Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

— Никто сюда не забредет. — Жюль раскинул руки, словно собираясь обнять всю долину. — Это место принадлежит нам одним. А теперь скажи: что ты хочешь купить на это золото?

Эту скалу? Ужин получше? Думаешь, если ты вложишь мне в руку золото, то я стану лучше готовить? — Последователь Тьюреда указал на тучи. — Хочешь купить себе кусочек неба?

Какова цена золота здесь? Как оно обогатит твою жизнь? Что станет лучше, если ты будешь им обладать?

Адриен растерялся. Нет, это безумие — ставить под вопрос ценность золота.

— Мы можем взять его с собой, когда будем уходить из долины. Когда я стану рыцарем, мне будет нужен конь, меч и доспехи. Этого нам никто не подарит.

— Ты хочешь стать рыцарем Тьюреда, но предпочитаешь довериться куску золота, а не богу!

— Я не могу ожидать… — Мальчик вздохнул. Внезапно он почувствовал себя неблагодарным. Но ведь он прав! — Тьюред прикажет коню вырасти из земли, когда он нам понадобится? — наконец мрачно проворчал он.

— Да, если он будет убежден в том, что конь нам понадобится, чтобы служить ему. К тем вещам, которым ты должен научиться, сын мой, относится вера в бога. Тьюред направит нас.

— А может быть, он хотел, чтобы я нашел золото!

Жюль негромко рассмеялся.

— Может быть. Пожалуйста, доставай его. Пусть для нас станет сюрпризом то, какую пользу оно принесет. Может быть, ты нашел его затем, чтобы понять, что по-настоящему важно в твоей жизни. Иногда Тьюред вводит нас в искушение, мальчик. Он хочет заманить нас на ложный путь, чтобы проверить крепость нашей веры и наших моральных устоев. Чего стоит твоя вера, если ты никогда не подтверждал ее деяниями?

— Ты имеешь в виду, что верующий, который устоял перед искушением, стоит больше, чем тот, кто ведет примерную жизнь, потому что не было ничего такого, что могло бы совратить его с пути истинного? Если у бога на каждого из нас свой план, то он сам создает верующих, которые могут доказать свою веру, и других, для кого этот путь всегда закрыт.

Разве это не несправедливо?

Жюль схватил Адриена за плечи и пристально посмотрел на него.

— Хорошо! Действительно хорошо сказано, сын мой. Вижу, что голова у тебя — не просто место, где растут пучки волос.

Не знаю, что за рыцарь из тебя получится, но в тебе скрыт хороший священнослужитель, разум которого проницателен и который умеет мыслить и однажды станет проповедовать слово Тьюреда чрезвычайно убедительно.

Священнослужитель произнес это настолько проникновенно, что Адриену стало очень тепло на душе. Никогда прежде его так не хвалили.

— Знаешь, мальчик, к сожалению, жизнь несправедлива.

Единственное, на что мы можем надеяться, — что мы достаточно сильны, чтобы остаться верны самим себе и своей вере.

Только это в наших руках.

Крик вырвал эльфа из забытья. Фальрах не знал, где очутился.

Теплое одеяло из песка убрали. Он лежал на скале. Лицо и руки болели. Повсюду вокруг были кобольды. Некоторые пытались взобраться на него. Один наступил ему на руку. Ощущение было, словно руку ему раздавил раскаленный молот. Миг воин был уверен, что видит не ту руку, а потом постепенно начал понимать. Буря! Он не должен был снова выходить из пещеры!

Серокожие все еще бежали к выходу. Несмотря на то что там продолжал бушевать ураган.

Красный свет кольнул чувствительные глаза Фальраха. Даже веки изранил песок. Только там, где защищала ткань, песок не причинил вреда.

Он увидел Эмерелль. Она стояла на коленях в глубине пещеры. Ее окружала аура красного света. Проклятый красный свет! Вспомнилась темница в Фейланвике. Резня среди троллей и кобольдов. Из локтя королевы торчал нож. Его нож! Как он там оказался? Перед Эмерелль съежилась фигурка.

Фальрах поднялся. Он закачался, хотел было опереться рукой о стену, но в последний миг отнял руку. Своими освежеванными руками он не сможет коснуться ничего.

С каждым шагом, стараясь сохранить равновесие, он приближался к Эмерелль. Руки эльфийки обгорели ниже локтя.

Вокруг нее вились спирали красного света. Фальрах осторожно протянул к ней руку.

— Спокойно, — тихо произнес он. — Здесь нет врагов.

Кровь стекала по лезвию. Поскольку рука волшебницы была перетянута жгутом, он отважился извлечь оружие. Он почувствовал, как металл скользнул по суставу. Королева не издала ни звука. Глаза ее были широко распахнуты, но казалось, что она ничего не видит. Зрачки превратились в крохотные черные точки.

Ее руки стали выглядеть лучше. Но ладони… Ему пришлось заставить себя не отводить взгляд. Они напоминали спутавшиеся обугленные ветки. Руки, которые когда-то ласкали его. Снова вспомнился Фейланвик. Очевидно, королева могла лечить себя. Любому другому пришлось бы ампутировать кисти. Кобольд, который лежал мертвым у ее ног, хотел помочь!

Фальрах смотрел на серокожих. Все они не отрываясь пялились на него и на его возлюбленную. Они были напутаны, нерешительны… Пока что. Атакуют? Или убегут?

— Он вонзил ей в руку нож! — Это было несправедливо, но нужно исказить факты, чтобы завладеть ситуацией. — Он напал на нее! Вы забыли, как она пришла в деревню Облона?

Как вы могли на нее напасть? Забыли, что она спасла вас всех от верной гибели в песчаной буре?

Некоторые потупились. Но головокружительного успеха его слова не имели.

— Она повелительница магии. — Среди серокожих Фальрах заметил лутина. Одно неверное слово с его стороны, и все впустую. — Никодемус, встань рядом со мной.

Лутина вытолкнули вперед. Никто из серокожих не пытался защитить его.

— Вы…

По рядам кобольдов пробежал шепоток. Некоторые упали на колени, как поступали дети человеческие при виде своих идолов. Фальрах не понял, что произошло, пока краем глаза не увидел, как королева подняла руки. Ладони были безупречно белы. Ничто больше не напоминало об ожогах.

Все больше и больше кобольдов падали ниц. Даже лутин.

Фальрах знал, что это не чудо. Она использовала силу камня альвов. Но почувствовал, что здесь действует и другая сила. Что-то чужое, темное. В душу эльфа закралось недоброе подозрение, что Эмерелль получила силу из-за смерти кобольда, который так неосмотрительно попытался ампутировать ей руку. Она творила магию крови!

Скажи им, пусть отдыхают, послышался в мыслях ее голос. Через семь часов, с первым лучом солнца, мы тронемся в путь и не будем отдыхать до тех пор, пока не достигнем сада Ядэ. Только тогда мы будем в безопасности.

Он выполнил ее приказ. Кобольды были слишком напуганы, чтобы задавать вопросы. Большинство даже не отваживалось посмотреть в ее сторону.

Через четырнадцать часов после того, как путники покинули пещеру, они достигли того единственного ущелья, которое вело сквозь скальный лабиринт столовых гор к саду Ядэ. Эмерелль была напряжена. Столько времени прошло с тех пор, как она была здесь последний раз? Интересно, как сейчас выглядят сады короля драконов? И как примет их газала?