Анна Зимовская - Саша Лойе и черный маг

Солнце уходило на запад и уже наполовину спряталось за вершины деревьев. По траве ползли длинные изломанные тени. Ирриньи, более не сдерживаемые солнечным светом, высыпали на поляну. Их там собралось не меньше двадцати.

В мертвой тишине дома Саша погрузилась в медитацию. Женщина стояла абсолютно неподвижно. Ее лицо превратилось в гротескную маску, потеряв живые человеческие черты. Кислотные глаза выцвели в грязно-зеленый и утратили всякое выражение, рот сжался в тонкую линию.

Привычный мир с его звуками, словно всплесками жизни, отступил. И только дыхание ветра касалось ее сознания. Сжав в кулаке капсулу с дием так, что пальцы хрустнули, ведьма пробудила дух ветра. Лойе соединила свою волю с волей дия. Они стали одним целым.

Воздух… вода…земля…огонь… и хаос. Она стояла и чутко прислушивалась к тихому потустороннему ветру, который ни одному смертному не остановить. Гордая и могущественная сила так и просилась наружу. Лойе почувствовала, как тяжко сидеть дию на цепи. Его мощь пьянила и наполняла Сашу восторгом и желанием крушить все на своем пути. Сегодня она даст дию выплеснуть ярость и утолить жажду разрушения.

А потом Саша шагнула в раскрытую дверь и полетела. Мощный воздушный поток мягко подхватил ее и понес над поляной все выше и выше. Лойе парила над самыми макушками деревьев. Миновав урочище, она понеслась в направлении реки. Пересекла Хотлю и плавно опустилась на крутом обрывистом берегу, с которого отлично просматривался Гнилой ручей.

Михаил сидел на плоском валуне рядом с разрушенным мостом. Он сжимал в руках пустой рюкзак. Все, что осталось от Саши. Мужчина перебирал события последних часов. И чувство радости от невероятного спасения сменилось горечью потери.

Они с боем пробивались через лес. Отовсюду на них кидались "бестиа турбос". Может когда-то они и были мирными крестьянами, но теперь превратились в свирепых каннибалов. Люди Славовича были хорошими солдатами, опытными и тренированными бойцами. Но даже на войне, они имели дело с людьми. А люди бояться боли и увечий. Человека можно подстрелить, и он остановится. А что делать с существом, в которое выпустил целую обойму, а оно все прет и прет? Они думали, что готовы ко всему. Но кто в здравом уме мог быть готов к такому?

В урочище выжили только четверо — Михаил, Славович, Георгий и Айдар. Остальные сгинули в Гнилом ручье. Выбежав из леса, они то и дело оглядывались, ожидали погони. Но "бестиа турбос" остались в урочище. Каждому из мужчин крепко досталось. У Славовича на плече остались следы глубоких укусов, Айдар получил пулю в плечо, Георгию разворотило щеку. У Михаила тоже места живого не было от синяков и ссадин. А если бы не Саша, ему вообще бы горло перегрызли.

Мужчины как раз добрели до переправы, когда над урочищем разразилась чудовищная гроза. В считанные минуты над лесом сгустились мощные свинцово-серые тучи. Шквальный ветер рвал кроны деревьев и гнул стволы к земле.

А потом из облаков над лесом стали бить молнии. Черное небо рассекали электрические разряды, подсвечивая тучи жутким желтоватым светом. Гром грохотал до того сильно, что, казалось, земля дрожит. Уже от первых ударов молний занялись деревья.

Ветер доносил до Михаила едкий дым горящего леса. Первые панические крики обезумевших людей сменились пронзительными воплями, когда огонь нашел своих жертв. За полчаса пламя распространился по всему лесу. А потом на землю хлынул ливень с градом и шквальным ветром.

Господи, Саша… Она осталась в проклятом лесу среди этих кровожадных тварей. И даже если предположить, что она от них отобьется, то сейчас надежды не было. Все, кто остался в урочище, сгорели заживо.

Дождевые струи секли щеки. Но покалывание кожи не было неприятно. Иногда из его прищуренных глаз выкатывались слезы и оставляли на холодных щеках теплые дорожки. Когда дождь застит глаза, даже настоящий мужчина может плакать, не таясь. Все равно никто не заметит.

Саша… Она была умной, симпатичной, отважной. И удивительной. Она спасла ему дочь. Этой женщины он ни за что бы не вышел на Стана. Михаил знал, что она погибла из-за него. Это он втравил ее в эту свару, где Саша нашла смерть. Чувство вины захлестнуло его. Токарев редко признавал за собой вину. Но если такое случалось, то терзал сам себя долго и жестоко.

— Михаил Викторович, дождь поменел. Надо перебираться на тот берег, — над ним навис Славович.

— Да, Иван, сейчас, — согласился Михаил. — У тебя сигареты есть?

— Да, конечно, — Славович вытащил пачку и протянул боссу.

Михаил полез в карман куртки за зажигалкой. Вместе с золотой Zippo он достал какую-то бумажку. Токарев сразу забыл о сигаретах.

На ладони у него лежала круглая салфетка с логотипом модного московского клуба "Пандемониум". Четкий каллиграфический почерк с готическим засечками на буквах Михаил не узнал. Он помнил, что Саша писала неразборчиво, буквы у нее валились то вправо, то влево. И разобрать ее почерк было сложно. Но слова на салфетке Михаил прочел сразу и глазам не поверил.

Он вспомнил, что Саша положила ему в карман записку с именем заказчика. На салфетке было написано "Игорь Андросов".

— Что случилось? — спросил Славович с тревогой. — Вы будто мертвеца увидели.

— Вроде того, — Михаил покачал головой. — Получил с того света письмо. Говорят, покойники не врут, — он посмотрел на своего личного палача и жестко произнес. — Едем отсюда. В Москве, Иван, для тебя есть очень интересная работа.

Все еще спаянная с дием в одно целое, Саша призвала ярость ветра и обрушила всю его мощь на островок леса посреди полей. Она чувствовала каждое облако, каждый воздушный поток и каждую каплю дождя. Она была молнией, громом и ветром, что обрушились на дубраву.

Видела стену огня, замкнувшую человекоподобных тварей в смертельное кольцо. Слышала сухое потрескивание пламени, охватившего сухие ветки. Наблюдала ужас и смертельную тоску в кровавых глазах ирриний. Дьявольские псы стояли перед огнем, парализованные первобытным страхом. А пламя подбиралось все ближе, и наконец перекинулось на одежду и плоть созданий. Боль вывела ирриний из транса, и горящие твари бросались на землю и катались, пытаясь сбить огонь. Их вой и визг утонул в треске падающий деревьев и гуле пламени. А ветер все нагнетал жар, не давая каплям дождя упасть на дубраву.

Когда последний пес превратилась в обугленный труп, Саша послала на землю ливень и град. Первые капли влаги встречались с пламенем и обращались в пар. Но дождь оказался сильнее огня. Пламя нехотя умирало, оставляя повсюду шипящие антрацитовые уголья, исходящие серой дымкой. Не прошло и часа, а на месте вековых дубов зияло пепелище.

Саша отделила себя от дия, и вернулась в человеческую оболочку. Она повесила капсулу на шею, подхватила полиэтиленовый мешок с магическим барахлом и зашагала прочь от Гнилого ручья.