраться отсюда! Только тогда брат сможет жить спокойно.

Ее не должны схватить. Она была уверена, что Промахос не лгал насчет умений своих палачей.

Она снова посмотрела на небо. Сколько же все-таки времени у нее остается?

Девушка подошла к постели и снова едва не упала в обморок. Ей пришлось сесть на окровавленную простыню. «Соберись, — сердито подумала она. — Ты сможешь».

Элодия отрезала от простыни полосу, там, где ткань еще оставалась белоснежной. Затем прижала своеобразный бинт к кровавому шелковому наросту, торчавшему из ее плеча подобно экзотическому цветку. Подняв руку, чтобы протянуть под ней повязку, девушка застонала. Если она потеряет сознание еще раз, ей конец. Скоро стоящие за дверью стражи начнут задаваться вопросом, почему Промахос не торопится на ритуал. Они станут стучать, и если жрец не ответит, то в какой-то момент войдут. Стражи уж найдут способ привести ее в чувство.